Александр Громов - Жара. Терпкое легкое вино.
— Ты чего? — спросила Юлька, но муж не ответил, а Юлька только расслышала сквозь бормотанье: «Прости меня… прости мне…»
Юлька вылезла из-под одеяла, накинула халат и вышла на кухню, а потом вернулась в комнату и, задумавшись, смотрела на мужа. А думала она о том, может ли кошка, уронив ковшик, потом поднять его и поставить на кухонный стол и при этом оставить там еще недопитую воду. Она думала и все никак не могла решить такой, казалось бы, пустяковый вопрос. Наконец Валерка не выдержал и спросил:
— Уехал?
— Нет, — ответила Юлька.
— Он опоздает на первую электричку.
— Ничего. Уедет на следующей. Пусть спит.
Валерка кивнул и поднялся с колен.
А Николай проснулся в десятом часу, когда и Валерка и Юлька уже давно несли свою трудовую вахту, он посмотрел на часы, встал, заправил постель и вышел на кухню. На столе лежала, придавленная ключом записка:
«Мы ушли на работу. Завтрак в холодильнике. Будешь уходить, закроешь дверь, а ключ положи под половик. Валера».
«Ну ладно, хоть так», — подумал Николай, он-то точно знал, что кошка здесь ни при чем, он-то как раз стоял лицом к дому и отлично видел удивленные и в то же время испуганные, страшно расширенные глаза, которые смотрели из окна, это были те самые глаза, которые смотрели на него, когда кочерга не долетела до стены…
А Валерка что — ему за сорок, и он ведет счастливую жизнь, по вечерам он поливает палисадник, играет с дочкой и сидит на диванчике, он, правда, с причудами — например, вообще не смотрит телевизор, ну ни в какую, говорит, что там одни страсти и неприятности, он, пожалуй, у нас такой один на весь поселок. А впрочем, нет, есть еще — Семен Архипыч — тот уж полный придурок, но о нем как-нибудь в другой раз…
