Александр Корчак - Не лучший день хирурга Панкратова
– Спасибо, как-нибудь еще помним из курса общей хирургии, – чуть не обиделся главный врач. Андрей понял, что допустил бестактность, попытался исправить положение. – Дело в том, что прежние методики стали забывать, а отдельные доктора вообще не владеют ими. А Наталья Петровна владеет ею в совершенстве.
– Вы сами будете оперировать его? – спросил Дмитрий Дмитриевич.
– А что, у вас есть какая-то другая кандидатура? С удовольствием уступлю.
– Ну, что вы, – изобразил смущение Дмитрий Дмитриевич, -никто не сомневается в ваших возможностях, просто... просто, – нашелся он, – мы конечно же очень беспокоимся за вас. Давно у нас такого толкового заведующего не было. – Кефирыч недовольно скривил физиономию. По каким-то своим причинам такая похвала ему была не по душе. Может быть, поэтому и возникла следующая его фраза: – Вы уже, пожалуйста, поосторожнее, Андрей Викторович, – ядовито заулыбался он.
Андрей коротко рассмеялся.
– Что это вы меня заранее хороните, чай не впервой такой гадостью занимаемся.
– Простите за назойливость, – не отставал от него Дмитрий Дмитриевич: – А кто вам будет помогать?
– Помогать?...
Он помедлил, взгляд его скользнул по доктору Линькову, продолжающему спокойно сидеть за столом. Глаза их встретились. Все тоже посмотрели на него. Тот, увидев интерес, проявляемый к его персоне, сделал вид, что не заметил этого, стал быстро что-то писать в истории болезни.
– Михаил Феклистович, – обратился Панкратов к своему сотруднику, – наверное, вы сегодня не очень притомились на дежурстве, хотя все говорят, что оно сегодня было непростым.
– Да, сегодня было, как на передовой, не присели за ночь ни на минуту, – виновато согласился Линьков.
– Ну, что ж, решено? – А про себя подумал: «Интересно, откуда он знает, как на передовой?»
Все поняли, что доктор Линьков не сильно стремится помочь на этой операции.
– Операционной сестрой будет Мария Ивановна, – продолжил Панкратов. – Она самая опытная в оперблоке, вы это знаете.
– Что ж, оперируйте, коль заварили эту кашу. Мы вас предупредили о возможном исходе операции. Вы не хотите нас слушать. Ну что ж, как говорится, флаг вам в руки. Но еще раз повторяю, если случится что-нибудь, вы сами понимаете, – с нажимом сказал он, – мы просто не сможем встать на вашу защиту. Под заключением консилиума – наши подписи. А это уже юридический факт.
Видно было, как Андрей Викторович заметно напрягся. Слова главного хирурга ему явно не понравились. Он твердо, без уловок, напрямую сказал:
– Мне всегда казалось, что вы, Владимир Никифорович, хорошо знаете меня. Я не привык скрываться за чьи-то спины и всегда ответственность беру на себя. Это мое, если хотите, жизненное кредо. Прошу извинить меня за резкие и громкие слова. Но тем не менее. От этого принципа я никогда не отступил.
– Господа, господа, не будем думать о худшем, – сразу же постарался потушить назревающий конфликт между хирургами Дмитрий Дмитриевич, – даст Бог, все и обойдется. Тем более, это ваш коллега – хирург. Вообще-то в таких случаях, как мне помнится, подход был несколько иной, чем в ситуации с обычным больным. Ведь ваш коллега знает, что его ждет, если не будет операции.
– Сейчас ему прокапают хотя бы полдозы крови, я еще раз осмотрю его и приму окончательное решение в отношении операции, – решил успокоить начальство Андрей.
Дмитрий Дмитриевич одобрительно кивнул и спросил:
– Что-нибудь нужно из лекарств?
– Вы только скажите, – присоединился к нему и доктор Сер-гунов, – что называется, чем можем, – уже более дружелюбно произнес он.
– Вообще-то, необходимы специальные перчатки. Я вам, Владимир Никифорович, давно об этом говорил. СПИД у нас стоит перед самой дверью. Скоро он, боюсь, доберется и до нас, и тогда уже не удастся от него скрыться даже за десятью дверями и усиленной охраной. А эта гангрена в плане заражения ничуть не лучше СПИДА. Одно отличие, от гангрены умрешь скорее, чем от СПИДа. С ним еще можно какое-то время пожить. С этой анаэробной инфекцией шутить нельзя.
– Так теперь где же я вам их достану, – слегка раздраженно повысил голос Сергунов. – Да и вообще, я сильно сомневаюсь, что в России они где-нибудь имеются. Если только в кремлевской больнице. Но у меня туда хода нет, пока не протоптал дорожку. – Врачи улыбнулись. – Единственное, что могу порекомендовать, надевать по две пары перчаток. Это хоть как-то уменьшит опасность инфицирования хирургов. Ну и, конечно, осторожность и еще раз осторожность. Большего я не могу ничего сделать, – развел он руками.
