Марианна Гончарова - Левый автобус и другие веселые рассказы
Вот. Поэтому в Сашкином ансамбле играли Филя Ройзман, Семен Майзель, Гришка Гольд и сам Сашка по фамилии Шустер. Причем Сашка был рыжий, как гриб лисичка, – но он, представлявший в группе вокал, единственный имел в своем песеннике, любовно именуемом «скулежником», песни на цыганском языке.
И такие вот цыгане были приглашены в одно горное село играть на свадьбе дочери местного цыганского барона.
Это был незабываемый для Сашки день. В век прогресса, телевидения, КПСС и автомобилей за музыкантами в центр Черновцов приехала обычная телега. В нее была запряжена огромная лошадь с влажными глазами и лохматой бахромой на ногах. Такой себе битюг-тяжеловес по имени Бабетта. Правил телегой ездовой Мирча, колоритный цыган, в шляпе, с усами и горячими бешеными глазами, к которым доверия не было. Красота!
Наши музыканты не сильно обрадовались этому транспорту: им, таким утонченным студентам-медикам, было стыдно – а вдруг их увидят знакомые девушки!.. Но лошадь неслась резво и быстро выехала из города. И от холода возница прикрыл колени музыкантов вонючим битюжьим одеялом. Ну тем самым, которым он Бабетту закутывал в конюшне.
Играть пришлось на улице, стоя на тракторном прицепе. Свадьба была потрясающая! Очень богатая. Гости соревновались с невестой по количеству золота на руках, шее и во рту. Народ разгулялся, Сашка упоенно выл с прицепа: «Ай, нэ-нэ-нэ, ай нэ-нэ…» Некоторое напряжение в веселье внес участковый Дуда, тоже цыган, с роскошными кудрями, выбивающимися из-под милицейской фуражки. Он появился в самый разгар с щедрыми дарами и пистолетом на боку. Участковый быстро разошелся, шмякнул фуражку оземь и с восторженными криками пошел плясать, топать пятками, при этом не забывая придерживать кобуру, с которой не сводили глаз и хозяева, и гости. Очевидно, прецедент уже был.
Свадьба закончилась благополучно, в драках почти никто не пострадал, – правда, невесту традиционно украли. Но жених раскапризничался, что он вообще тогда уйдет с этой свадьбы – подумаешь, какая цаца, – и женится на другой. И тогда невеста бегом-бегом прискакала назад как ни в чем не бывало. Конфликт был улажен переговорами жениха с отцом невесты об увеличении приданого за нанесенные оскорбления.
Гости разошлись. Молодые ушли в дом. С музыкантами щедро рассчитались, они собрали аппаратуру и стали искать ездового.
Мирча-ездовой, тоже хорошенько отгуляв на свадьбе, бесконтрольно спал в траве, прикрыв лицо шляпой.
– Мирча! – Сашка потряс ездового за плечо.
– Э? – спросили из-под шляпы.
– Запрягай, Мирча!
– Зачем? – поинтересовался тот.
– Нам ехать надо! – продолжал Сашка трясти Мирчу.
– Куда? – полюбопытствовал ездовой, пытаясь затянуть беседу и еще немного поваляться.
– Домой, в Черновцы!
– О! Это далеко! – отрешенно посетовал Мирча.
– Мы доплатим, – в отчаянии пискнул Филя, – только запрягай.
Под шляпой помолчали, посопели, повозились и глухо раздалось:
– Подведите мене до коняки!
Без особой надежды музыканты все же подхватили Мирчу под руки и поволокли его к битюгу, что мирно объедал деревья в хозяйском саду.
– Так… коня… уже… вижу… – с интонациями Вия, положив ладонь на морду Бабетты, произнес Мирча. – Теперь идем искать телегу…
Двое волокли Мирчу, который, в свою очередь, вяло тянул за собой упиравшегося битюга. Наконец телега была найдена.
– Теперь будем запрягать, – пообещал Мирча, свалился в телегу и захрапел.
Стояла холодная осенняя ночь, дул пронзительный ветер, на столбе одиноко скрипела тусклая неуверенная лампочка, беспрерывно, дерзко и угрожающе кричала какая-то птица, во двор набежала целая стая собак и принялась с интересом наблюдать за музыкантами, плотоядно облизываясь. А Мирча спал, натянув на себя Бабеттино одеяло.
– Ой!.. – растерялся Филя.
– Мама… – испуганно произнес Гришка.
– Господи!.. – в страхе позвал Сема.
– Мирча! – гаркнул находчивый Сашка, обратившись к тому, к кому надо. – Запрягай, Мирча! Волки! Коня воруют, Мирча!!!
Не открывая глаз, ездовой резво вскочил, в несколько секунд запряг Бабетту и сел на козлы. Н-но! – и музыканты выехали из подворья под злобный лай собачьей стаи.
– Проснись, Мирча! – взмолился Сашка.
– Не бойсь, – пробормотал сонный Мирча, – Бабетта до Красноильска сама дорогу знает, а там я уже всегда просыпаюся.
