Ой-Ёй - АМЕРИКАНСКИЕ МЕМУАРЫ

- Скажите, пожалуйста, вы читали Библию? – выжидательно смотрят на меня.

- Читал, да, конечно.

- Вы верите в то, что это слово Бога?

- Нет, я в это не верю.

- Скажите, пожалуйста, а вы верите в Бога?

Ну вот, ходы настолько стандартны, что у нас, что у них. Хотя у нас можно просто грызла начистить, чтобы Свидетели из свидетелей потерпевшими стали. Там нельзя, соседи тут же сдадут и заберут меня в кутузку. Прихлебнул напитка, решил взять на измор с юморком.

- Мы в России медведям поклоняемся и царице полей кукурузе. Ритуально пьем водку. Пять раз в день. А вечерами водим хороводы, а потом устраиваем свальный грех и поремся все вместе, пока просветление не наступит.

- В России не узнали еще свет истинного Бога? – господа в реальном ахуе.

- Нет, есть, конечно, и сектанты всякие, кто медведю не поклоняется. Но мы их палками бьем и прорубях топим.

- Но так же нельзя! Бог – един, и кто ему не служит, не спасется!

- А у нас считается, что кто водку не пьет, не спасется, - прихлебываю еще чуть прохладной водки и закуриваю. Тетка таращится, господа за ее спиной начинают белеть.

Беседы в подобном ключе – это моя излюбленная тема. Никто в Америке не имеет ни малейшего представления о России. Рассказывать можно все, что угодно. Допустим, менеджер моего ресторана до сих пор уверен, что мы завтракаем стаканом водки. А сектанты – это мое любимое времяпрепровождение. Сам я по образованию историк, да и поговорить люблю и считаю, что умею. Вдохновенные пассажи с цитированием всяческих строчек, - что может быть интереснее и круче, чем с юморком осаживать степенных улыбающихся сумасшедших? Опыт у меня немаленький. Обожаю!

- Ладненько, вон мои друзья приехали. Мы сейчас едем совершать ритуал поклонения и совокупления в извращенной форме, - к дому со свистом подъехала машина Кита, откуда выпрыгнули, собственно, Кит, а также Крис и Кайл.

- Спасибо вам за беседу. Можно мы оставим у вас наши журналы?

- Валяйте!

- Скажите, пожалуйста, а когда вы дома бываете. Мы бы с братьями к вам еще раз зашли поговорить о Боге.

И вот тут я ступил. Я сказал правду. Что дома бываю по средам. В сухом остатке получилось то, что мне пришлось через пару недель палкой гнать чертовых Свидетелей Иеговы, потому как каждую среду в 9 утра (! – в мой-то единственный выходной!!!) они повадились мне нести слово Божье, предваряя это диким прозвоном в дом. Пришлось выйти с палкой, рявкнуть и притопнуть. Больше свет Иеговы на меня не проливался, а макулатуру, которую они мне всучили я торжественно отдал Кончите, благо она и так там какой-то сектанткой была. Евангелисткой, по-моему.

Кит, поздоровавшись, попрощался и уехал. И осталось нас четверо: довольная и светящаяся счастьем Кончита, которую везут в сам Нью-Йорк, черномазый Крис, который никогда не прекращал улыбаться, долговязый Кайл в майке Lamb of God и ваш покорный слуга, так горячо любящий всех Свидетелей Иеговы.

Ехать очень просто: доехал до 1-й дороги и дуй на север, мимо своего любимого ресторана, мимо кладбища по правую руку, мимо черномазых кварталов городка Элизабет прямо в аццкое пекло одного из самых черных и криминальных городов Соединенных Штатов – Ньюарка. Ньюарк – это не Нью-Йорк, это гораздо хуже. Там, правда, есть аэропорт, куда я впервые и прилетел в Америку, в далеком 2000 году. Там мне откатали все пальчики. После ужасного 16-часового перелета с посадкой в Копенгагене в состоянии жуткого похмелья с бурлящим животом мне пришлось около полутора часов сидеть в очереди в секцию иммиграции и натурализации в приятной компании из примерно полсотни индусов, от которых плохо пахло. Как хорошо, что при выходе в машине у отца лежала холодная запотевшая литровая бутылка темного Coors – единственного более-менее вменяемого американского пива. Ее я, естественно, употребил за два глотка и стал с наслаждением взирать на открывающийся мне из окон мир далекой когда-то американской мечты.

