Жан Эшноз - Полночь
Она не может вообразить, что Поль способен отправиться на прогулку. Один или в сопровождении. В сопровождении кого? Она думает, что он сдержал слово. Если больше не отвечает, значит, сделал то, что решил.
Ему обещали мучительный конец. Он хотел знать. Ему ответили. И теперь он знал. И, зная, не хотел смирно дожидаться. Вполне понятно. Она поняла.
Тем не менее обиделась, что он ее отстранил. Ее, жену, спутницу всей его жизни. Ей предстояло перенести не только эту утрату. Но и жестокое испытание. Не быть рядом с ним.
Но она поняла и это. Никому не нравится, что за ним наблюдают, когда все из рук вон плохо. Ненавистно быть предметом жалости. И особенно ужасно видеть, как из-за вас страдает другой, которого вы любите.
В любом случае. Теперь она чувствовала, что вольна действовать. Вновь сняла трубку и позвонила в АТК, Атлантическую таксомоторную компанию. Напыщенные социальные соображения, скрывающие за собой существование одного-единственного экипажа. Все же «мерседеса» с кузовом «универсал». И старого больного держателя лицензии, которого подменял его сын. Молодой, довольно развязный парень. Хулиганистый, но вежливый.
Сын был за рулем. Ответил отец. Алло? Алло? Да? Да, сказала Люси. Добрый день. Мне нужна машина к поезду в 15:45. Это очень важно. Очень срочно. Это возможно?
Конечно, ответил старик. На какое имя? Мадам Седра. Куда? Вилла «Лазурные струи». Ясно, сказал старик. Вот, все в порядке. Зарегистрировано. Мадам Седра. 15:45. «Лазурные струи». Можете на меня рассчитывать. Машина будет вас ждать.
Но не поезд. Он отходил через четверть часа. Она жила рядом с вокзалом, и тем не менее. В обрез. Только бегом. Она побежала. Набросила куртку, подхватила у дверей сумку и побежала.
Недолго. Не привыкла. Быстро запыхалась. Закололо в боку. Отсутствие тренировки. Ничего удивительного. Люси не из тех, кто бегает трусцой, оставляя в кильватере запах крема от старения. У нее и без того хватало забот.
Но не было билета. Она вскочила в поезд без. Вбегая на перрон, подняла голову. Расписание отправлений гласило: 12:15. Платформа 8. Часы показывали 12:13. На билет нет времени. Заплачу в поезде. Вскакиваю внутрь.
10
Поль пребывал в восхищении. Ему никогда не приходилось сидеть в машине с откидным верхом. Настоящей, спортивной. С мощным, шумным мотором и хорошенькой дамой за рулем. Не доводилось ездить в открытой машине. И следовательно, ощущать, как пробегает по черепу встречный ветер. Вольный ветер, согретый ясным августовским солнцем. Нежный бриз, полный запахов, собранных среди верхушек сосен. Не только. Вровень с землей пожинаешь уйму запахов. Растений вперемешку. Диких, душистых и прочих. Всевозможных цветов.
Его прогуливали на природе. Он хорошо себя чувствовал. Нигде или почти нигде не болело. Немного онемели члены. Похоже на окоченение, но ничего страшного. Только вот пловчиха почти тут же объявила, что должна.
Я должна сделать крюк и заехать к себе, сказала она. Нужно предупредить мужа. Чтобы не беспокоился. Я не говорила ему, что собираюсь вас проведать. Когда я уходила, он спал. Возможно, ему понадобится машина. Он будет рад вас видеть. Я рассказала ему о вас вчера вечером. Вы увидите, он очень мил.
Не сомневаюсь, подумал Поль. Я тоже мил. Но не уверен, что он это оценит. Да и я, впрочем, тоже. Уж слишком хорошо, надо полагать, сложилось. Она и я. Такое не могло продолжаться. Наверняка так оно и есть. Но в конце концов. Не будем жаловаться. Так уж получилось. У нее есть муж. У меня Люси. Ну и ладно. Не будем сопротивляться. Езжай к мужу. Поехали. Она: Вам это неприятно. Он: Отнюдь.
По правде говоря, ему было наплевать. И так хорошо. Там, где он был. В этой машине. Откинув затылок на подголовник. Глазами в проплывающем среди деревьев небе. Без особого риска можно предположить, что вот так ему и хотелось бы все кончить. Здесь, рядом с этой женщиной.
Зная, что вот-вот они окажутся уже не одни. Он уже не отрывался. Повернул голову и не отрываясь ее рассматривал. Красивый профиль. Нос чуть с горбинкой, ну да ей это идет. Маленькое деликатное ушко. Четко очерченное. Мочка украшена крохотным синим камешком. В целом все очень изящно. Посадка головы. Гордая или величественная.
По поводу изысканности. Сельский дом, в котором отдыхали пловчиха с мужем. По сравнению с домом Люси. В совершенно ином стиле, но не менее симпатичный.
Миновав черный портал. Проезжаешь по посыпанной гравием аллее. Она пересекает утопающий в цветах сад. Оставляешь машину у самой террасы. Справа есть гараж, но ведь надо будет ехать дальше. В принципе. Просто заехали.