Бабетта резво понесла по сельской грунтовой дороге. Ехали молча, опасливо вглядываясь в придорожный лес, пока не услышали приближающийся цокот копыт. Ездовой проснулся, заозирался суетливо и, увереннее взявшись за вожжи, кинул деловито за спину:
– Это, наверно, Петро Кабек з Залуччи, он всегда музыкантов после свадьбы догоняет. Прячьте гроши, хлопцы, бо отнимет.
Ребята зашуршали, пряча деньги в футляры инструментов. Но это был не Петро Кабек. Хуже. Это был участковый Дуда.
– Ромалы! – спешившись, обратился участковый к Майзелю, Ройзману, Гольду и Шустеру. – Отут кладбище недалеко.
– Очень интересно!.. – попытался пошутить Филя.
– Так давайте по дороге зайдете туда и моему тату поиграете, хлопцы. Очень уж мой тато музыку уважал!
Музыканты оцепенели.
– Не… – неуверенно ответил Сашка.
– Пане музыкант, – обратился Дуда уже только к Сашке как главному и завозился с пуговкой кобуры, – пойдем, пане музыкант. Тут же недалеко!
– Я не пойду, – решительно ответствовал Сема, – я на похоронах и вообще на кладбищах не играю. Принципиально!
– Я маме скажу… – захныкал Гришка.
Воинственный Филя Ройзман, известный среди цыган матерщинник, уже было открыл рот, чтобы начать обзываться, но тут участковый расстегнул наконец кобуру – и плохие слова застряли у Фили в горле.
– Пошли, хлопцы… – предложил участковый миролюбиво, даже приветливо.
Музыканты безмолвствовали. Участковый сделал вид, что вытаскивает пистолет. Музыканты сделали вид, что встают. Участковый вытащил пистолет. Музыканты встали… Быстро похватав свои инструменты, они спрыгнули с телеги, оставив протрезвевшего трясущегося Мирчу ожидать на дороге.
– Играйте уже! «Сырбаску»! – приказал Дуда, когда они пришли на место, и забился в конвульсиях раскаяния, приговаривая: – Тато! Тато! Я пришел, твой сын неблагодарный! – и размазывая слезы по лицу рукой, в которой держал пистолет Макарова.
Сашка, Сема, Филя и Гришка завели веселую плясовую «сырбаску», от страха впервые в жизни отчаянно фальшивя.
Ночь в горах черная, глубокая, густая, плотная. Особенно перед рассветом. Но именно в это время на рынок в Красноильск или в Черновцы едут на телегах люди, чтоб успеть туда пораньше со своими сыром, бараниной, травами, грибами, ягодами и шерстью.
Каково было их изумление, когда со стороны мрачного ночного кладбища они вдруг услышали звуки скрипок, аккордеона и саксофона… Мороз побежал по коже, хозяева хлестнули вожжами коней и постарались побыстрее проехать этот страшный участок дороги. А потом еще долго рассказывали всем в округе, что по ночам на Залучанском кладбище музыки играют, а около кладбища стоит телега, и в нее запряжена немыслимых размеров черная лошадь, а на козлах сидит черный страшный человек и смеется-заливается нечеловеческим смехом… И добавляли уже каждый свое, кому что привиделось или кто уже что придумал.
Сегодня наш Сашка – известный и уважаемый врач. Но иногда в кругу друзей нет-нет да и вспомнит он свою цыганскую юность, когда играл он на свадьбах и встречал там уйму невероятного, колоритного народу. И никогда, говорит Сашка, никогда он не испытывал такого многообразия и ослепительной яркости жизни, как тогда, глубокой черной ночью, когда играл «сырбаску» на цыганском кладбище покойному отцу участкового милиционера Дуды…
Посадил дед репку…
Все мы родом из «Репки». Кто не участвовал в постановке «Репки» в первом-втором классе средней школы? Есть такие? Бросьте! Киньте в меня! Не верю. Если не участвовали, значит, мечтали.
Как хорошо я помню «Репку» моего детства! В назначенный предновогодний день в зале на утреннике собирались мыши, кошки и собаки, бабки в платках, внучки с косками и в зеленых сарафанах, дедки с бородами из мочалки и желтые пузатые репки, которых держали в углах до выступления, чтоб их не помяли. И ведь новогодние утренники в этот день были не только в нашей школе…
И вот мне представилось… Если, допустим, спустя двадцать-тридцать лет собирать участников «Репок» – как собираются выпускники школ. И по категориям: например, в ресторане «Глобус» собираются дедки и бабки, в кафе «Бинго» – внучки, в банкетном зале столовой стадиона «Колос» – Жучки, в комплексе отдыха «Северная звезда» – кошки, а в отеле «Хилтон» – мыши… Не надо вопросов! Все и так ясно. Репки собираются в казино. Ну или в Куршавеле. Почему так? Вы кто? Токарь вы? Ага, все понятно. Вы в «Репке» играли Жучку. Как догадалась? Теория есть одна. Смотрите.
