Питер Абрахамс - Живущие в ночи. Чрезвычайное положение
Когда же я отвергла это предложение, мой очаровательный герой невероятно обозлился и стал говорить о том, как подавлял в себе отвращение всякий раз, когда ложился со мной в постель, но это было неизбежно, и он с лихвой заплатил за каждое полученное от меня пенни. Так прямо ом, разумеется, не сказал, но дал мне понять, что я была противна ему не только потому, что я индианка, но и потому, что я калека. В гневе он дошел до жестокости и стал изображать, как я хожу… А потом велел мне убираться прочь.
— И ты никогда никому не рассказывала об этом? — подчеркнуто спокойно спросил Нкоси.
— В университете все знали, — ответила она все так же уныло, упавшим голосом.
— Я не об этом спрашиваю.
— Ты имеешь в виду близких мне людей? Напри мер, Давуда или Сэмми? Но разве я могла? Только их любовь и уважение да моя трусость удержали меня в те дни от какого-нибудь отчаянного поступка.
— Ты все еще помнишь об этом? — нежно спросил он.
— Воспоминания преследуют меня, как кошмар, — ответила она бесстрастно.
— Надо было обязательно с кем-нибудь поделиться!
— С кем же?
— Хотя бы с братом.
— До сих пор не могла. Сейчас смогу, если…
— Сейчас, — отозвался он, — в этом, пожалуй, нет необходимости. Не так ли?
После долгого раздумья она чуть заметно покачала головой.
— Гадкая история…
— Это давно позади, — сказал он, — и ты можешь спокойно все взвесить и оценить.
— Мне так стыдно…
— Давай лучше отдохнем, — предложил он.
Немного погодя он ушел к себе.
Оставшись одна, Ди Нанкху снова и снова вспоминала омерзительные подробности своей первой любви.
Глава четвертая
Нкоси приснилось, будто он спит и вдруг в комнату вбегает Ди и начинает изо всех сил тормошить его, звать по имени. Он открывает глаза и видит, что комната залита ярким светом, а над ним склонилась Ди. Но оказалось, что все это происходит наяву.
— Скорей поднимайся наверх!
Сон как рукой сняло. Нкоси вскочил и сгреб в охапку свою одежду. В комнату тотчас же вошла высокая худая женщина и, словно не замечая его, стала застилать постель. Ди поспешила к двери и выглянула в коридор.
— Можете идти, — сказала она.
Он проскользнул в дверь, пересек коридор и нырнул в стенной шкаф.
— Как только смогу, я приду, — шепнула она.
После того как дверцы буфета закрылись, он ощупью поднялся по темной, узкой лестнице, отыскал дверь и вошел в комнату. Через отверстия в потолке проникал свет, усеивая пол маленькими пятнышками. Но разглядеть что-либо было невозможно. Он закрыл глаза и попытался вспомнить, как выглядит эта комната, в которой он так недолго пробыл накануне. Выключатель должен быть на стене слева, рядом с дверью, чуть повыше головы. Где-то наверху справа должно быть маленькое окошко. Оно так и осталось закрытым. Нащупав на стене выключатель, он хотел зажечь свет, но передумал. С закрытыми глазами и вытянутой вперед рукой он стал осторожно двигаться туда, где, по его расчетам, должна была быть кровать. Добрался и сложил на нее одежду. Затем обошел кровать и продолжал обследовать комнату, пока не обнаружил маленькое окошко, вырезанное в покатом потолке. Прежде чем отодвинуть маскировочную штору, он тщательно исследовал, как она устроена. Важно было ничего не испортить — чтобы можно было снова надежно затемнить окно. Когда наконец он отодвинул штору, в комнату хлынул поток яркого света.
Нкоси осмотрел окно. В него было вставлено цельное квадратное стекло толщиной в два с половиной сантиметра с вплавленной в него тонкой проволочной сеткой. Стекло было заключено в стальную рамку со специальными пазами, по которым оно могло свободно двигаться. Запиралось окно с помощью стального шпингалета. Нкоси осторожно тронул шпингалет, и он бесшумно отодвинулся в сторону. Затем легонько толкнул стекло, оно свободно и бесшумно заскользило вправо. В случае необходимости через это окно можно будет выбраться наружу. Он подставил стул, на котором прошлой ночью лежала его одежда, встал на него и высунул голову из окна. Внизу виднелись подсобные постройки, за которыми начинались лабиринты темных переулков и жалкие лачуги Индийского квартала. В одном месте, там, где задняя часть крыши просматривалась с улицы, был поставлен цинковый заборчик.
Как тщательно все продумано, как все предусмотрено! Случайности здесь быть не может.
