Людмила Немиро - Игрушка для чудовища (СИ)
Первой заговорила я:
— Что, Кавьяр, не ожидал, что сбегу?
— Почему же? Ожидал, — губы грека растянулись в холодной улыбке. — Скажу даже больше, Летти. Я нарочно подбросил тебе ключ. И все время шел за тобой по пятам. Это так приятно — преследовать того, кто, на самом деле, давно пойман…
— Ах ты урод! — подскочила я, но тут же была сбита мощным ударом кавьяровского ботинка и прижата им же к грязевой каше.
— Знаешь, зачем я это сделал? — спросил Клио, но в ответе он точно не нуждался. — Чтобы ты поскорее поняла, кому принадлежишь. Чтобы было больнее. Почувствовала свободу? Получила надежду на спасение? Теперь, когда я и это отобрал у тебя, все изменилось, Летти. Ты растоптана. Твоя идиотская гордость утоплена в грязи и заброшена камнями… Чего ты добилась своим побегом, глупая? Только моего презрения и ненависти окружающих. Ты получила по заслугам.
Все кончено, Летти…
Клио почти плевался, все сильнее вдавливая меня в землю. А я лишь хрипела; воздуха отчаянно не хватало.
Ну же, Кавьяр, давай, добей меня! Совсем чуть-чуть осталось.
Но грек отступил в сторону, бросив на ходу указания своим верзилам:
— В машину ее. Едем домой.
Меня подняли и куда-то поволокли. Я ничего не видела перед собой, потому что черное отчаяние затопило все вокруг. Он знал, он все спланировал. Просто поиграл со мной. Проверил. Теперь мне ни за что не сбежать отсюда.
По сердцу полоснули темные глаза Али, наполненные жалостью, и это стало последней каплей.
— Отвернись! — заорала я так, что голоса своего не узнала.
Грек оглянулся.
— Все отвернитесь! Не смейте смотреть на меня! Твари! Бессердечные твари! — и перешла на русский: — Мне похуй на ваши устои и традиции! Дуры тупые! Сиськи они мои рассмотрели! Камнями за это забросали! Дикари ебучие! Пошли вон отсюда!
Хлесткая пощечина оказалась настолько неожиданной и сильной, что мою голову назад отбросило. Я икнула и возблагодарила небеса за то, что охранник удержал меня на месте.
Клио, как всегда невозмутимый, лишь сверкнул глазами, — как будто и не он ударил, как будто это нормально, — и пошел к огромному черному внедорожнику.
Я буравила спину грека со всей ненавистью, на которую только была способна.
Обидно вообще-то. Можно было просто крикнуть, и я заткнулась бы. Но врезать так, что аж зубы клацнули — по-моему, это перебор. Впрочем, о чем это я? Это же урод-Кавьяр. Иначе он и не мог поступить.
Спасибо, хотя бы не бросили в багажник. Я сидела сзади, рядом Клио. Вообще машина эта, похоже, вполне способна была вместить роту солдат. Но это образно, конечно. Подобный факт радовал, потому что Клио находился на достаточном расстоянии и даже не смотрел в мою сторону. А мне так и лучше было. Пусть совсем не поворачивается и не говорит со мной никогда.
Плохо мне. Плохо от всего: и от тряски на лошади, и от камней, и от пощечины Кавьяра. Но особенно воротит от слов грека. Надо же так опростоволоситься.
Ну как я могла не догадаться о том, что этот отморозок все подстроил? Еще банда этих придурков… Кстати, куда они подевались? ..
Покосилась на «господина» и, решив, что от одного вопроса со мной ничего не случится, пробормотала еле слышно:
— Где те африканцы? Они выкуп собирались требовать.
— Сбежали, когда поняли, что ты сама ко мне в руки пришла. Сделка не состоялась. — Злобная усмешка заставила меня замолчать и больше не выдавать своего присутствия.
— Скажи-ка мне вот что, Летти, — продолжил беседу Клио. — Если бы я был дома, ты все равно сбежала бы?
— А ты что думал, мразь, что я благодарить тебя буду за все эти выходки? — прокричала я во все горло и тут же получила еще одну пощечину.
От злости даже голос пропал. Просто скрипела зубами и потирала пылающую щеку.
— Не смей кричать на своего господина, — снова ровный тон и абсолютное отсутствие интереса. — Ты и так сильно провинилась. Наказание будет соответствующим.
— Наказание? — прошипела я, вжавшись в кресло.
Он посмотрел мне прямо в глаза. Тьма и беспросветная жестокость в глубине взгляда.
— Да, Летти, тебя ждет наказание.
Сглотнула комок и все же выдавила улыбку.
— Мне кажется, ты просто болен. Тебе так необходимо кого-нибудь, желательно того, кто слабее, бесконечно унижать? Как это банально, Кавьяр. Неплохо бы и подлечиться.
