Николя Барро - Улыбка женщины

— Так мы далеко не продвинемся, — ответила я. — Набери: «Роберт Миллер, писатель».

На этот запрос вынырнуло всего шестьсот пятьдесят тысяч записей, что не намного облегчило нам работу.

— Ты не могла выбрать писателя с менее распространенной фамилией? — спросила Бернадетт, кликая на первую попавшуюся ссылку.

Кого здесь только не было! От автора учебника по дрессуре лошадей до какого-то доцента, опубликовавшего в «Вестнике Оксфордского университета» статью о британских колониях, и еще одного англичанина с безумным лицом, автора книги об Англо-бурской войне.

— Это не он? — ткнула пальцем в монитор Бернадетт.

— Нет, бога ради! — воскликнула я.

— Так мы его не найдем, — сделала вывод Бернадетт. — Напомни название книги.

— «Улыбка женщины».

— Так… — Ее пальцы забегали по клавиатуре. — А-а… — протянула Бернадетт. — Вот. «Улыбка женщины»! — торжествующе объявила она, и я затаила дыхание.

— Роберт Миллер в издательстве «Опаль»… Ой, я вышла на сайт издательства… А это сайт магазина «Amazon», но здесь только французская книга. Странно, я рассчитывала выйти на английский оригинал. — Она нажала еще несколько клавиш и тряхнула головой. — Ничего подобного! Здесь только Генри Миллер, «Улыбка у подножия лестницы». Хорошая книга, но автор явно не наш.

Бернадетт в задумчивости хлопнула себя по губам указательным пальцем.

— Ни ссылки на сайт, ни странички на Facebook. Мистер Миллер остается загадкой, по крайней мере для Сети. Может, он из тех старомодных типов, кто не принимает ничего современного? Тем не менее странно, что я не обнаружила английской книги. — Она выключила компьютер и уставилась на меня: — Боюсь, ничем не смогу тебе помочь.

Я разочарованно откинулась на спинку стула. Моя надежда сегодня же все разузнать с помощью Интернета рухнула.

— И что делать?

— Как насчет салата с козьим сыром? Должна же я извлечь хоть какую-то пользу из того, что моя подруга — профессиональный кулинар?

— А других идей у тебя нет? — вздохнула я.

— Есть, — ответила она. — Почему бы тебе не позвонить месье Церберу в издательство и не спросить его: нет ли у Роберта Миллера странички в Интернете и как так получается, что мы не можем выйти на оригинальное издание его романа?

Бернадетт встала из-за стола и пошла на кухню.

— Нет, не звони! — крикнула она мне, открывая холодильник. — Лучше отправь несчастному письмо по электронной почте.

— Но у меня нет адреса, — недовольно ответила я и тоже последовала на кухню.

Бернадетт захлопнула дверцу холодильника, протягивая мне головку салата латук.

— Дорогая, это не проблема.

Я сердито уставилась на салат, который был здесь ни при чем. Бернадетт права. Разумеется, узнать адрес такого неинтересного человека, как Андре Шабане, ведущего редактора издательства «Опаль», не представляло проблемы.

6

«Итак, вы находите это странным… — бормотал я, в который раз перечитывая листок, который распечатал еще в издательстве. — Дорогая мадемуазель Орели, мне все это кажется более чем странным…»

Я вздохнул и взял написанное от руки письмо, которое знал наизусть и нравилось мне гораздо больше, чем это холодное и не слишком любезное послание. Обстоятельства дела усложнились, поэтому не стоило удивляться, что их написал один и тот же человек. Я откинулся на спинку кожаного кресла и закурил сигарету, небрежно бросив спичку из коробка кафе «Дё маго» на журнальный столик.

Курить я бросал несколько раз. Последний — после книжной ярмарки, когда мне показалось, что стресс миновал и жизнь вошла в спокойное русло. Тогда у меня была Карменсита — горячая дама из Португалии, которая вот уже третью книжную ярмарку стреляла в меня черными глазами. На этот раз она пригласила меня на ужин, а затем в отель. А на следующее утро стало ясно, что мои возможности дарить дамам ювелирные украшения исчерпаны. Когда Карменсита, обиженная, наконец отчалила, взяв с меня предварительно обещание отобедать с ней в следующий приезд, я понял, что главной моей задачей на оставшийся год будет приобретение всех тех рукописей, которые я запросил в пылу ярмарочной горячки.

Так или иначе, начиная с прошлого вторника маленькие голубые пачки с опасным для здоровья содержимым снова вошли в мою жизнь. Первые пять сигарет я выкурил, когда ждал звонка Адама. В четверг, когда он наконец объявился, я положил пачку в верхний ящик своего письменного стола и решил забыть о ее существовании. Когда же вечером откуда ни возьмись перед дверью моего кабинета возникла эта девушка с зелеными глазами, мои чувства пришли в полный беспорядок. Я словно видел прекрасный сон, который в то же время был моим кошмаром. Я понимал, что должен избавиться от мадемуазель Бреден, пока не всплыла правда о Роберте Миллере, и одновременно ничего не желал больше, как снова увидеть эту женщину и ее обворожительную улыбку.