Поднимаешь голову. Видишь увитый плющом островерхий фронтон. Два окна на втором этаже словно огромные голубые глаза. В стеклах отражается небо. Это придает им выражение разглядывающего вас лица.
Муж видел, как они въезжают в имение. Смотрел, как останавливаются у подножия террасы. Он там обосновался и сам. В легком летнем халате. Завтракая на солнце. Уже закончил. Читал газету. Опустил ее, заслышав машину. Заново читать не начинал. Наблюдал за ними, не собирающимися вылезать из кабриолета. На лице ни следа рассерженности. В кофейнике осталось немного кофе. Круассан с маслом на белом блюдечке. Варенье в банке. Заблудившаяся в ней оса.
Поль: Я, пожалуй, останусь в машине. Она: Да нет, идемте. Пошли, нечего ломаться. Поздороваетесь. Я представлю вас мужу. Вот увидите. Он очень мил. Смотрите, он вам улыбается. Вижу, сказал Поль. И вправду, выглядит очень милым. Но я опять чувствую себя. Чуть-чуть усталым. Пройдет, сказала пловчиха. Пойдемте. Я вам помогу.
Она вылезла из машины. Обогнула ее. Открыла дверцу. Поль взял протянутую руку. Подчинился. Она помогла ему выйти из кабриолета.
Муж встал навстречу Полю. Был поражен его запредельной худобой. Посмотрел на жену. Неожиданно серьезно. Словно говоря ей: Этот человек не держится на ногах. Или едва. С чего тебе взбрело в голову привозить его сюда? Она осталась глуха к этому взгляду. Казалось, не поняла. Смотрела на своего мужа, будто говоря: Посмотри, кто к нам пожаловал. Удовлетворенно: Это господин, о котором я тебе рассказывала. Я его навещала. И взяла с собой. Идемте, я вас познакомлю, сказала она Полю. Быстро, думает Поль. Нужно. Мне необходимо присесть.
Дорогой, сказала она мужу. Позволь представить тебе. Потом, поворачиваясь к Полю: Чушь какая, но я даже не знаю вашего имени. Седра, сказал Поль. Поль Седра. Он протянул руку мужу. Тот ее пожал. Вздрогнул. Никогда не прикасался к руке, настолько напоминающей скелет. Рад вас видеть, сказал он. А я Симон. Очень приятно, сказал Поль. И повалился в кресло. Глубокое сиденье с подлокотниками. Плетеный тростник, белая лакировка. Вокруг стола таких стояло четыре.
Зонт был спущен. Муж любил солнце. Он вновь уселся в то же кресло, что и раньше. Его жена расположилась в третьем. Вернув своему телу ту естественную грацию, которую мы за ним не раз наблюдали.
Неспособный разговаривать, Поль пожирал глазами круассан с маслом на белом блюдечке. Никаких вкусовых ощущений. Ничего не брал в рот уже несколько дней. Не в состоянии что-либо проглотить.
И по мере того, как разглядывал круассан. Он вспоминал его вкус. И мало-помалу тот начал вызывать у него желание. Не желание есть. Желание снова ощутить во рту этот вкус.
Так текли секунды, и никто, казалось, не выказывал желания говорить. Купальщица попыталась было начать: Господин Седра, сказала она. Она собиралась сказать, что Полю захотелось прокатиться на машине: Господин Седра, сказала она.
Седра, Седра, пробормотал ее муж. Подождите-ка. Затем, обращаясь к Полю: Ваше имя мне о чем-то говорит. Возможно, сказал Поль. Хотя и странно. Никто меня не знает. Улыбка купальщицы.
Подумал, что Поль шутит, и муж. Запротестовал: Да нет же, сказал он, не смейтесь. Поль не смеялся. Улыбалась только жена. Довольная, что мужчины разговорились.
Я не шучу, сказал ее муж. Уверен, что видел где-то ваше имя. На краю стола балансировала газета. Свалилась под порывом ветра. Он нагнулся, чтобы ее поднять. Поднял и. Словно в наказание. Тыльной стороной ладони. Шлепнул по бумаге: Так и есть, сказал он, выпрямляясь: Вот оно. Кончиками ногтей вновь прищелкнул бумагу: Вот где я видел ваше имя. Поль всматривался в круассан.
Муж развернул над ним свою газету и принялся стремительно ее перелистывать сразу в двух направлениях. Туда и обратно. И еще раз обратно. И все его не находил. Остановился на странице «Искусство и зрелища» или «Культура». Живопись, нет. Литература, тоже нет. Музыка, да.
Ага, вот, сказал он, это здесь. Цюрих. 25-й фестиваль струнных квартетов. Нашел. Подождите. Вот. Я не ошибся. Цитирую: «Поль Седра. Скандальный гений или шарлатан?»
Чего стоит уже заголовок. Красноречиво свидетельствует о глупости журналиста. Автор статьи и не думал отвечать на собственный вопрос. Он старался, скорее, выставить себя напоказ и не мог нарадоваться протестам публики.
