Джон Уильямс - Лишенные веры
Я перешел через Чаринг-Кросс-Роуд и, миновав Фойлс, прошел под аркой возле Геркулесовых столпов. Свернул направо за общежитием девушек-театралок, вышел на Сохо-Сквер. Оптимистичные загорелые тела устилали каждый дюйм, под ними не было видно ни травинки, поэтому я направился на Оксфорд-Стрит. Остановился возле храма Харе Кришны, и в меня чуть не врезалась какая-то женщина, выходившая из вегетарианского кафе. Фрэнк.
– А ты изменилась, – слова вырвались прежде, чем я успел подумать.
Это была правда. Она стала похожей на женщину. Простое белое платье, отросшие волосы развеваются на ветру. Она стала похожей на женщину, а не на строптивую девчонку. И я не знал, как реагировать. Я-то, конечно, всегда одевался как настоящий мужик, отличный двуцветный костюм члена Лиги плюща[93] и галстук от Пьера Кардена эпохи шестидесятых, только все равно я напоминал мальчишку, залезшего в отцовский костюм.
– Ну, как поживаешь? – спросил я. – Зарабатываешь на чай песнопениями?
– Да, – ответила она.
Я промолчал. Фрэнк рассмеялась и взяла меня за руку.
– Господи, не надо так волноваться! Я всего лишь зашла поесть и вовсе не собираюсь бродить по Уэст-Энду с тамбурином. Давай, пойдем, выпьем кофе.
– Нет, – возразил я. Мне надо обратно в магазин. Пойдем со мной? Купим кофе напротив.
Так мы и сделали. По пути я спросил, когда она вернулась. На прошлой неделе, сказала она. После, когда мы допили кофе, я невзначай осведомился, вернулся ли Росс. Фрэнк ответила «да» и сменила тему. Спросила, идут ли сейчас какие-нибудь хорошие фильмы, и тому подобное.
Мне пришлось поддержать разговор, хотя я уже тогда знал, что все эти фильмы просто ужасны. Мы почти сразу договорились сходить на «Бойцовую рыбку»[94].
– Как насчет следующей недели?
– Да-да, это как раз то, что нужно, – ответила она – и сразу поняла, что переиграла.
Некоторое время мы молчали.
– Слушай, – нарушила тишину Фрэнк. – Извини. Я продолжал молчать. Она не сдавалась:
– Знаешь. Насчет Росса. Ну… Мне правда было страшно неловко.
В голосе Фрэнк почти слышались слезы. Я сочувственно, по-мужски посмотрел на нее. Вернее, попытался посмотреть.
– И я много думала. Мне нужно время, чтобы побыть одной. Без мужчин. Ничего личного. Я действительно шла в храм, я тогда не шутила… Я не вступала в секту, но мне там хорошо. Просто медитирую. И… ну, я собираюсь съездить к маме на пару дней.
– Значит, дело совсем плохо, – заметил я, но она не улыбнулась.
– Знаешь, я отвратительно с ней поступила. Насчет ухода отца и тому подобного. Всегда считала его романтическим героем, а ее – тупой бабой, насильно держащей меня в этой вонючей дыре.
– И где же она сейчас?
– Тэмпл-Форчен, недалеко от Голдерс-Грин. Земля обетованная.
– О, – сказал я. – Не знал, что ты еврейка.
– Ты много чего обо мне не знаешь, – ответила она и поднялась. Чмокнула меня в щеку и сказала, что увидимся на следующей неделе.
– Сходим на тот фильм, да.
Ее последние слова повисли в воздухе, словно вопрос.
15. ДЖЕФФ СОВЕРШАЕТ ПРОБЕЖКУ
Немного позже, прямо перед закрытием, в магазин вошли два парня в строительных куртках. Должен признаться, сначала я не обратил на них особого внимания. Наверное, слишком привык видеть в магазине строителей. Вокруг все время что-то строили.
Первый парень, из-под куртки которого виднелось нечто, напоминающее армейскую рубашку, подошел к прилавку.
– Прости, приятель. Я ищу запись. Не уверен насчет названия.
При этих словах я оживленно подался вперед. Вот она, одна из небольших радостей моей работы – пытаться определить эзотерические запросы посетителей. Немного практики – и становишься настоящим профессионалом. Например, узнаешь, что если кто-то спрашивает «ну, знаешь, такую, с саксофоном», значит, им нужна или «Baker Street» Джерри Рафферти, или «Kind of Blue» Майлза Дэвиса. А если хотят «свинью на обложке», то вряд ли это «Ahead Rings Out» «Blodwyn Pig»[95], скорее всего, их устроит «Animals» «Pink Floyd». Чтобы прояснить ситуацию, достаточно вежливой формулировки: «Извините, сэр/мадам, но не летающая ли там свинья, а если так, не парит ли она над электростанцией в Бэттерси?» Обычно после этого все встает на свои места.
Стоящий передо мной парень, однако, не искал ни Майлза, ни «Floyd». И, может, у него уже была куча альбомов «Blodwyn Pig».
– Я знаю название группы, – сообщил он.
– О, отлично!
– «Skrewdriver»[96].
– О, – вздохнул я, лихорадочно размышляя, что же дальше. Видите ли, «Skrewdriver» тогда переживал всплеск микропопулярности как музыкальный боец Национального фронта.
