Людмила Петрушевская - Черная бабочка (сборник)
И это как бы происходил наяву и в наше время сказочный сюжет о принце-чудовище и сватовстве к нему всего наличного состава знакомых красавиц.
Всем им, а перебывало их в Москве уйма, казалось весьма романтическим приключением выйти замуж за такого замечательного человека, страдающего тяжелой болезнью, и переехать в результате в столицу. Сказка!
А поскольку в народе бытовало мнение, что все кожные заболевания суть не что иное, как неудовлетворенность, вылезающая наружу в виде прыщей, то родня Д. посчитала, что только любовь (т. е. семейные регулярные половые сношения) излечат это Чудовище.
В конце концов обозленный Д. сказал матери, что если они скоро не разъедутся, то через месяц он женится на Раисе Ивановне и приведет ее к себе в комнату.
Мать ответила, что никогда в жизни не пропишет эту женщину, а что без прописки она может находиться у него только до 23 часов, и потом будет вызвана милиция. Мама ходила к адвокату по жилищным вопросам.
Д., который тоже консультировался со своим юристом на работе, ответил на это, что у Раисы Ивановны будет ребенок, и вот его-то, этого ребенка, Д. по закону имеет право прописать, а затем прописать и других детей Раисы Ивановны, которых он усыновит, а их у нее двое, допризывники пятнадцати и семнадцати лет прямиком из деревни.
Мать не отвечала ничего. Она была потрясена.
Через некоторое время Д. привел риелтера Кариночку.
Кариночка славилась своим умением слушать.
Мать ей долго твердила, что сын сошел с ума и его надо класть в дурдом.
Она повторяла как заведенная, что эта женщина, эта Раиса Ивановна, проживающая в дальней деревне, очень быстро выпрет Д. из квартиры, приведет своего постоянного хахаля, который у нее точно есть (имелась в виду та мысль, что от кого это поголовье детей?), и тогда матери придется обратно жить с выгнанным Д., но уже не в двухкомнатной квартире, а в однушке.
Мудрая Карина, которая много повидала на своем веку, молчала и ничего не говорила, пока не наступила пауза.
Тогда она объяснила матери, что размен в случае несогласия сторон может быть осуществлен и через суд, и тогда вам придется получить не однокомнатную квартиру, а, возможно, и комнату в коммуналке. Все зависит от решения суда.
Мать кивнула, как будто давно это знала. Глаза ее были сощурены, они как бы глядели в будущее. Голова кивала. Ум временно покинул свое обиталище, так сказать. Во всяком случае, слов не было, раздавалось только сиплое дыхание.
Возможно, мать готовилась кого-то стукнуть. Может быть, даже себя и по лбу.
Тогда Карина немедленно перешла к цели своего выступления и сообщила, что у нее есть варианты вместо той двухкомнатной квартиры, которую старая мать считала настоящим сокровищем своей жизни и которая действительно была не маленькая и находилась в хорошем месте, почти что в тихом центре.
Карина сообщила, что у нее в картотеке уже есть на примете две однокомнатные квартиры, одна из них ближе к Преображенке, у нее только имеется один маленький недостаток, она в блочном доме на пятом этаже без лифта и рядом дымят два завода, один из которых выпускает резиновые сапоги и шины для велосипедов, а во втором круглосуточно работает литейный цех.
Но у этой квартиры есть свое преимущество, потому что имеется небольшой балкон, который выходит на речку Яузу, в которую названные предприятия спускают свои сточные воды. Это тоже недостаток, запахи.
Но квартира выходит на солнечную сторону, то есть летом там очень жарко и светло.
Но если открыть окна, то опять-таки под ними Яуза.
Правда, есть надежда, что дом признают непригодным для жилья, там сгнили все коммуникации, и может так случиться, что лет через десять его снесут и жильцам тогда дадут хорошие квартиры в Подмосковье, в новых районах, где много зелени. Как раз для пенсионеров, которым не надо никуда выезжать.
Мать горько и язвительно засмеялась в ответ, еще крепче сжавши кулаки и не глядя ни на кого. И это была вполне справедливая реакция, каждый ущемляемый в своих правах так бы реагировал!
Вторая квартира, продолжала невозмутимая Кариночка, гораздо ближе к центру, она побольше и находится примерно в таком же месте, что и теперешняя квартира. То есть в тихом центре.
— Хотите, я вам покажу оба варианта, — закончила свою речь Карина.
