Сергей Пономаренко - Лик Девы
Хоть Маша подозревала, что Ирка на самом деле не знает истинного значения слова «декаданс», но прислушалась к совету, найдя альтернативу печатному изданию - интернет. Маша открыла свою страничку в блогах, и, прикрывшись выдуманным именем, выставляла на ней свои стихи. Но видно писать стихи у Машки получалось не так уж плохо, как их критиковала, что Ира вышла с неожиданной инициативой.
- Старик Фрейд правильно определил: миром правит секс. Поэтому твои стихи должны быть пронизаны откровенной эротикой. Творя их, ты облегчишь свою душу, выплеснешь эмоции, избавишься от невротического компонента.
- А что это такое? - поразилась медицинским познаниям подруги Машка.
- Не знаю, но подозреваю, что ничего хорошего, - призналась Ирка, ни капельки не смутившись.
Освоение нового направления в поэзии забрало у Машки весь остаток сна, пресытило кровь адреналином и заставило ее ужаснуться, прочитав свое творение при свете дня.
Подойду к тебе я близко
Наклонюсь я низко-низко.
Я, играя и балуя,
Древо жизни поцелую,
Наслаждаясь твоим стоном,
Что звучит волшебным звоном,
Буду я тебя ласкать.
Страсть желанья не унять.
Но Ирка пришла в восторг, сделала заказ на новое подобное произведение, и даже дала некоторые ключевые слова. Однако, Машка категорически отказалась, сказав, что не может и не хочет писать под заказ, а будет только то, что идет от души.
Маша жаждала встретить Кирилла и верила, что это обязательно произойдет. Возможность встретить человека в трехмиллионном городе весьма невелика, а каждый экспромт требует тщательной подготовки. Она неоднократно перед зеркалом, когда была дома одна, проигрывала сцену возможной встречи с Кириллом и даже подготовила для себя текст с красноречивыми недомолвками и замаскированными намеками.
Единственное, что она знала о Кирилле, так это то, что он работает в коммерческой фирме, расположенной на улице Саксаганского, в здании, где первый этаж занимает итальянский ресторан. Поэтому, она часто оказывалась на той улице, неспешно прогуливалась возле приземистого старинного четырехэтажного здания, чудом сохранившегося и стоявшего в окружении современных, более высоких собратьев. Один раз даже зашла в этот ресторан, с удовольствием отведав настоящий капучино, не имевший ничего общего с эрзацем в красочных пакетиках, носящих такое же название. К ее глубокому сожалению, все эти вылазки заканчивались ничем.
Но когда чего-то очень хочешь, мысль материализуется, и Маша встретила Кирилла, но не там, где искала, и не тогда, когда желала, и была не в том, в чем хотела, и не с лучшим цветом лица после бессонной ночи. Утром, спеша на экзамен, в толчее метро, она прошла бы мимо, не заметив его, если бы он сам ее не остановил.
- Привет! - Кирилл замялся, очевидно, вспоминая ее имя.
- Привет, Кирилл! - растерявшись, ответила Маша, забыв все заранее приготовленные для такого случая слова, многократно мысленно проигранные.
- Как дела? - спросил он, ничего не спрашивая, видно так и не вспомнив, как ее зовут.
- Нормально, - так и не придя в себя, ответила Маша, ничего не отвечая. - А у тебя как?
- Все хорошо. - Посмотрев на часы, он нахмурился и сказал: - Надо спешить, опаздываю. Пока.
- Счастливо, - произнесла она, и Кирилл, повернувшись, растворился в толпе.
«Дура!» - через мгновение обозвала она себя и решила, что необязательно торчать, как столб, под дверьми аудитории, где принимали экзамен, переживая и сопереживая, ведь можно прийти и под конец. Решительно развернулась и вклинилась в толпу.
Движение людей в подземелье метрополитена в час пик напоминает поток горной речки, втиснутый в узкую трубу, такой же дикий, бестолковый, но односторонне направленный. Когда Машу вынесло на перрон, толпы людей яростно штурмовали вагоны, беспощадно запрессовывая замешкавшихся, не успевших выйти пассажиров в середину вагона, не обращая никакого внимания на их мольбы, угрозы и пожелания. Сердце у Машки екнуло, ослабели коленки, и она вновь обозвала себя: «Дура!»
Утрамбованный людьми поезд тронулся в путь, и количество людей на перроне поредело, ожидая следующую людскую волну. Этого мгновения Маше было достаточно, чтобы увидеть невдалеке Кирилла, прислонившегося в ожидании к мозаичной колонне.
