Борис Кригер - Песочница
А ведь речь шла пока только о финансовой оценке нашей способности спонсировать собственных родителей, которая в норме должна производиться не дольше чем за два-три месяца.
То есть это же полный беспредел, товарищи сограждане! Мало того, что нам навязывают всякие вздорные условия, чтобы стало возможным привезти собственную мать, мало того, что мы должны предъявлять им справки, что зарабатываем достаточно, мало того, что мы подписываемся содержать своих родителей не менее десяти лет, формально освобождая государство от финансовых обязательств по отношению к этим людям, мало того, что мы должны предъявить доказательства, что наши престарелые родители здоровы, как быки, и не лягут тяжелым грузом на нашу агонизирующую систему здравоохранения, так они еще и вздумали рассматривать наши челобитные по два года вместо пары месяцев!
А хитрость заключается вот в чем. Канада просто не хочет допускать стариков в свое изнеженное сытой жизнью лоно! Они хотят молодых, напористых иммигрантов, с амбициями и устремлениями, а стариков – не хотят. Признаться в этом по совести Канаде не позволяют международные соглашения о воссоединении семей, вот и пошло наше министерство на маленькую хитрость, перерастающую в большую подлость: оно просто стало рассматривать эти дела бесконечно долго, превращая их буквально в кафкианский процесс. Всё выходит очень славненько! Пока суд да дело, глядишь, и ряды наших несчастных стариков поредеют или здоровье испортится настолько, что уже ни в какую Канаду их не пустят. Видимо, министерство иммиграции до такой степени наобщалось с выходцами с Востока, что поднабралось восточной мудрости у Хаджи Насреддина, который пообещал шаху за двадцать лет научить осла разговаривать, причем приличное вознаграждение потребовал выплатить вперед. А когда его спросили, как же он собирается этого достичь, он ответил: «Либо осел сдохнет, либо шах умрет, либо я…»
В любом, даже самом мягкотелом государстве, неистребимы повадки Держиморды. Ну чем ему наши старики могут помешать? Все равно мы их обязуемся содержать не менее десяти лет. Никаких пособий платить им не надо (если, конечно, хитрые родственнички не умудрятся посадить их на пособие по бедности, что, впрочем, может оказаться не без последствий для хитрецов…).
А вот то ли из вредности, то ли из природного садизма нужно нашему государству поиздеваться над нами напоследок! Обычно оно и не на такое способно, особенно в пресловутых «государственных интересах», и ему глубоко плевать на те личные трагедии, которые разворачиваются перед его ничего не желающими видеть глазами.
Чуть меньше десятка лет назад, 6 января 1999 года, министр иммиграции от либеральной партии мистер Robillard в своем публичном выступлении провозглашал чуть ли не стихами: «…family reunification will remain the cornerstone of Canadian immigration policy.Canadahas a long tradition of supporting the reunification of Canadians and permanent residents with their close family members from abroad. On the one hand, this tradition has enriched the lives of the families and assisted them in achieving self-reliance. On the other hand, it has enriched our society by ensuring social integration and the building of stronger communities», что означало: «…воссоединение семей будет оставаться краеугольным камнем канадской иммиграционной политики. Канада имеет давнюю традицию поддержки воссоединения канадцев и иммигрантов с их близкими родственниками из-за границы. С одной стороны, эта традиция обогатила жизнь таких семей, обеспечивая их большую самостоятельность. С другой стороны, она обогатила наше общество, обеспечив социальную интеграцию и построение более сильных общин».
Слова, слова, слова… Либералов, которые пробыли у власти пятнадцать лет, в прошлом году сменили консерваторы, но воз и ныне там. А тем временем на родителей моей жены, проживающих на севере Израиля, обрушилось три тысячи ракет Хизбаллы, а на моих родителей, проживающих на юге этой же замечательной Страны Чудес, продолжают падать ракеты «Касам» из Газы. Тесть успел перенести инфаркт, теща начала страдать мерцательной аритмией, мою маму посадили на почечный диализ и ко всему этому она сломала бедро, а мы сидим в Канаде и мило машем своим родителям ручкой в видеокамеру, установленную на компьютере…
Теперь, наверное, их уже и не пустят сюда по состоянию здоровья. Молодец, родное министерство иммиграции, ты стойко охраняешь нас от собственных родителей, видимо, полагая, что мы уже большие и как-нибудь обойдемся без мамы и без папы. Мы-то, может, и обойдемся, а вот обойдутся ли они без нас?