Мама не хотела, но Карина провела с ней работу, и в следующие же выходные она на своей машине отвезла мамашу сначала в ту квартиру рядом с двумя предприятиями (воздух понятно какой, а затем подъезд пятиэтажки, заплеванный, усеянный жвачкой и окурками, а дальше еще хлеще, квартирка на чердаке, черные потолки в санузле и на кухне, хлам повсюду и величественный алкоголик-хозяин).
После чего совершенно подавленная мама была доставлена в ту квартиру, которая якобы находится в тихом центре, на самом деле это был район Автозаводской, но квартира оказалась с евроремонтом и кухонной мебелью, и мать с восторгом разглядывала эту чужеродную, какую-то иностранную обстановку, как из мексиканского сериала, ей понравилось буквально все, она замечтала о новой жизни без тряпья, хлама и гнутых кастрюль (блестящая посуда прилагалась к кухне, удар в цель).
Карина как бы между делом заметила, что квартира уже вывешена в интернете и может уйти быстро.
Мамаша поняла, испугалась и на все тут же согласилась.
Сыну она охотно и не без назидания уступила ту квартиренку на задворках галошного завода с видом на поганую речку, сам набивался!
— И ко мне со своей Раиской не ездий! — в заключение сказала мама. — Дураком был, дураком и остался.
Все было оформлено довольно быстро.
Д. хорошо знал что делал, и дальше действовал опять-таки с помощью той же риелтерши Карины, которая оказалась замечательно умным и трезвым человеком, в прошлом она была кандидат физико-математических наук в Тбилиси, но жизнь выдавила ее в Москву и вынудила заняться этой довольно тяжелой работкой — где она и применила свой выдающийся ум и решала все проблемы честно, однако остроумно.
И эта добрая Карина помогла Д. и еще в одном деле, то есть с помощью своих коллег по оружию, боевых бандиток Светы и Светы, она нашла двух квартиросъемщиц на квартирку Д., двух иностранок-предпринимательниц, которым плевать было на галошный запах и жуткую экологию, им нужно было залудить офис.
Они пришли, посмотрели, кивнули и заплатили за полгода, и Д. уехал в обетованную страну.
Забегая вперед, надо сказать, что в следующее свое посещение родины Д. наведался в эту квартиру — и вместо тесной кухни, прихожей и комнаты в восемнадцать метров он увидел огромный кабинет, увидел замечательный евроремонт, офисные столы с вычислительной техникой и жалюзи на раскаленных окнах!
В этот приезд бабы опять отдали ему деньги за полгода вперед, причем все коммунальные услуги сами оплатили за эти же полгода, за свет, воду, газ и телефон — и счастливый богач, бездомный бомж Д. поселился на даче у своей общительной сослуживицы, которая на этот месяц уехала отдыхать и была рада аккуратному и непривередливому постояльцу, ему было поручено поливать газон, ухаживать за цветами и кормить котопса Якова, существо полосатое, дикое и свирепое, блестящего мышелова. Гладить его можно было только веником, голую руку, даже с едой, он способен был цапнуть. Д. быстро завоевал уважение кота Яши, и тот по собачьей привычке даже шлялся с ним гулять.
Выяснилось, к слову сказать, что бывшие коллеги уважали Д. за его педантизм, аккуратность и верность слову. И затем Д., передаваемый из рук в руки, провел еще два месяца по другим адресам, ухаживая вместо хозяев за оставленными собаками, котами, птичками, бабушками и кактусами.
Сезон дождей на его новой родине закончился, можно было ехать.
К матери он не наведывался и даже ей не звонил.
А она не знала номера его мобильника, так что все было прекрасно.
Надо отметить, что за зиму и весну круг общения у Д. весьма расширился, он и на родине теперь ездил в гости, ужинал в кафе с новыми знакомыми — это были друзья, приобретенные за те полгода, которые Д. провел в раю, временные посетители Эдема.
Д. там вел себя как гостеприимный хозяин этих мест, водил людей по храмам и архитектурным памятникам, возил в далекие места.
Образно говоря (да и фактически), он за это время частично сменил кожу, но не это было главное: таясь ото всех, Д. гордился своей новой жизнью, он воспринимал ее как огромное духовное событие, ни много ни мало.
Д. жил в бедной хижине почти на пляже, в кокосовой роще, он начал изучать быт и язык местных мужчин — контакт с женщинами (кроме проституток) тут был запрещен.
Он даже начал вести дневники, и наконец, после многих посещений храмов, в особенности тамошних лекарей и знахарей, он был допущен в другие сферы общения.
Попутно он стал питаться только сырым.
И то ли под магическим воздействием бесед с учителями, то ли в результате такой радикальной перемены места и способа существования (и смены образа мышления) больной начал менять кожу, счастье.