- Встретив тебя, вспомнила, что еду совсем не туда. Поэтому спасибо, что, заметив меня, ты спас мой распорядок дня, - произнесла она заготовленную корявую фразу, едва держась на ватных ногах. Кирилл улыбнулся, его глаза понимающе сощурились.
- К твоему сведению, встреча второй раз за утро со мной, также кое-что означает. Как ты думаешь, что именно? - Его голубые глаза мягко обволакивали, завораживали и уносили прочь здравый смысл.
- Не знаю, - еле прошептала Маша, находясь на другой планете, а не среди толпы, бросившейся на штурм очередного поезда. - Наверное, чашечку кофе в ближайшем кафе, - предположила она - видно, на той счастливой планете и экзамены для нее были отменены.
- Мысль неплохая, но сейчас невыполнимая, Лучше завтра вечером и более обстоятельно. Как с тобой связаться, есть контактный телефон?
- Есть. - И Маша продиктовала номер мобилки, который Кирилл сразу ввел в свой мобильный телефон и замешкался.
- А как твоя фамилия? - спросил он, подразумевая, что ей необходимо напомнить свое имя.
- Кропоткина. Маша, - не обиделась она.
- Отлично. Завтра после двух часов дня я тебе позвоню и познакомлю с программой на вечер. Подходит?
- Вполне.
- Тогда счастливо, езжай, а я здесь ожидаю человека - деловая встреча. - И он по-джентльменски затолкал ее в вагон электрички, унесший Машу в противоположную сторону от уже начавшегося экзамена.
Ее эйфорическому настроению не помешало то, что на следующей остановке ей не удалось выйти, но в итоге Маша все же попала на экзамен до того, как вся группа сдала, и даже получила «отлично».
Встревоженная Ирка ее долгим отсутствием начала в своей манере:
- Где тебя черти носили? Я из-за тебя чуть инфаркт не получила. Звоню, а у тебя все нет связи и нет! И, не знаю, что делать: то ли подпереть дверь с этой стороны, чтобы Лидия Андреевна не смогла выйти из аудитории до твоего прихода, или пойти с девчонками и отметить сдачу экзамена? - Затем всмотрелась в сияющее лицо Машки. - Что ты такая окрыленная?! Давай, колись!
- Мама переписала на меня свой «опель-астру», - соврала Машка. Ну не рассказывать же ей, что видела Кирилла и завтра с ним встречается вечером.
- Круто. Маман твоя - перец что надо, - с завистью отметила Ирка. - Теперь у тебя свои колеса. Грандиозность планов по их использованию, я обеспечу. Предлагаю…
- Переписать-то переписала, но ездить самостоятельно пока не разрешает. Поэтому давай планы притормозим. - Маша не дала разгуляться фантазии подруги.
- Как хорошо начала: вызывают в Москву на смотр художественной самодеятельности, и как закончила, - грустно произнесла Ирка крылатую фразу из кинофильма «Волга-Волга». - Давай я поговорю с твоей мамой на эту тему!
«Этого еще не хватало», - подумала Машка, уже глубоко сожалея, что выбрала такую неудачную причину своей окрыленности, вслух произнесла:
- Все должно идти естественным путем, и я сама с мамой разберусь, но попозже.
«Любовь людей окрыляет, делает лучше, добрее, терпимее - одним словом, счастливыми», - сделала Машка для себя вывод. И в голове возникло новое творение, которое она быстро записала на бумаге.
Будьте же умнее, люди,
Радуйтесь любви своей.
Будут праздниками будни,
Когда вместе - мир светлей.
Маша не сомневалась, что Кирилл полностью разделяет ее чувства, недаром же он отверг мимолетную встречу в кафешке за чашкой кофе, а настроился на более серьезную программу. Интересно, что он имеет в виду? Поход в ресторан? Или в кинотеатр на новый блокбастер? Может, в театр, как раз сейчас в городе гастроли московского театра?
Время бесконечно растянулось до следующего дня, до звонка Кирилла. В полвторого Машка вышла из красного корпуса университета и устроилась на скамеечке, невдалеке от памятника Тарасу Шевченко. Ехать домой на метро значило бы пропустить его звонок. Ретрансляторы мобильной связи стоят не на каждой подземной станции, и не работают на отрезках пути между станциями, а вероятность того, что Кирилл позвонит именно в тот момент, когда она полчаса будет находиться под землей, была большой. Маша физически ощущала каждую минуту, оставшуюся до двух часов, а после четверти третьего почувствовала внутри опустошенность, слабость, и в голове поселилась мысль, что он не позвонит.
«Почему я не взяла его номер телефона?! - ругала она себя. - Потому, что он и не предлагал. Что я, набиваться буду?» - сама же и ответила.
