Элизабет Гилберт - Самая лучшая жена (сборник)
Он ответил не сразу. А когда ответил, в его голосе не было укоризны.
– В баре на Пирс-стрит полным-полно парней, у которых есть то, чего ты ищешь, Джули. Если ты этого хочешь, зачем же ты сидишь тут со мной?
Я отодвинула руку и положила на колени. Я уставилась на рукав своей блузки. Он запачкался, когда блузка валялась на полу в комнате Дина.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать… – начала я, пытаясь говорить так же спокойно, как Дин, но у меня сорвался голос.
– Нет, Джули, не понимаешь. Ты меня почти совсем не знаешь.
– Ну… А мне кажется, что знаю.
– Ты ошибаешься, если так думаешь, – сказал он. – Ты меня совсем не знаешь, и если ты думаешь иначе, то ошибаешься.
Мы смотрели друг на друга. Лицо Дина было спокойным и открытым. «Не для этого я притащилась из такой дали в Калифорнию», – подумала я, но промолчала. Я отвела взгляд и стала смотреть на официантку, которая стояла около столика с десертами. Она аккуратно отрезала кусок высокого белого торта и положила на тарелку. Воровато оглянулась и слизнула крем с большого пальца. Другая официантка мыла большой кофейник щеткой, похожей на ту, которой чистят унитазы.
– Чем ты занимаешься? – спросил Дин через некоторое время.
– Ничем, – ответила я. – Смотрю.
Он усмехнулся.
– Что? – спросила я.
– Ничего. – Дин улыбнулся шире. – Просто что-то я не вижу, чтобы ты вскочила и убежала.
– Думаешь, не вскочу и не убегу?
Дин пожал плечами:
– Я просто жду, вот и все.
– Ладно, – сказала я. – Ладно.
Официантки передвигались по ресторану, рассаживали посетителей, подавали еду, прятали чаевые в карман фартука. Уборщица вышла из кухни со шваброй и принялась подтирать пол, на который что-то пролили. Менеджер разгадывал кроссворд и прихлебывал молоко из высокого стакана. Я наблюдала за всеми этими людьми, а Дин молча сидел напротив меня за столиком и ждал.
Я подумала: «Долго еще этот парень собирается тут сидеть?»
Но Дин все не вставал и не уходил. И я тоже.
Заберите этих глупых детишек
Марги и Пег арестовали после того, как они стащили у шеф-повара вино, напились, вышли на автостоянку и измазали сливочным маслом ветровые стекла всех припаркованных возле ресторана машин. Было это поздно ночью в последних числах сентября, и туристический сезон давным-давно закончился. Посетителей в этот вечер в том ресторане, где работали Марги и Пег, было совсем немного, и машин на стоянке тоже. Но надо же было такому случиться, что одна из машин, которую Марги и Пег основательно вымазали маслом, оказалась полицейской, принадлежащей патрульному штата Делавер. А они и не заметили, что машина полицейская. Они и внимания на это не обратили. Патрульный вышел из ресторана на автостоянку и поймал девушек на месте преступления, которое он квалифицировал как акт вандализма.
Пег, увидев патрульного, бросилась бежать, но Марги крикнула:
– Не беги, Пег! Он пристрелит тебя как собаку! И Пег в это поверила, хотя все угрозы патрульного ограничились тем, что он гаркнул:
– Эй!
Патрульный задержал Марги и Пег на автостоянке и связался по рации с городским копом. Он сказал, чтобы тот приехал и разобрался с ситуацией.
– Приезжайте и заберите этих глупых детишек, – сказал он по рации городскому копу.
Патрульный штата Делавер стоял на автостоянке с Марги и Пег. Дождь шел и шел и поливал их. На патрульном был практичный дождевик, а девушки мокли в своих форменных официантских платьицах.
– Позвольте осведомиться, не будет ли нам позволено войти внутрь ресторана и там дождаться прибытия другого полицейского? – спросила Марги. – Позвольте осведомиться, не будет ли более приятно не мокнуть под дождем, дожидаясь этого джентльмена. Нет?
У Марги была привычка (она приобрела ее этим летом) выражаться в такой утонченной, аристократической манере. Совсем новая привычка. Совсем новая изысканность, которая нравилась отнюдь не всем из тех, с кем встречалась Марги. А в этот вечер Марги говорила так, будто еще чуть-чуть – и она назовет патрульного «милейший». Патрульный штата Делавер глянул на Марги – языкастую девицу в промокшем насквозь форменном платьице. Марги явно была пьяна. Марги вопросительно вздернула бровь и кокетливо прижала палец к подбородку.
– По мне, так пусть вы проторчите под дождем хоть всю ночь, маленькая мисс Дюпон, – заявил патрульный штата Делавер.
– Очень смешно, – сказала ему Пег.
– Благодарю вас, – ответил он.