Я закурил, лишь только мадемуазель Бреден исчезла в конце коридора. Потом ринулся в секретарскую, где днем безраздельно царствовала мадам Пети, и, перерыв свой зеленый пластмассовый ящик для корреспонденции, нашел в нем продолговатый белый конверт, адресованный «писателю Роберту Миллеру». Выглянув в коридор и убедившись, что мадемуазель не стоит за дверью, готовая уличить меня во вскрытии чужих писем, я разорвал конверт и достал из него тот самый исписанный листок бумаги. Я снова и снова перечитывал его вот уже который день в своей квартире, перекладывая с одного места на другое.

Париж, ноябрь 20… года

Дорогой Роберт Миллер!

Сегодня я провела бессонную ночь, и в этом виноваты Вы. Я только что дочитала Ваш роман «Улыбка женщины». Да что там, я его проглотила! Эта чудесная книга попала ко мне в руки, по-видимому, случайно, в одном маленьком книжном магазине, куда я забежала, удирая, если можно так выразиться, от полицейского. Я хочу сказать, что не искала ее специально. Чтение — не моя страсть, я больше люблю готовить. В нормальном состоянии, я имею в виду. Но Ваша книга меня увлекла, воодушевила, заставила смеяться. Она такая легкая и в то же время мудрая. Короче. Ваш роман сделал меня счастливой в самый несчастный из дней моей жизни. (Страдания любви — мировая скорбь.) И то, что в этот момент я нашла именно эту книгу — или книга нашла меня, — представляется мне чудом.

Это звучит странно, но уже с первого предложения я почувствовала, что Ваш роман будет иметь для меня особое значение. Я не верю в случайность.

Дорогой месье Миллер, пока Вы не успели подумать, что имеете дело с сумасшедшей, спешу Вам кое о чем сообщить.

Ресторан «Время вишен», который Вы с такой любовью описали в своем романе, принадлежит мне. И Ваша Софи — это я. Сходство поразительное, и если Вы посмотрите на фотографию, которую я вложила в конверт, поймете, что я имею в виду. Я не знаю, как так получилось, и поэтому спрашиваю Вас: не встречались ли мы с Вами раньше, хотя это и ускользнуло от моего внимания? Вы успешный английский писатель. Я французская повариха из никому не известного парижского ресторана. Где наши пути могли пересечься?

Вы должны понять, что все эти «совпадения», которые в действительности, быть может, вовсе не совпадения, не дают мне покоя.

Я пишу в надежде получить от Вас хоть какое-то объяснение. К сожалению, у меня нет Вашего адреса, и я вынуждена действовать через издательство. Для меня было бы честью угостить человека, который пишет такие книги и которому я стольким обязана, ужином, приготовленным мною собственноручно, в ресторане «Время вишен».

Из вашей биографической справки (и из Вашего романа) следует, что Вы любите Париж и, вероятно, часто здесь бываете. Мне было бы приятно познакомиться с Вами лично и заодно, быть может, узнать ответы на многие вопросы.

Полагаю, что с тех пор, как вышла Ваша книга, Вы успели получить немало восторженных читательских отзывов и не имеете времени ответить на каждый. Но я не просто читатель, поверьте. Для меня «Улыбка женщины» стала особой книгой, можно сказать, судьбоносной. И я пишу это письмо со смешанным чувством благодарности, восхищения и нетерпеливого любопытства.

Ваш ответ доставил бы мне невероятную радость, и я ничего не желаю больше, как Вашего согласия поужинать со мной во «Времени вишен».

С наилучшими пожеланиями,

P.S. Я впервые пишу автору романа, и не в моих правилах приглашать на ужин незнакомых мужчин. Однако я надеюсь, что мое письмо находится в надежных руках английского джентльмена.

Прочитав это письмо в первый раз, я упал на стул в кабинете мадам Пети и закурил очередную сигарету. Должен признаться, будь я Робертом Миллером, считал бы себя счастливчиком. Я не теряя ни минуты написал бы ответ на это письмо, которое было чем-то гораздо большим, чем обыкновенный читательский отзыв. Я не колеблясь принял бы соблазнительное приглашение прекрасной поварихи на обед вдвоем в ресторане «Время вишен». Однако, к сожалению, я был всего лишь Андре Шабане, ничем не выдающимся редактором, назвавшимся Робертом Миллером. Тем самым великим, жизнерадостным и в то же время мудрым Робертом Миллером, который своей писаниной умел задевать за живое красивых и не слишком счастливых женщин.