Рядом со мной на переднем сидении сидел Кайл и постоянно крутил туда-сюда заезженную кассету, где я собственноручно накатал отличный сборничек из самых любимых мною на тот момент вещей. Там были “Tales of Honour” группы Final War, “Zigger, Zigger” группы No Remorse, “Little Witch” немцев из Yggdrasil, “Ripped off” ребят из Wolfseye, “Onward we march” хардкорщиков из Force Fed Hate и другие замечательные песни. Благодаря моим стараниям мои друзья почти наизусть выучили репертуар сливок Вайт Пауэр сцены и частенько мощно подпевали и рубились под жесткие ритмы. Не был исключением и Крис – чернокожий с Гаити. Вскидывание правой руки и крики: “I’m black and I hate niggers!” в крайней степени опьянения – вещь довольно обычная и рутинная.

- А что мы делать-то там будем? В Нью-Йорке, в смысле? – это Кайл. Удивительно, ребята живут в 45 минутах от Манхэттена и бывали там пару раз. Когда я спросил, куда можно сходить, на что посмотреть русскому туристу, они замялись и ничего не могли ответить. Поэтому у меня в голове было лишь смутное представление о том, что можно там делать.

- Давайте доедем до Даунтауна на метро, посмотрим результат попадания моих корешков в домики, потом пойдем вверх, заценим пидаров в Гринвич Вилладж и посипуем по Бродвею до Центрального Парка. А там посмотрим. Ты, Крис, наверное, к своим братьям в Гарлем хочешь заглянуть?

- Какие они мне братья? – искренне возмущение, - это развязные и мерзейшие ниггеры.

- Все так, все так.

Ну вот мы и у метро. Ньюарк Пенн Стейшн. Здесь и паркуем на стояночке машинку. Ехать в Нью-Йорк на своей машине – истинное самоубийство, так как парковку в Манхэттене найти крайне сложно, а, учитывая мою общую перманентную нервозность за рулем, и практически невозможно. Движение там ужасное. Тысячи такси, которые не соблюдают правила, индусы и арабы за рулем. Очень похоже на Москву. Единственное место в Америке, где дорожное движение просто невменяемое. Тем более Манхэттен – это полуостров, въезжать в него через туннель Линкольна – это 6 баксов, а выезжать – минимум час в пробке, потихоньку подбираясь к зеву туннеля. Поэтому гораздо проще запарковаться на стороне Нью-Джерси, сесть в метро и поехать, куда надо. И к машине не привязан, и проблем особых нет.

Мы едем на станцию World Trade Center. Прямо рядом с развалинами. Точнее, никаких развалин уже давно нет, конечно, все убрано. Когда я появился там в октябре 2001 года, менее чем через месяц после обрушения двух зданий Всемирного Торгового Центра, все было затянуто черной пленкой, толпились туристы и дико щелкались на модные камеры. У меня тоже осталась пара фотографий. Помню, пришел тогда немного под шафе из Университета, мама дома бегает как ошпаренная: «Война! Это война! Какой ужас! Что творится!». Включаю телик, по всем каналам, как заклинание, показывают кадры столкновения и обрушения. Такой истерии понагнали, что я начал дико ржать и покатываться со смеху. Мама бегает в панике, а сынок надрывает живот. Считайте меня бесчеловечным извергом, наплевать. Позвонил под вечер тогда отцу. Он сказал, что дым виден и из его дома. После этого цветная картинка, показанная по телевизору, обрела для меня более масштабный образ. Билет в Америку у меня уже был куплен, и целый месяц мама уговаривала меня не лететь, так как очень боялась новых терактов. Я не боялся ничего, потому что постоянно был в спиртовой Вальхалле. Отец тоже советовал прилетать. Мама почти сдала позиции, как за два дня до моего полета США объявили о начале вторжения в Афганистан, и волна истерии закружилась по новой. Слезы, мольбы, увещевания. Я сдался. Решил не лететь. В ночь перед потенциальным вылетом я нарубился под завязку, притащился домой под утро пьяный и с гитарой. А с утра начал звонить отец и уговаривать прилетать. Я окончательно запутался, отдался на откуп обстоятельствам, сел в такси, приехал в аэропорт, выпил для храбрости грамм 300-400, может, 500 и полетел в Штаты. Полет прошел нормально. Сойдя с трапа, отзвонился маме. Мама, все хорошо. Я долетел.