Тем временем министерство придумало новую уловку. Поскольку заявления на оценку финансовой состоятельности подавались бог весть когда, они нам торжественно заявили, что нужно подавать все документы заново. А это, на минуточку, значит, что снова необходимо предъявить доказательство, что наша семья имеет не меньше шестидесяти тысяч долларов годового дохода (приблизительно такая сумма требуется для разрешения на въезд родителей с обеих сторон).
Это что же получается – мы должны выкупать собственных родителей, как выкупали заложников у пиратов в дикие времена? Только в данном случае пиратом оказывается наше собственное государство! Возможно, у канадцев гораздо более холодные отношения со своими родителями, и они не понимают, что мы так не можем: поднять трубку и по-свински заявить, что родители жены, мол, пусть подождут, а в этом году мы подадим документы только на моих родителей, и наоборот. Это же не покупка телевизора, в конце концов! Противно, ей-богу, говорить обо всем этом. Грязно, тошно, жутко… Веет от всего этого какой-то замогильной подлостью!
Короче, с письмом в руках отправились мы с женой к члену парламента. Сам, конечно, он нас не принял, поскольку оказалось, что он занимает один из министерских постов и поэтому большую часть своей повседневности проводит в стольном городе Оттаве. Принял нас его заместитель, который с порога заявил, что он вообще-то из индейцев, то есть из так называемых первых наций, – то ли для того, чтобы показать, насколько демократичен его патрон, то ли для того, чтобы намекнуть, что все мы тут иммигранты, а он, дескать, единственный настоящий коренной канадец. Я, не смутившись, заявил, что насколько нас осведомила историческая наука, его предки тоже приперлись в Северную Америку пятнадцать тысяч лет назад по Берингову перешейку, который сейчас скрылся под водой, уничтожив все следы, но все равно, это еще не известно, кто тут жил до них, и что они с этими жителями сделали…
– Так что вы тоже потомок иммигрантов, – подвел черту я, и отношения у нас как-то сразу не задались…
Потом мне долго объясняли, что существуют объективные сложности, зачитывали ответ на их запрос министерству иммиграции, где сообщалось, что у них залежалось около восьмиста тысяч таких же дел.
Я возразил, что у нас в стране безработица, почему же они не нанимают дополнительных работников?
– Ну, это не так просто, – промямлил помощник парламентера, – у них должна быть особая квалификация.
– Какая такая особая квалификация? – встрепенулся я. – Мы подаем декларацию о своих доходах и сами же на бланке должны сосчитать, проходная сумма у нас или нет. По-вашему, чтобы сверить всего одну цифру, нужна особая квалификация? Квалификация первоклассника? Как такое может быть, что работа, которая должна занимать три минуты, занимает два года?
– Так чего вы хотите? – возразил товарищ, и его огромный золотой орел, болтающийся на золотой цепи, надетой на волосатую грудь, недобро заблестел.
– Я хочу, чтобы мой представитель в парламенте задал этот вопрос министру иммиграции.
– Ну, что вы… Это не принято, ведь они оба из одной партии.
– Так что, мы должны обратиться за помощью к оппозиции?! При таком отношении к восьмистам иммигрантам, не имеющим возможности привезти в страну своих родителей, вы скоро снова очутитесь в оппозиции…
– А за нас иммигранты обычно и не голосуют… – равнодушно ответил помощник парламентария.
Разумеется, после такого поворота разговора меня выставили под белы ручки, пообещав, правда, сообщить ответ… Давненько дело было! До сих пор сижу без ответа. А там, глядишь, снова выборы; даст бог, пойду обивать порог новому парламентарию…
Только всё это пустые разговоры, ибо в Канаде политики живут и работают сами по себе, а государство живет само по себе, и не найти нам на наше государство управы ни у народных представителей, ни у органов судебной власти. Ну что мне теперь, на министерство иммиграции в суд подавать? Хорошо, товарищи, устроились! Точно себе уяснили, что все мы твари дрожащие, и никакого права ни на что не имеем…
Узнаю коней ретивых…
Молодые люди, проживающие в канадской глубинке, представляют собой особое племя непуганых идиотов. Пока их сверстники в других странах пытаются уклониться от зубодробильных армий, бегают от заточек своих товарищей и добиваются внимания своих сверстниц – «прекрасных чувих», наши ретивые кони канадской глубинки ведут сонное существование сытых, обкуренных, самодовольных дегенератов.
