Кингсли Эмис - Старые черти
— Хорошо пообедали? — спросила Рианнон, когда Алун ее поцеловал.
— Не очень. Впрочем, вполне сносно. Мыс тобой как-нибудь туда сходим.
— Ты видел Чарли? Хочешь кофе?
— Нет, спасибо. Да, он там был. И Питер тоже.
— Неужели? — заинтересованно спросила Рианнон. — Как он выглядит?
— Честно говоря, так себе. Сильно растолстел. Узнать, правда, можно.
— Надо же! Впрочем, тощим он никогда не был.
Розмари, копия матери, только посмуглее и покрепче, ждала, пока родители закончат разговор. Много лет назад ей сообщили, что в далеком прошлом, еще до встречи с отцом, у ее матери был роман с университетским преподавателем по имени Питер Томас. Никто не знал, слышала ли Розмари о каких-либо подробностях или догадывалась, но сейчас она стояла с невозмутимым видом. Показав на один из буклетов, она сообщила:
— В пять часов мы с мамой едем в Кинвер-Хилл — смотреть дом с застекленной верандой шведского типа и необычным садом, обнесенным изгородью. Ты как раз вовремя, подбросишь нас.
— В самом деле? Интересно, как бы вы обошлись, если бы я не приехал?
— Взяли бы такси, что мама и делала всю неделю, пока ты раскатывал по пабам и везде, где заблагорассудится. Ну давай, скажи, сколько домов ты посмотрел?
— О Господи, даже не знаю. Немного. Чем меньше, тем лучше. Может, три? Я в этом ничего не понимаю. Что бы ты ни говорила, поиски дома — женское занятие.
Алун старательно прятал радость от того, что его не попросили отчитаться о проведенном времени, хотя слова дочери его несколько задели.
— Значит, ты хочешь сказать, что мы должны подыскивать жилье и еще получать удовольствие? Так вот, дорогой, от этого дома ты не отвертишься. Вернее, от двух домов. Есть еще один, на Мэри-Твидлейн, туда мы поедем к шести, да, мама? — Розмари пролистала брошюрки. — Просторный зал с резным викторианским камином. Мама говорит, что ты планируешь посетить здешние исторические и живописные места. — Последнее предложение она произнесла с резким валлийским акцентом, довольно убедительным, учитывая, что она никогда не жила в Уэльсе. — Мы-то поедем поглазеть на достопримечательности в другой раз, но дело в том, что ты не сможешь осматривать дома в Педварсенте и Холланде, пока изучаешь нравы Барджменз-Рау и напиваешься с его обитателями. Так что, папа, приготовься к тому, что следующие два дня будешь искать дом вместе с нами. Тебе не удастся сбросить все на маму, пока я здесь. Понятно? Ты меня слышишь?
Алун молча кивнул. Как же им не нравится, когда ты делаешь что-нибудь для себя, без их участия, даже если просто просматриваешь газету! Зря он рассчитывал, что уклонение от домашних дел станет дополнительным бонусом к путешествию в поисках Уэльса. Кстати, при нынешнем раскладе вышло не четверо против одного, а скорее четыре с половиной: Рианнон, которая украдкой ему подмигивает, сошла бы за половинку, а Розмари — за четверых.
Вообще-то в ее выпаде против отца не было никакой злобы, наоборот, чувствовалась своего рода привязанность, только вот смысл сказанного от этого не менялся. Перед тем как выйти из гостиной, Розмари подошла к Алуну, обняла его и поцеловала в щеку, улыбаясь ласково и в то же время неодобрительно. На большее он и не рассчитывал.
3 — Чарли
1
Когда Чарли Норрис заметил, что у самого маленького человечка в подводном железнодорожном вагоне лицо сделано из ковра, он решил, что пора сматываться. Он дернулся в темноте, несколько раз с шумом втянул воздух, поднялся и снова рухнул на кровать. Страшно хотелось пить. Рядом с постелью на низеньком столике стояло несколько стаканов с водой, но не успел Чарли взять хотя бы один, как ему в руку вцепилось какое-то странное создание с длинными и узкими челюстями. Оно крякало скрипучим голосом. Чарли закричал (или так ему показалось), рванул вверх, словно пловец, выныривающий на поверхность, и проснулся по-настоящему.
Чарли услышал, как в другом конце комнаты тихо дышит Софи, и начал сбрасывать одеяло с намерением добраться до ее кровати, залезть туда и примоститься рядом с женой. Вдруг он вспомнил, что проделывал это дважды за последние десять дней, и третий раз будет уже слишком. Софи всегда просыпалась, как бы Чарли ни осторожничал, и хотя она утверждала, что через пару минут снова засыпает, он ей не верил. Ладно, сегодня ему не пришлось ни бродить по краю огромного, ярко освещенного поля с разрушенными колоннами и рекой, которая течет в гору и все время меняет направление, ни воевать с маленькими диковинными зверьками или машинами, которые ведут себя как животные. Чарли остался в своей постели.
