Ричард Калич - Нигилэстет
Мне не нужно было больше. И одного достаточно. Для меня этот каталог представлял более бесценное сокровище, чем все пьесы Шекспира, научные монографии и шедевры мировой литературы вместе взятые. Сегодня вечером я с волнением изучал эту книгу. Там оказалось даже больше, чем я ожидал. Все виды приспособлений, чтобы помочь Бродски реализовать свою судьбу. Перед тем как отправиться спать, я подумал: какое счастье, что я живу в век, когда человеческое тело и все его части так легко восполнимы. Только душу не восполнить ничем. Но это уже в моей компетенции. А не науки. Здесь мне помощь не требуется.
Во всем есть свои преимущества. Даже в работе в Управлении. Наиболее очевидное – время, полагающееся на посещение пациентов. Пятиминутный контакт с клиентом до телефону может дать мне вполне достаточную информацию, чтобы прикинуть время, полагающееся на визит. Часто все, что мне необходимо знать, – это информация, что клиент жив (даже я не могу посещать умершего пациента и выйти сухим из воды – Миссис Нокс ведет статистику и по датам смерти). Если клиент жив, ему полагается посещение, и я делаю запись в форму W712 о том, что я у него был. С учетом времени на дорогу, несостоявшихся визитов (это когда никого не оказалось дома; по крайней мере, я говорю, что не оказалось) и придуманных подробностей (разговоры с несуществующим управляющим, безымянным соседом, с выдуманным социальным работником из больницы, каким-нибудь человеком на крыльце), я могу объяснить все, что делал в течение второй половины дня, хотя на самом деле потратил лишь тридцать минут на телефонные разговоры. За тридцать четыре года, сказать по правде, я сделал не более десяти – двадцати процентов от тех визитов, которые обязан был нанести. Моя сорокачасовая рабочая неделя на самом деле была не более двадцатичасовой.
Конечно, не все социальные работники такие наглые, как я. Ричард Гоулд, например, никогда бы не сделал ничего «настолько бесчестного», вроде фальшивых визитов. «Я не могу на такое пойти! Я люблю навещать моих подопечных». Он тратит полдня, спрашивая у меня совета, как записать визиты. «Если я ушел из офиса в двенадцать часов, Хаберман, сколько визитов я должен сделать?)» Или в час? Или в три? Или в четыре? Изо дня в день он спрашивает меня одно и то же: когда лучше обедать, до или после визитов к пациентам. Я сто раз, говорил ему; что он может сначала пообедать, а уходя к пациентам, записать это на своей карточке прихода и ухода, как О и П (Обед и Посещение), никто ничего не узнает, – без толку, он никогда так не делает. Самая великая его дилемма возникает в день получки. «Мне нужно сделать визиты перед тем, как я получу чек, – говорит он. – Не люблю ходить по клиентам с чеком в кармане».
– А зачем вам к ним идти? – спрашиваю я. – Отправляйтесь домой. Или лучше повеселитесь. Это же день получки. Сходите в кино.
Он даже не отвечает.
Каждый день он звонит клиенту и говорит:
– Доброе утро, миссис Риддик. Я звоню вам, чтобы уточнить, будете ли вы дома сегодня во второй половине дня. Иначе говоря, я бы хотел прийти к вам сразу после обеда…
Эти слова отдаются у меня в голове, как скрип мела по грифельной доске. Но я не позволяю им меня тревожить. Мир полон Ричардами Гоулдами. Я не люблю их и никогда не буду любить. Трагедия моей жизни в том, что у меня так мало способов продемонстрировать свои таланты как-то иначе, кроме обкрадывания Управления за счет времени на посещение пациентов. Но я все же компенсирую это другим способом. По крайней мере попытаюсь.
Еще одно преимущество работы в Управлении – это.… ну, я ведь нашел Бродски, не так ли? Если бы не направление из больницы, кто знает, смог бы я разыскать его… (хотя он не первый партнер по играм, который попался мне по служебным каналам). Но кто бы мог подумать, когда мы начали игру, что благодаря Управлению я смогу не тратить на Бродски собственные деньги. Не то чтобы я жадничал или экономил. Если уж на то пошло, нет лучшего способа потратить деньги. О, признаю, я живу очень благоразумно. У меня нет пороков, я не позволяю себе никаких излишеств и алчно коплю все, что мне удается сэкономить, в специальном фонде. Но есть предел. Если бы я купил все необходимое для него оборудование, мне пришлось бы пойти на расходы в тысячи долларов. Эта сумма превышает все, что я накопил за многие годы. По счастливой случайности (впрочем, счастье тут ни при чем), я придумал способ, как получить от Управления необходимую сумму всю целиком. Это достаточно просто. И деньги, которые я сэкономлю сейчас, пригодятся мне позже. Хоть для Бродски, хоть для кого-то вроде него. Достаточно только прийти к Регине Дейли и заказать оборудование, которое мне необходимо. Просто заполнить форму медицинского запроса W401, которая будет послана в Государственное управление здравоохранения и социальных служб города Нью-Йорка, и в течение нескольких недель Бродски получит все, что ему необходимо.
