Екатерина Минорская - Женского рода
Из-за плеча Кот выглянула Фекла:
— Вот какая хрен разница для Котика, с кем эта шизанутая Кирш тусит?! Тоже мне персона!
— Да заткнись ты! — Кот в очередной раз отмахнулась от Феклы, вернулась к своему пиву.
К нехитрому разговору прислушивалась стоящая у стойки чуть поодаль полная девица с обесцвеченным конским хвостом и устрашающими красными тенями вокруг глаз. Она слегка придвинулась и вкрадчиво поинтересовалась;
— А Кирш — это такая деловая, которая со свитой сосок ходит?
Кот воинственно распрямилась:
— Твое-то какое дело, чума?
Особа с красными глазами брезгливо хмыкнула:
— Да вон там этой, при входе, ваши же знакомые рассказывают, что Кирш ваша девчонку свою замочила!
Кот выплюнула пиво и, отодвинув хвостатую девицу в сторону, направилась к выходу, резким движением острого локтя оттолкнув нескольких человек, оказавшихся на ее пути,
У стены с зеркалами стояли Настена и Ли Лит: Настена, сунув руки в карманы и прикусив нижнюю губу, озадаченно покачивала головой, Ли Лит нервно стряхивала сигарету и, то и дело убирая волосы за уши, что-то рассказывала. Чуть в стороне стояла стайка недовольных девиц, одна из которых вырывалась от удерживающих ее подруг и шипела на Ли Лит.
Кот остановилась рядом с Настеной и кивнула в сторону стайки:
— Чего это она?
— Да дуры набитые, дети гегемонов, люмпен-класс с одной извилиной… —Ли Лит проговорила это как заклинание. — Вот какое им дело до Кирш?! Свора, сектанты, лесбиянки поганые!
Настена хмыкнула, Ли Лит вздохнула:
— Пардон, что говорю такое в этом храме женской любви, но они ж правда сектанты. Вот что они сворой ходят, зачем слеты устраивают, сайты они что, спортсмены, политическая партия? Что за бред толпиться по принципу сексуальной ориентации?!
Питая страсть к Кирш, Кот недолюбливала Ли Лит: для друга она была слишком женщиной, а значит, однажды могла соблазнить свою дерзко-мальчишескую подругу юности.
— Ты сама-то кто? Такая же лесбиянка, только на понтах…
Кот пыталась щуриться, как Кирш, и так же выбрасывать в сторону ногу, постукивая мыском по полу. Но Кирш во всех своих движениях была привлекательно дерзкой и любым действием, будь то взгляд или слово, безошибочно попадала в поты своего образа — той странной мелодии, на которую люди тянулись, как змеи на звуки волшебной дудочки. Возможно, это и называется харизмой, и позаимствовать ее невозможно: копируя Кирш, Кот выглядела как-то угрюмо-неуклюже, хотя и не комично. Когда Кирш с угрозой выбрасывала вперед указательный палец, он имел свое устрашающее действие на фоне ее широких плеч; у Кот была та же тонкая талия, упругая маленькая грудь, узкие бедра и стройные длинные ноги, но она сутулила и без того покатые узкие плечи, и ее указательный пален бессильно повисал в воздухе, а вместо уничтожающего взгляда миндалевидных карих глаз — взгляда, под которым хотелось погибнуть, — у Кот был колючий черный взгляд, от которого хотелось увернуться. Все эти отличия Ли Лит отметила в Кот уже давно, и потому сейчас просто снисходительно разглядывала серьгу в ее ухе.
— Что там случилось? — Кот ждала ответа и пристально смотрела на Ли Лит.
Ли умоляюще взглянула на Настену и, предоставив ей возможность информировать Кот о последних новостях, спустилась в гардероб.
Снег падал большими хлопьями, и Ли Лит чуть не заснула, наблюдая, как тщетно пытаются создать на стекле пустоту бесшумные «дворники»: мокрые снежинки шлепались на лобовое стекло, исчезали и снова воскресали перед глазами Ли Лит. Она не спешила выходить из машины, чтобы не нарушить ритуал их встречи с Вадимом: сначала подбегал его охранник, а потом, отталкивая секьюрити и рассыпаясь в комплиментах, подбегал ее любовник, которого она за глаза называла «лицом с обложки».
Ли Лит любила мужчин, когда уставала от нервности женской любви, и возвращалась к женщинам, когда ей надоедал мужской запах. Но на самом деле больше тех и других Ли Лит любила деньги, поэтому никто из двуногих никогда не слышал ее признания в любви. Женщин это злило, мужчин интриговало.