– А насчет его прошлой работы я обязательно поинтересуюсь. У меня однокурсник в 68-й больнице работает главным врачом. По-моему, Игорь... забыл отчество.
– Да вам, Андрей Викторович, еще можно друг друга Игорьками и Андрюшками называть, молоды вы еще, – улыбнулся главный врач. В дверь постучали.
– Войдите, – на правах хозяина кабинета пригласил Андрей Викторович.
Вошла медицинская сестра Марина – миниатюрная девушка с детскими веснушками на вздернутом носике и часто хмурившимися рыжеватыми бровями. Видимо, таким образом пыталась эта девчушка компенсировать недостаток солидности. А шапочку она надвигала до самых ушей, скрывая скандально пышные для медработника вьющиеся волосы.
– Простите, что явилась без вызова, подумала, может вам приготовить кофе?
– Какой пожелаете? – обратился Панкратов к коллегам. -Например, бразильский? Марина у нас его классно делает.
– Я сейчас живо сварю! – обрадовалась Марина. – И пирожки домашние принесу.
– Нет, нет, не соблазняйте нас посиделками. Слишком много дел, спасибо тебе, Марина, – поблагодарил ее доктор Сергунов.
– Жаль, придется и мне воздержаться, – присоединился к нему Дмитрий Дмитриевич. – Будем считать, что сегодняшний визит завершенным, но в самое ближайшее время обещаю обязательно посетить ваше отделение, Андрей Викторович, именно с этой целью. А откуда у вас чисто бразильский кофе, если не секрет?
– Это Андрей Викторович, все его заботы, – улыбнулась Марина. – Говорит, для того чтобы на работе сотрудники не спали и мысли у них всегда были свежи и чисты, хороший кофе – первейшее средство.
Владимир Никифорович переглянулся с Дмитрием Дмитриевичем, и оба подумали: «Девочка говорит словами Панкратова».
– Значит, жди, Марина, гостей, а вернее, визита начальства, – улыбнулся ей Панкратов. – А начальство, ты же знаешь, всегда приходит без приглашения и не вовремя. Так что придется тебе держать постоянную боевую готовность.
– Разве я когда-нибудь была не готова, Андрей Викторович?
– Вы, Марина, у нас совершенно безупречный сотрудник! -Он снова улыбнулся.
Сергунов опять переглянулся с главным и опять подумал: «Эта дружба, похоже, перерастает...»
На сей раз доктор Панкратов заметил их взгляды, смутился и официальным голосом строго обратился к Марине:
– Как там пациент с ногой, готовите к операции?
– Да, только что закончили обработку конечности дезинфицирующим раствором, – отрапортовала она.
– Надеюсь, ты в этом не принимала участия?
– Зачем же, это сделали сестры из гнойной хирургии, ведь анаэробная инфекция.
– Это ты правильно сделала, – похвалил ее Владимир Никифорович, – а то, упаси боже, разнесем заразу по всему госпиталю. Надо перед палатой установить санпропускник, халаты, бахилы и все, что полагается в таких случаях. Я как-то это упустил.
– Я дал уже по этому поводу соответствующие распоряжения, – пояснил Андрей Викторович. – Спасибо, Марина, иди к больным. – Марина вышла.
– Ну вот, а вы говорите, воспитывать нужно молодежь. Через три года она закончит институт и, думаю, к нам придет, в свое родное отделение. Так что мне практически не приходится заниматься воспитанием сотрудников. Думаю, это связано с тем, что прошлый руководитель Михаил Аркадьевич создал в отделении благоприятный климат.
Дмитрий Дмитриевич встал, видно было, что он взволнован.
– Приятно слышать, что вы не приняли на себя заслуги вашего предшественника. Действительно, Михаил Аркадьевич был человеком с большой буквы, порядочным и интеллигентным. – Он достал платок из кармана. – Простите, от волнения заговорил какими-то штампами. Вы же знаете, я дружил с ним. И приятно, Андрей Викторович, что вы так... Думаю, вы тоже немало сделали для отделения. Михаил Аркадьевич заслуженно гордился бы вами, если бы был с нами. Простите, что-то я растрогался, вспоминая его. – Он сел.
– Никто не спорит, что Марина у вас хорошая девушка, но не следует забывать о воспитании и других сотрудников. Кстати, Дмитрий Дмитриевич, вы же знаете, что Андрей Викторович всех хороших девчонок к себе в отделение берет. Жалуются на вас, Андрей Викторович, заведующие...
– Ну, знаете, Владимир Никифорович, я к себе на аркане никого не тащу. Хотят люди – идут. А мы хорошему человеку всегда рады. Да и к тому же у меня что – крокодилы должны работать? Мы любим работящих и не пошлых девушек. А если они еще и красивые, так...