Естественно, я не могу заказать все оборудование только для одного клиента. Так что мне придется варьировать. Я сделаю заказ на держатель для столовых приборов, который позволит Бродски зажимать кисть, перо и карандаш (или все три предмета одновременно), для Сальваторе Доминго, моего клиента, который по случайному совпадению использует подобное приспособление. Никто не узнает, что Доминго на самом деле его не получит. Ведь его социальный работник говорит, что держатель у него есть. Этого достаточно. Для другого клиента, Антонио Моралеса, спастического паралитика, я закажу рабочий стол, или регулируемую доску, которая будет служить Бродски мольбертом. Несмотря на то что история болезни Антонио не указывает на необходимость такого приспособления; он сейчас (удивительно!) ходит в вечернюю школу и изучает компьютер. Он моя гордость. Письмо от меня, плюс письмо от его школьного наставника, от социального работника Института реабилитации и от нашего собственного МСБ.[6] – все это подтвердит, что такое приспособление должно значительно облегчить ему долгие часы занятий; нужно только доказать, что это ему необходимо. Даже миссис Нокс не будет возражать. Разве цель Управления не состоит в том, чтобы сделать Антонио самостоятельным?
Когда приспособление будет готово, я доставлю его в дом Антонио. У нас прекрасные отношения. Я знаю его с детских лет и никогда не докладывал Управлению по социальному страхованию» что он зарабатывает (удивительно!) кучу денег, работая в своей школе по совместительству. А также сам выбирает себе работников по уходу на дому (в некоторых случаях клиентам разрешается это делать) и строит с ними свои собственные финансовые отношения, в которые я никогда не вмешивался. Напротив, я их поощрял: мне доставляло удовольствие быть свидетелем такой предприимчивости. Я даже поддерживал его, составляя документы о том, что обслуживающие Антонио люди работали больше времени, чем это было на самом деле, увеличивая таким образом им оплату. Я сделал все, что в моих силах, чтобы ему помочь. Иногда не обязательно извлекать материальную выгоду. Чтобы ощущать себя Богом или даже благосклонным деспотом, и этого вполне достаточно.
Некоторые предметы не так-то легко достать. Для этого мне потребуются многие часы исследования, возможно, не один день поисков. Нет ли среди моих клиентов такого, например, о ком я могу честно сказать, что он нуждается в подставке под тарелку (не для еды, а в качестве палитры, чтобы держать там кисти и тюбики с краской); или в комплекте ремней, которые предохранят Бродски от падения со стула. Так что мне пришлось тщательно исследовать истории болезни пациентов моего отдела, так же как пациентов других отделов на нашем этаже. Для этого я задерживался на работе несколько вечеров подряд и пролистал все документы. Особенно те, что были переданы в Управление институтом реабилитации и специализированной хирургической больницей.
А также я держал ушки на макушке. В-25 как раз сегодня утром упомянул, что у него есть клиент, который использует кресло с девятнадцатью позициями для сидячего положения и более чем семьюдесятью для регуляции положения торса, и еще один сотрудник – как бишь его? Ну тот, что работает в отделе К через коридор, – говорил что-то о своем пациенте-мальчике, использующем магнитный поддерживающий пояс. Я никогда прежде не ценил, как мне повезло, что почти девяносто процентов пациентов, обслуживаемых Управлением № 29, дряхлые старики или полные и пожизненные инвалиды. Только в одном моем отделе имеется полдюжины пациентов с ампутированными конечностями, которые используют протезы. После того как я разыскал этих клиентов, осталось только пройти через ту же процедуру, что и прежде, возможно, лишь с одной-двумя маленькими вариациями. Настоящий социальный работник не должен ничего знать. Я прекрасно подделаю на нужном бланке его подпись или подпись клиента. Даже Регина Дейли не нужна. Я подделаю и ее подпись. И я ничем не рискую, заполняя форму W401 и засовывая ее в коричневый конверт. Когда под рукой имеются все формы и печатные бланки, человеку с моим воображением и изобретательностью ничего не стоит все это провернуть. Как только оборудование будет готово для доставки – я узнаю дату, – останется только позвонить клиенту и сказать, что произошла ошибка, пожалуйста, примите товар, а мы попозже пришлем к вам человека, который отвезет его назад.