– Нет, – в конце концов сказал я, – у нас нет их записей.
– А почему? Почему это, приятель? Все раскупили, да? – Нет.
– Вот и я тоже так не думаю. Забавно, а твой дружок обещал достать их для нас. Ему понравился «Skrewdriver». А он – нам… – парень обернулся к своему другу, который приближался к прилавку. – Верно? – Потом снова ко мне: – Так что же с ним случилось, с твоим дружком из джунглей? Надеюсь, ничего серьезного?
К этому моменту я был смертельно напуган. И совершенно не способен пошевелиться. Я просто стоял, глядя на этих здоровенных громил, и в моей голове не осталось ни одной мысли. Точно кролик перед фарами.
– Помнишь его, цветного паренька? – спросил фанат «Skrewdriver» у своего спутника. – Он еще так любил свою музыку! Что за группа ему нравилась?
– «The Stranglers»[97]? – предположил второй.
– Скорее «Grateful Dead», – Фанат посмотрел на меня. – Что с тобой, приятель? Да у тебя ноги подкашиваются. Тебе надо отлить, что ли?
Я ничего не ответил. Просто не смог.
– Все хорошо, приятель, – сказал Комедиант. – Мы не собираемся тебя убивать.
– Конечно, нет, – вставил Фанат, – мы всего лишь немного тебя помучаем. Конечно, если будешь вякать, мы можем передумать и изменить нашу политику, но сейчас…
И тут он запел. Первые строчки «Then Не Kissed Me» «The Crystals», точнее – очевидно, посчитав, что аудитория может неправильно его понять – версию «The Beach Boys»[98] «then i Kissed Her».
He думал, что меня может парализовать еще сильнее. При чем тут Фил Спектр?
Затем к Фанату присоединился Комедиант; добавив песни немного басовой глубины, он вытащил из кармана колесный гаечный ключ.
Закончив первый куплет, Фанат прервался, чтобы достать собственное оружие, велосипедную цепь, которую начал наматывать на руку, одновременно распевая припев. Тут я наконец понял, что это вовсе не «The Beach Boys», а менее известная обработка «The Lurkers», та, что заканчивается ударными.
– А потом я ударил ее! – и Фанат запрыгнул на прилавок. Внезапно паралич прошел. Я нырнул влево, схватил журнал для записи выручки и швырнул его в Фаната, попав ему в живот. Потом сиганул через прилавок и, столкнувшись с Комедиантом, упал в отдел немецких электронных записей. Ужас моментально поднял меня на ноги, и я почти добрался до секции психоделики шестидесятых и сёрфа рядом с дверью, когда Фанат поймал меня за куртку и повалил на пол. Тут, глядя на него и на гаечный ключ, который он собирался опустить на мою голову, я услышал шум.
Дверь открылась, и на секунду мы все замерли. В дверном проеме стояла Джеки. Фанат проревел, чтобы она проваливала к чертовой матери, но Комедиант растерялся, не в состоянии выбрать между мной и ней. Это мгновение дало Джеки время отреагировать. Она схватила ближайший предмет, наш огнетушитель, и, когда Фанат бросился на нее, ударила его огнетушителем прямо по лицу. Громила упал, и Джеки окатила пеной Комедианта. Я со всей дури приложил Фаната по роже своими «мартинсами» и заорал Джеки:
– Уходим отсюда!
Она швырнула огнетушитель в Комедианта, и мы смотались.
Повернув направо, я крикнул:
– Спрячься в газетном киоске, они могут гнаться за мной!
Слава Богу, она не стала спорить, просто скрылась в угловом магазинчике. Секундой позже из двери вылетел Комедиант и тотчас увидел меня. Я опережал его на пятнадцать ярдов. Но, если я не мог тягаться с ним в драке, бег мне удавался гораздо лучше. Поэтому я побежал.
Побежал на север, по Шефтсбери-Авеню. Мне в голову пришла мысль о Холборнском полицейском участке. Может, следовало просто забежать в ближайший оживленный магазин и переждать, но все мои инстинкты вопили: «Беги!» Светофоры были на моей стороне, я миновал пересечение с Хай-Холборн и пронесся мимо вереницы магазинов с «Обменом популярных книг» в центре. Однако по улочке рядом с винным баром ехала машина, и это стоило мне нескольких секунд. Когда я повернул на Ныо-Оксфорд-Стрит, между нами по-прежнему оставалось всего пятнадцать ярдов.
Я пролетел по Говер-Стрит, миновал Сведенборгское общество и пару-тройку боковых переулков. Еще один светофор впереди – и я на Теобальде-Роуд, откуда всего сто ярдов до полицейского участка.
Но тут начались неприятности. На перекрестке Кингзуэй светофоры сговорились против меня, и четыре плотных ряда машин текли по улице. К счастью, был час пик. Все тачки двигались со скоростью прогуливающегося пешехода, поэтому я выбежал на проезжую часть, пробежал пару ярдов вбок, а потом, сделав вид, что хочу поймать такси, пересек два ряда. Это вызвало громогласные ругательства и гудки, зато я благополучно добрался до разделительной полосы. Потом проделал тот же фокус – и оказался на тротуаре перед театром Жанетты Кокрейн.