Они всегда ловят взгляд — все, и мужчины и женщины, это немного раздражало Ли Лит: ей не хотелось подтверждать чувства, которых не было, и разыгрывать страсти, к которым она была равнодушна. Редко попадались те, кто наедине ловил ее взгляд не с преданностью слуги, а с вызовом хозяина. Вадим даже не догадывался, что, скрой он однажды свои эмоции за маской равнодушия и дерзости, он хоть на время обретет в Ли Лит преданную и страстную любовницу. Но он всего лишь поправил подушку под головой, взял с тумбочки сигарету и начал, как всегда, разглядывать Ли Лит с обожанием. Она чувствовала этот взгляд спиной и, подойдя к окну, нехотя приняла вальяжную позу, присев на подоконник.
— Ты знаешь, что ты ведьма?
— Ну да…
— А то, что я тебя люблю?
Ли Лиг хотела так же пренебрежительно кивнуть, но опомнилась и, оторвавшись от созерцания ночного неба, улыбнулась Вадиму.
Едва попав домой, та, которую звали Кот, включила компьютер и, не отрывая глаз от монитора, забралась с ногами на постель. Фекла тут же пристроилась сзади, с ходу пустив в дело руки,
— Вали отсюда! — Кот попыталась спихнуть Феклу с постели.
— Что, Адочку ждешь? Или надеешься, что сама Кирш к тебе заглянет?
— Ой-ой-ой!… Иди, иди, сиди в «6-8-4» или в какой другой службе знакомств! — Кот дала Фекле пинка и потянулась за недопитым пивом. — Блин, как же пить надоело…
— Котик, это же все — ну все эти бабы — оттого, что тебя часто рядом нет!
— Да пошла ты!
Закатав рукав, Кот стала, посматривая время от времени на экран, разглядывать татуировку у локтя:
— …Вот объясни мне, Фекла, какой кайф по эсэмэскам знакомиться? Пишет, что клава а-ля Мерилин Монро, а приходит коблина-гренадер, только раскрашенная и такая: «Kiss my ease, Феклуша!»
— А ты ревнуешь, да?— с надеждой присела рядом Фекла.
— И не мечтай! Просто понять не могу, что это за трах ради траха: тебе же вообще все равно с кем, лишь бы ежедневно!
— Ты же меня не целуешь! — обиженно просипела Фекла, пытаясь положить голову на колени Кот. Та брезгливо отодвинулась:
— Еще чего! С чего это мне тебя целовать!
— Ты даже просто в губы не целуешь… Как собаку имеешь!
— И так бы не было, да сама напрашиваешься!.. И ничего себе «просто в губы»! Да ты этими губами мужиков берешь!
— Ну Котик!..
— Ой, да все, отстань!
И, не обращая больше на нее внимания, Кот читала и читала то, что появлялось на экране.
«Ничего не происходит, ничего не изменяется, будто все попытки вынырнуть тщетны: если ты погряз в болоте, есть только болото и твои попытки на оставшиеся секунды жизни полюбить мир вокруг него, то есть этот высохший бурелом и мрачные заросли камыша и рогоза вокруг. Жалею, что втянулась во все это, в это странное сообщество, в этот тесный, душный мир женской нелюбви».
«Мы стояли рядом, я почти смогла признаться ей, что люблю, но мимо проходили два парня, они улыбнулись Лене, и она ответила им тем же. И мне не захотелось больше говорить с ней о наших отношениях: она просто играет в то, чем я живу!»
«Я была не права? Скажите!
Я думала, она играет со мной, издевается, смеется надо мной. У меня на глазах она строила глазки всем прохожим и подзуживала: мол, а что ты сможешь мне сделать?! Я схватила ее посреди улицы и прижала к себе. Она стала вырываться, кричать, и меня это завело еще больше: я сделала это, прижав ее к стене дома, и почувствовала кайф. Она расплакалась и убежала, больше мы не виделись. Я написала ей: «Прости меня, что-то нашло». Она ответила, что больше не хочет меня видеть».
«Девчонки! Будьте осторожнее, когда встречаетесь с натуралками! Я уж было поверила, что она тоже обратила на меня внимание, а она просто хотела, чтобы со мной развлекся ее дружок! Все гетеросексуалы хотят унизить лесбиянок!»
«Фигня: мужики любят лесбиянок, потому что мы откровенны и раскрепощены в постели, а их телки выключают свет, перед тем как трахаться!»
«Можно спросить; откуда лесбиянка так хорошо знает, что любят мужики?!»
«Кто знает, когда следующий слет на сорок третьем километре?»
«В этом году был последний, проснулась!»
«Тоска, девчонки, погода — дрянь! Айда в «Перчатку».
Еще раз оттолкнув Феклу, Кот зевнула и выключила компьютер.
5
Ступив на московскую землю, Алиса почувствовала легкое головокружение; в последние дни в Питере было пасмурно, а от столичного декабрьского солнца захотелось зажмуриться. В горле першило — верная примета начинающейся простуды, всегда застающей Алису в пути. Она натянула на лоб берег и, накинув капюшон дубленки, стала наблюдать, как Андрей ловит машину: в первый гололед водители не особенно спешили, и автомобили толпились на дороге, как новички на катке. Алиса подошла ближе;
