Елена Черникова - Золотая Ослица
- Что там? - игриво осклабившись, спросили дамы. - Потрогай скорей! - хором сказали дамы.
Господа кинулись трогать и чмокать. Дамы заорали от сильнейшего наплыва чувств и бешено затряслись в повальном унисоне оргазмов. Одинокий философ, имевший, как вы помните, вопросы и комментарии, уже не имел вопросов. Он имел в углу пожилую даму, на вид под семьдесят, а она, прижав руку к радикулитной пояснице, усердно виляла сморщенным задом. Все, кто пришел на лекцию, получили новые знания. Даже лектор не остался внакладе: его усердно драл прямо на сцене сержант двенадцать-двадцать. Лектор вопил от счастья.
- А теперь слушайте мою команду! - объявил железный голос.
Зал весь обратился в слух.
- По счету "раз" все прекращают это дело и слушают заключительную речь. По окончании речи делайте что хотите. Итак, "р-р-р-а-з!"
Остановились. Слушают.
- Гордитесь, просвещенные! Ваши женщины вместе с вами получили колоссальный подарок от мирового сообщества: силиконовый клитор, наполненный вдобавок сильным будоражащим составом, разработанным в исследовательском центре нашей организации. Отныне каждое соприкосновение поверхности этого клитора с чем угодно и с кем угодно будет автоматически вызывать у ваших дам оргазм в любых условиях, в том числе и в домашних. Да, конечно, дамы станут на какое-то время ненасытными. Ничего страшного: вступайте в кооперативы, объединяйте усилия, - вам понравится. Потом можете перейти и к партийному строительству. Сначала, разумеется, назовитесь Общественным Движением, созовите Учредительную Конференцию и так далее. Подробности прекрасно изложены вашим классиком Владимиром Лениным. Вот был талант, скажу я вам!.. Ладно, не отвлекаемся. Ну а потом сплотите партию и... Дорогие дамы, я понимаю, что первое время вы, может быть, попереживаете: как же так, муж уже без сил, а я все хочу и хочу, не бежать же к соседу!.. Выбросьте эти мысли сразу же. Сосед ничуть не хуже. Кто угодно, включая мимо пролетающий ветер, ткань вашего белья, капля весеннего дождя, не говоря уж об осеннем ливне, а в особо талантливых случаях - даже яркий солнечный луч, упав на ваши обогащенные клиторы, вызовет то чувство, которого вы алкаете. Начинается новая эра - с вас!!! Вы будете достойными продолжателями дела, ради которого и создавалось великое мировое сообщество! Ура!!!
...Тут она проснулась и посмотрела на часы. Девять утра. Пора вставать. В окно льется золотой свет, качается старинный маятник, бархатным боем часы добили девятый удар. Сейчас она поставит кофе. Понежится в ванне. Поедет на репетицию. Забыть бы этот сон, говорит она себе. Долго, нудно, глупо, - откуда он взялся!.. У кого щи пустые, у кого жемчуг мелкий. Сегодня пятница. Это прекрасно. Завтра - свидание с темноглазым чудом, нежным, как английский газон. Обнаружив в своей голове это сравнение, она рассмеялась. Услышав свой смех, она насторожилась: что-то с голосом, очень уж непроснувшийся. Прокашлялась. Нет, не то. Срочно в ванную, полоскать горло. Полежать в розовой воде. Собраться.
Включила свет в ванной, открыла дверь и подошла к зеркалу. И жутко вскрикнула: из зеркала на нее с любопытством смотрел молодой симпатичный рослый мужчина. Абсолютно голый. Машинально она посмотрела на его живот и ниже... Да, все было на месте. Аккуратные коричневатые яички, розовый спокойный пенис, кокетливо свесившийся вбок. Вокруг - золотисто-коричневое пушистое облачко; живот плоский, упругий, ноги-руки точеные, крепкие, как литые. И только крупная круглая родинка над пупком была ей знакома, единственный известный штрих на неизвестном. Эта родинка передалась ей от отца, а ему от бабушки, а бабушке от прадедушки.
Она осмелилась пошелохнуться - мужчина в зеркале точно повторил ее тихое движение. Она сделала один шаг к зеркалу - он тоже шагнул навстречу. Сердце готово было остановиться, но она сделала еще один шаг и, вытянув губы, приблизилась к стеклу вплотную и прижала губы - оказалось, что к губам же. Отраженным.
Она подняла руки и потрогала родинку и пенис. Он поднял руки и потрогал: правой - пенис, левой - родинку. Ощутив привычную шероховатость родинки и сводящую с ума шелковистость подвижной плоти, она застонала и покачнулась. На лице мужчины было написано именно такое потрясение и недоумение, какое царило в ее душе.
Она крепко обняла себя за плечи.
Он крепко обнял себя за плечи.