Я уже ожидала еще одного удара и даже приготовилась, зажмурившись, но его не последовало. Грек немного склонил голову на бок и, прищурившись, ответил:
— Ты сильная, но это не надолго. Мне очень хочется раскрыть твой потенциал. Изучить тебя. Но этот поступок… Ты жутко разочаровала меня, Летти. Теперь я не смогу доверять тебе.
— Ты нормальный, как считаешь? — вновь разозлилась, рискуя получить хороших люлей. — Думаешь, я бы не воспользовалась таким шансом, чтобы сбежать из этого жуткого места и не видеть твоей мерзкой рожи? Да при любом малейшем намеке на побег я просто все бросила бы и повторила это снова и снова… Я все равно добьюсь своего. Имей это в виду!
— Конечно, — кивнул Кавьяр со скучающим видом и, как бы между прочим, добавил: — Кстати, Роберт оказался таким милым парнем и очень сговорчивым. Мудрое решение принял. На кой-черт ему проблемы из-за какой-то чикагской шлюхи?
Я просто онемела. Дьявол! Как можно за один несчастный час, который мы успели провести вместе в долбанном внедорожнике, растоптать последнюю надежду. Просто взять и разорвать ее на мелкие кусочки.
Показалось, что в моей голове что-то щелкнуло. Как будто рычажок опустили. Я перевела на грека такой ошеломленный взгляд, что, судя по его лицу, выглядела при этом не очень. Он изогнул темную бровь и так отвратительно улыбнулся, что мне тут же захотелось огреть ему чем-нибудь.
Но, конечно, я не осмелилась. Слишком велик риск, что за это меня попросту убьют. А я должна жить. Это твердо решено. Надо же Кавьяру жизнь испортить. Доставить ему столько неприятностей, чтобы он из этого дерьма никогда не выплыл.
— Ломаешь голову, почему камнями забросали? — вновь подал голос грек.
Я недовольно передернула плечами.
— Их вероисповедание не позволяет женщине выставлять свое тело напоказ. Хотя и дикарские манеры, но я не удивлена. В городе такого не случилось бы.
Клио кивнул.
— Да, ты заслужила это унижение. И еще… Я должен узнать что-нибудь важное?
Удивленно вскинув бровь, уставилась на профиль Кавьяра.
— О чем ты? — спросила, уже догадываясь, на что он намекает. — Нет… Ты ошибаешься. Они мне ничего не сделали. Напротив, главарь приказал не трогать меня.
По лицу грека нельзя было ничего понять.
— Хорошо. Иначе тебе плохо пришлось бы. Не люблю использованный товар, — произнес Кавьяр так, будто я действительно вещь.
— Ты же не девственницу похитил! И за это будешь мозг выносить?
Грек, наконец-таки, одарил меня своим хозяйским взглядом.
— То, что было до меня, никаким боком не касается твоего нынешнего положения. Мне плевать на твоих бывших. Но находясь под моей опекой, ты должна хранить мне верность. За измену полагается смерть в жутких мучениях. Уж поверь, способов довести человека до безумия огромное количество.
— Еще бы. Мне ли не знать.
Кавьяр неожиданно хмыкнул.
— Постарайся скрывать свои эмоции. Твоя ненависть на лице написана. Легче будет, если притворишься, будто я тебе нравлюсь, — предложил Клио спокойным тоном.
Он устал. Это было заметно и по синякам под глазами, и по безразличному взгляду.
Вот и чудесно. Так тебе и надо, урод!
Дальше ехали молча. В голове продолжала звучать заунывная мелодия флейты, на которой играл дряхлый старик, сидя под навесом небольшого домика, в то время как меня качали в грязи. Очень в тему, кстати. Как будто саундтрек для драмы.
Короче говоря, мне полностью сносило крышу от злости и бессилия. Хоть ты набросься на грека, чтобы прибил на месте.
— На кой-черт я тебе сдалась? Колесил за мной по городам. Неужто другую девку себе не нашел бы? — выдавила как-то слишком язвительно.
— Во-первых, мне проблемы не нужны. Уж кто-кто, а ты точно разнесла бы эту историю по всему миру. Во-вторых, — ой, как не хорошо он на меня посмотрел. — Я не прощаю ошибок.
— Значит, прав был тот араб. Ты ради принципа последовал за мной. Так сильно твое желание меня по стене размазать?
Что ж ты, поганец, делаешь-то? Отвернись сейчас же. Меня прямо тошнит от твоего взгляда. А эта улыбка. Мордой бы в грязь тебя.
— Это слишком просто, — ответил, как рублем одарил, снисходительно. — Есть вещи, которые мне хотелось бы на тебе испытать.
— Не удивлюсь, если у тебя и лаборатория имеется, Франкенштейн, блядь.
Увернуться не успела, но Кавьяр не собирался бить, просто слишком резко придвинулся и схватил за подбородок.