Подъехал городской коп. Вид у него был скучающий. То есть ему было так скучно, что он обвинил Марги и Пег в пьянстве в общественном месте, нарушении спокойствия и вандализме.
– Боже милосердный! – воскликнула Марги. – Это довольно серьезное обвинение за нашу невинную маленькую шутку.
Девушек погрузили в машину городского копа и повезли в местную тюрьму, где у них взяли отпечатки пальцев и заперли в камере предварительного заключения.
Через некоторое время бойфренд Пег, красивый парень, которого звали Джи-Джи, приехал, чтобы вызволить Пег и Марги, но это случилось только после того, как две девушки провели в уютной камере несколько часов.
– Хорошенько тут осмотритесь, дамочки, – посоветовал скучающий городской коп, запирая Марги и Пег в камере. – Прочувствуйте, каково тут. Запомните, что это такое – сидеть за решеткой. Не так уж мило, верно? Вспомните свои чувства, когда вас в следующий раз потянет на преступление.
Марги и Пег осмотрелись. Прочувствовали. У Марги оказалось несколько жвачек, они немного пожевали и уснули. Когда бойфренд Пег, Джи-Джи, наконец явился, чтобы вытащить их из тюрьмы, было уже три часа утра.
– Вы – две индюшки, – сказал Джи-Джи, вышел на улицу и подвел машину поближе к дверям полицейского участка, чтобы девушки не вымокли еще сильнее.
Они поехали домой. Дождь барабанил по машине громко, будто град. Казалось, каждая капля весит не меньше целой фасолины. Побережью Делавера достался кусочек урагана, пришедшего с Атлантики, но это был тот еще кусочек.
Джи-Джи ехал, почти прикасаясь подбородком к рулю, чтобы разглядеть дорогу. Пег спала на зад нем сиденье. Марги заметила прилипшую к волосам подруги жвачку и отклеила ее.
– Коп мне сказал, что вы по закону должны были всю ночь протомиться за решеткой, но я его уговорил, – сообщил Джи-Джи.
– И каким же образом тебе удалось этого достичь, наш красавчик, наш умник-разумник? – спросила Марги.
– Я сказал ему, что при таком ливне дорогу до нашего дома к утру может совсем размыть и тогда я не смогу приехать и забрать вас. Он сжалился над вами.
– Мужчины определенно любят побеседовать на такие чисто мужские темы, как размытые дороги, не правда ли?
– Это точно, – буркнул Джи-Джи.
– А вы обменялись крепким мужским рукопожатием, Джи-Джи?
– Да.
– И ты назвал его «сэр»?
– Да, мэм.
– Ты правильно поступил, Джи-Джи, – сказала Марги. – Я чрезвычайно признательна тебе за то, что ты освободил нас из этой отвратительной тюрьмы.
Когда они вошли в дом, бойфренд Марги, порочный и глупый Джон, не спал.
– Я требую, чтобы мне была предоставлена возможность выпить с гениями преступного мира, – заявил Джон.
У Джона была такая же привыка, как у Марги, – выражаться высокопарно и аристократично. На самом деле Марги переняла манеру так выражаться именно у Джона. Джон изобрел такой стиль речи.
– Ты находишь нас омерзительными, Джон? – спросила Марги и чмокнула его в щеку.
Джон воскликнул:
– Я требую! Я требую, чтобы мы все вышли под этот восхитительный дождь и выслушали леденящую душу историю о жизни в большом доме.[10]
Марги сказала:
– Глупенький Джон. Дурачок Джон. Разве ты не понимаешь, что это и есть большой дом?
Марги была абсолютно права. Это и вправду был очень большой дом. Личный дом Джона. Ему был всего двадцать один год, но он стал хозяином этого большого дома на побережье штата Делавер. Родители отвалили ему такой подарочек в честь окончания колледжа. А вот Марги родители подарили всего-навсего браслет. Родители Пег в качестве подарка к окончанию колледжа сводили ее поужинать, а родители Джи-Джи послали ему поздравительную открытку, подписанную всеми его тетушками и дядюшками.
Джон был богатеньким. Его отец был продюсером, он жил в Голливуде и был очень-очень богатеньким. Ну а мать Джона… она в каком-то году удостоилась звания «мисс Делавер». С отцом Джона она развелась и жила в особняке на берегу Чизапикского залива. За все лето она только раз навестила сына в его новеньком большом доме на побережье. Приехала на «мерседесе» – черном и блестящем, как мокрая скала.
Джон собрался прожить в этом дареном доме на берегу всю жизнь и пригласил своих однокашников из колледжа пожить вместе с ним столько, сколько они пожелают. Ребят было пятеро, а имен на пятерых всего два. Три Маргарет и два Джона. У кого-то было прозвище, у кого-то нет. Джон, Джи-Джи, Марги, Мэгз и Пег.