Небольшое лирическое отступление, так сказать.

Мы идем вчетвером по нижнему городу. Кончита постоянно отстает и таращится на всевозможные здания, офисы и сувенирные лавки. Ей все в диковинку. Мы втроем не перестаем смеяться. Навстречу попадаются такие персонажи, что не улыбнуться просто невозможно. Наш, московский Арбат только более гротескный, более концентрированный, более выпуклый. Во всем городе! Вот, например, шагает, пыхтя, навстречу жирная свинья с розовыми волосами и готическим макияжем. Вместо одежды – аццкая охапка каких-то не поддающихся идентификации тряпок. А вот, пожалуйте, ниггер-пидарас, в шортиках, с тоненькими ножками, вертит тощей задницей и пускает масляные взгляды на проходящих мимо мальчиков. А вот вам, пожалуйста, один из многочисленных патентованных сумасшедших – купил себе в детском мире… Нет, не Лонсдейл, а набор шерифа – пластмассовый пистолетик, пластмассовую звезду шерифа и шляпу. Ходит и ко всем пристает. С целью проверки документов и предотвращения новых терактов, наверное. Хотел привязаться к Кончите, был послан нахер из трех глоток одновременно. Безобидный, в принципе, тип, у каждого в башке свои тараканы, а у кого и каракатицы. К чему я это? Молитесь Богу или Богам, что мы с вами живем в России, холодной, неблагоустроенной, с вражеским режимом, с коррупцией и нищетой, с беспределом и хамством, с отключениями отопления и света. Дорожите тем, что мы можем каждый день видеть вокруг лица, которые приятны и не вызывают отвращения. Это довольно банально хвалить русскую красоту, тем более, могу сказать точно, что в той же Канаде, не говоря уже о Европе, на улице очень много нормальных приятных лиц. В Америке, сцуко, надо день ходить, чтобы найти девку, про которую можно сказать: «Я бы ее отпорол бы после 250 граммов». Тех, кто попадается на улицах, отпороть можно исключительно после 700-900 граммов при условии того, что свет будет выключен, на голову натянута наволочка и при совершении акта тебе будут показывать порнуху. Они ужасны. Они отвратительны в своем скоплении в Нью-Йорке – самом, блин, свободном и творческом месте в мире. Творческие пидарасы и феминистки, творческие сумасшедшие и проститутки, творческие жиды и либеральные любители авангарда. Будете в Штатах, загляните в Гринвич Вилладж – место, где гламурно и трепетно порятся в духовку «сливки» американского творческого бомонда, где открыты магазинчики с авангардистскими картинами, где в кафе восседают ухоженные пидарки со сверкающими ноготками. По улочкам громыхают стопудовые особи женского пола, одетые в дорогущие чехлы haute couture радужной раскраски и невероятного покроя. Все вместе они похожи на стадо грязных свиней, коими, по большому счету, и являются. Об этом мечтали и мечтают онанирующие дети Арбата, либеральная нечисть и прочий кал? Да провалитесь бы в ад с такой свободой. Это свобода предать все и всех, кем, чем и как был построен наш мир. Я не брезгливый, но нечистоты витают в воздухе. Подышите воздухом свободы, может быть, нарисуете зеленый треугольник или красный квадрат, или напишите симфонию циркулярной пилы и кувалды и пару четверостиший, нанизанных на плохо вымытый член.  Мерзейше.