На самом деле было не очень темно. В свете прикроватной лампы он видел контуры Софи. Слабые отблески падали сквозь приоткрытую дверь, которая отражалась в высоком зеркале у окна. Ранняя машина проехала в сторону города. Чарли знал, что он в безопасности, но пить в реальном мире хотелось не меньше, чем в воображаемом, к тому же пришлось встать, чтобы отлить. Он взглянул на часы только после того, как удовлетворил свои нужды и вернулся в постель: десять минут шестого. Не так уж и плохо. Судя по ощущениям, ему снесло две трети головы, а сердце переместилось куда-то в желудок; в остальном Чарли чувствовал себя вполне нормально и успешно следил за своим дыханием около часа, пока не провалился в дремоту, впрочем, довольно тяжелую.
Он очнулся, когда уже рассвело, и понял, что ему нехорошо, вернее — совсем плохо. Как обычно в это время суток, его утреннее «я» проклинало себя вечернего за преднамеренно оставленное внизу виски, без которого нечего было и думать о том, чтобы подняться. На ночном столике стояла кружка с чаем, рядом — пластиковая фляжка с ним же. Всего глоточек-другой, подумал он; вряд ли после них придется вылезать из постели. Чарли приподнялся на локте, сделал несколько глотков — вернее, выпил всю кружку, чай уже успел остыть — и вновь свалился пластом. Жидкость вскоре проложила новый, более прямой путь к его мочевому пузырю. Чарли перевернулся, досчитал до ста, не сводя глаз с массивного деревянного изголовья кровати, затем резким, как при игре в боулинг, движением схватился за него, еще раз досчитал до ста, подтянулся изо всех сил и придал телу полувертикальное положение.
Он посидел в этой позе, по-прежнему цепляясь за изголовье, и пробормотал: «Камень огромный руками обеими кверху катил он. С страшным усильем, руками, ногами в него упираясь, в гору он камень толкал»,[16] — и опустил ступню на пол. Ясно было, что если он все-таки доползет до уборной и вернется, то сразу же рухнет на кровать. Тем не менее, вернувшись, Чарли доковылял до туалетного столика, оперся ладонями с обеих сторон от жениного зеркальца в серебряной оправе и выглянул в окно: смотрел, но ничего не видел. Он чувствовал себя так, будто потерял все, что у него было, в том числе близких, и даже опыт многочисленных предыдущих похмелий не мог поколебать эту уверенность. Однако делать было нечего, и он стоял, собираясь с силами, чтобы заставить себя натянуть одежду — совсем как лыжник, который пытается не сойти с трудной дистанции. Готов? Хорошо… Давай! Вверх. Кругом. Вниз.
— Я только забегу к Рианнон! — крикнула Софи из кухни. — Они вроде бы дом нашли, но она хочет, чтобы мы с Гвен поехали вместе с ней, посмотреть. Это неподалеку от Холландского леса, знаешь, там, где когда-то жили Обри. Да, Дилис придет в одиннадцать, а мистер Бриджман уже здесь, он сейчас перед домом, так что ты будешь не один. — Софи говорила о приходящей уборщице и бывшем докере, который ухаживал за садом, иногда мыл окна и выполнял другую поденную работу. — Вернусь примерно к половине четвертого. Не скучай. Увидимся, когда увидимся, милый, — закончила она шаблонной фразой, чмокнула Чарли в макушку и ушла.
Спустя десять минут Чарли с трудом добрался из столовой, где они обычно завтракали, до холодильника на кухне. Постоял, выпил много яблочного сока и сжевал полусгоревший дырявый кусок поджаренного хлеба, который оставила Софи; о том, чтобы приготовить тосты самому, он и не думал: хлебница, тостер, вся эта возня — невыносимо! Еще он проглотил пару ложек апельсинового джема, зачерпывая прямо из банки. Сам по себе вид пакетика с кофе подле чистой кружки еще не мог бы подвигнуть его на действие, но наполовину полный электрический чайник решил исход дела. Чарли благополучно заварил кофе и даже добавил сахар, размешав испачканной в джеме ложкой. Поперхнувшись слюной, он успел поставить кружку на стол, прежде чем зайтись в отчаянном приступе кашля, отбросившем его на другой конец комнаты. Там он оказался лицом к лицу с мистером Бриджманом, который уже обогнул дом и стоял по другую сторону окна в восемнадцати дюймах от Чарли. Затем, как всегда в это время дня, раздался телефонный звонок.
— Чарли, это Виктор. Как ты себя чувствуешь?