От этой мысли ему стало не по себе, однако он подробно продумал, как легче и быстрее спуститься вниз. Потом задвинул стекло и опустил шпингалет.
«Ты оставил комнату незапертой, — сказал он самому себе. — Это непозволительная оплошность». По толстому ковру он быстро прошел к двери и повернул ключ в замке. Этого никогда не случилось бы, не внуши она тебе, что ты в полной безопасности: взвешивайте каждый свой шаг, мистер, взвешивайте каждый свой шаг.
Он быстро скинул пижаму, надел костюм, который ему принес Сэмми Найду, немного успокоился, но по-прежнему внимательный и сосредоточенный стал ждать, отгоняя прочь мысли, способные хоть на секунду отвлечь внимание.
Время тянулось бесконечно медленно, и ожидание казалось бессмысленным, если не считать, что оно было еще одним средством терзать человеческую душу. Нет, он не может даже допустить этой мысли. Врем» идет своим чередом, и человек ждет, когда кончится ожидание.
Наконец послышались тихие шаги. Кто-то поднимался по лестнице. Двигаясь быстро и уверенно, Нкоси подошел к окну и первым делом отодвинул шпингалет, потом подставил стул к самому окну и надел ботинки. Отойдя к двери, он осмотрел комнату и прикинул, с какого расстояния делать разбег и как надо прыгнуть, чтобы выскочить в окно. Затем стал снова ждать, прислушиваясь к осторожным шагам на лестнице.
Вскоре в дверь дважды тихонько постучали, и донесся голос Ди:
— Все в порядке. Ушли.
Он отпер дверь. Она быстро вошла в комнату, и он увидел, что она чем-то рассержена и с трудом сдерживает гнев. Взглянула на него, потом на открытое окно, и гнев сменился тревогой.
— Куда бы ты скрылся? — поинтересовалась она.
— Ну, об этом я не успел подумать. Что произошло?
Она опустилась на край кровати. Он задвинул окно, запер его и сел рядом.
— Господа из департамента внутренней безопасности, — с горечью проговорила она. — Они, видите ли, проверяют доктора. Спрашивали, зачем он ездил в Йоханнесбург, с кем встречался там, и где останавливался, и когда вернулся. И доктору, разумеется, пришлось отвечать этим белым негодяям. Закон предписывает нам отвечать на любые вопросы, если даже они будут касаться сугубо интимных дел. За отказ отвечать они могут заподозрить нас в преступных намерениях и на основании этих подозрений посадить в тюрьму.
— Хватит об этом! — остановил ее Нкоси.
Она кивнула и ласково коснулась его руки.
— Прости. Я считаю этот закон отвратительным. Из-за него мы и сами становимся отвратительными.
— Только в том случае, если позволяем себе это, — возразил он. — Так что же случилось?
— Внешне они все изобразили так, будто это обычная проверка, но мы сомневаемся. Уж слишком настойчиво они уверяли нас в этом. Они ни словом не обмолвились о Вестхьюзене и о том, что разыскивают человека, который был с ним; им ведь известно, что целая армия людей, неделю назад буквально погибавших от голода, в их числе и те, кто находился под домашним арестом, вдруг получили еду и даже деньги, — но и об этом они ничего не сказали.
— Разумеется, они не станут говорить об этом с твоим братом, чтобы не выболтать чего-нибудь лишнего.
— Так они и действуют. Являются всегда вдвоем. Один задает вопросы, а другой издали следит за выражением вашего лица. Это самый эффективный метод. Они дают вам понять, что им многое известно, рассчитывая при этом, что вы отреагируете на сказанное и выдадите себя. Вот и весь фокус. Однако сегодня они вели себя совсем иначе, и это неспроста.
— Не преувеличиваешь ли ты их способности?
— Мне приходилось иметь с ними дело гораздо чаще, чем тебе. Давуд обеспокоен не меньше меня, а он никогда попусту не беспокоится. Пойдем-ка вниз. Давуд скоро уезжает по вызовам и хотел бы до этого повидаться с тобой.
Она повела его по потайной лестнице вниз, потом через знакомые ему двери стенного шкафа. Из приемной доктора на первом этаже доносился шум голосов. Ди проводила его в свою спальню, где у окна был накрыт стол на троих.
Нкоси выглянул в окно и вспомнил о том, что произошло между ним и Ди в этой комнате несколько часов назад. Словно угадав его мысли, она прижалась к нему, и они обнялись. Это было нежное, ласковое объятие, лишенное даже намека на страсть.
— В нынешнее время в нашей стране не должно быть места подобным чувствам, — спокойно сказала она.