Она вспомнила, что в ее ванной два зеркала, висят визави. Медленно повернулась ко второму зеркалу - и встретилась взглядом с тем же самым изображением мужчины. Приглядевшись повнимательнее, она заметила детали: чуть встрепанную после сна, однако очень аккуратную стрижку, легкую односуточную небритость худощавых щек, гладкую безволосую кожу груди и спины...
Что-то не так. Случилось еще что-то! Что?
Висящие строго визави зеркала не отражали друг друга.
- Господи, у вас там и это есть? - прошептала Ли. - Я надеялась...
- Сказки, сударыня. Сны. Я все читаю и читаю, а здесь так холодно, боюсь простудить горло, - ворчливо сказал ночной попутчик. - Не угодно ли вам продолжить?
- Попробую. Хотя подходят трудные времена, трудные буквы. Но пора. Наступает время В.
Алфавит: В
Вьюга. Мир невидим. Город продут навылет. Ночь. Мне скучно.
Стук в дверь. Войдите.
Входит В.
Как ты мне нравишься. Какая ты красивая. Можно раздеться?
Можно. Разденься.
Ты грустишь?
Нет.
Ты хочешь?
Да.
Он неторопливо раздевается, не глядя на меня. Я лежу на диване, глядя в заметеленное окно.
Он подходит ко мне, садится рядом. Аккуратно все расстегивает, поднимает сорочку, спускает юбку. Мы молчим и иногда мирно улыбаемся друг другу.
У В серьезная проблема. Мама с папой наградили его детородным органом, про который сказать "огромный" - это ничего не сказать. Бедолага В уже попадал в курьезные переделки, когда резвые дамочки сдуру запрыгивали на него сверху и после первого же столкновения слетали кубарем с горестным визгом. Ему вечно приходится ждать милостей от природы: либо соразмерное ему влагалище, что такая же невидаль, либо женщину, способную найти решение вне анатомических предпосылок.
В моем лице он нашел женщину, способную найти решение.
Я знаю, что делать с В. И время от времени делаю. Нечасто. В среднем, наверное, раз в месяц. Его фаллос чудовищно тяжел. Ладно бы просто возбуждение. Тут похуже. Я ему еще и нравлюсь чрезвычайно, он даже пытается быть нежным. Но его пребывание внутри женщины - это грациозность слона, танцующего рок-н-ролл в фарфоровой лавке. Увернуться от его изящества можно лишь, так сказать, магико-акробатическими приемами. Не знаю, откуда я знаю еще и это. Но получается. Он чуть не плачет от умиления, когда видит мою довольную улыбку - вместо обычного ужаса на лицах других.
Потом он встает.
- Ты кончила? - спохватывается он.
- Конечно, конечно, - успокаиваю его я, хотя даже и не начинала. Но этого ему не объяснишь, да и не надо. Он хороший, он старается, ну что ж поделаешь, если такой уродился. Сейчас ему всего двадцать лет, все впереди. Может быть, повезет. Мне не жалко. Вьюга за окном. Скучно было.
Лет через пятнадцать мне рассказывали, что в тесном кругу старых друзей он, уже давно женатый человек, отец дочери и сына, вспоминал молодые годы. И вдруг сказал: а ведь была и у меня романтическая платоническая страсть!.. Друзья удивленно спросили: а кто она? ты ж нам не рассказывал!
Да ведь вам про платоническую неинтересно, отвечает он.
Интересно, зароптали друзья.
Он подумал-подумал и говорит: Ли.
Да-а, сказали друзья, здорово. Она была очень красива. Что-то с нею теперь?
- ...Понравилось? - спросила Ли ночного
попутчика. - Мне до сих пор нравится.
- А почему бы и нет. Милосердие в этом деле - штука редкая. Особенно взаимное. Это хорошо.
- Я очень заинтригована вашей темно-бордовой книгой. Нельзя ли в руках подержать? - преспокойно спросила Ли.
- Нельзя, Ли. Она может закрыться так, что не откроешь потом ни молитвами, ни проклятиями.
- Почему это? - удивилась Ли.
- Не прикидывайтесь, голубушка, вас это портит.
- Ну ладно, ладно. Простите. Читайте сами.
Седьмой рассказ ночного попутчика
"...Диотима сказала Сократу, что Эрот - великий демон, посредник между богами и людьми, он посередине... Сократ был убежден Диотимой в том, что Эрот - демон..."
Сидя на краю ванны, она бормотала нечто, само шедшее на ум, изредка поглядывая в зеркала. Они исправно показывали ей то правый, то левый профиль молодого красавца с озадаченным выражением тела.
Так прошло первое время. Часы бархатно били и били. Она вдруг решила позвонить своему администратору и отменить репетицию. Поскольку в этом костюме, усмехнулась она, меня не ждут. Стоп. А голос? Ничего, ничего, не страшно. Она еще помнит оригинал своего тембра; а можно ведь и больное горло разыграть. А ванна? Ведь я собиралась принять ванну. Ну и принимай, сказал внутренний голос, никогда не обманывавший ее.
