Александр Зиновьев - Гомо советикус
– Только в порядке исключения.
– Расшифруй мне смысл напутствия.
– Старайся там замутить воду. Говори так, чтобы нельзя было понять, где правда, а где ложь. Когда в массах людей наступает помутнение умов, их легко направить в нужном нам направлении.
– Но ведь этим помутнением может воспользоваться и противник!
– Он и пользуется этим. Но для себя, а не против нас. И надо изо дня в день внушать западным людям, что мы всесильны.
– Но это может пробудить страх и усилить бдительность!
– Верно. Но в большей мере это деморализует людей и облегчает работу. Люди охотнее помогают всесильному врагу, чем слабому другу. И не стесняйся насчет чепухи. Побольше сенсаций. Например, известный тебе недоучившийся советский студент сболтнул невероятную чушь, будто Советский Союз скоро развалится и перестанет существовать. Хотя скорую кончину Советскому Союзу предрекали с первого дня его существования, хотя многие предрекатели сами были уничтожены и разгромлены тем же «колоссом на глиняных ногах», Запад не извлек из этого уроков. По поводу пророчества советского студента на Западе подняли невероятный шум. До сих пор успокоиться не могут. Еще бы! Это же так хорошо. Советский Союз без особых усилий со стороны Запада сам скоро перестанет существовать. Китайцы сделают это на благо Запада. Так что можно по-прежнему жить на Западе на высоком бытовом уровне, не надо тратиться на оборону, не надо себя ограничивать в быту, не надо служить в армии. Теперь все видят, что идея недоучившегося советского студента есть очередная чушь. И в Западной Европе боятся того, что в том году, в каком, по мысли студента, должен прекратить существование Советский Союз, сама Европа вряд ли уцелеет в нынешнем виде. Но эта идея свою роль сыграла. Она внесла свою долю в пацифистские умонастроения Запада. Такие сенсации нам очень полезны. Надо и впредь выдумывать нечто аналогичное и других на это провоцировать. Сейчас один наш «разоблачитель» готовит сенсационную книжку о психологическом и бактериологическом оружии у нас. Пусть готовит! Мы ему сами кое-какие материальчики подкидываем. Представляешь, какая там паника начнется, когда книжка появится! Надо, конечно, момент подходящий выбрать.
– А Сам знает об этой установке?
– А как же! Санкционировано на высшем уровне. Твоей миссии придается серьезное значение. Поздравляю. И желаю удачи.
Принципы отбора
Почему именно на меня пал выбор в КГБ, спрашивают меня. Я пожимаю плечами. Я устал объяснять банальные, с моей точки зрения, но непостижимые, с точки зрения моих допрашивателей, вещи. Если бы выбор пал только на меня, я бы, может быть, смог бы ответить на их вопрос. Но выбор пал на многих. Есть общие критерии отбора, касающиеся множеств индивидов. Но их нельзя непосредственно применять к каждому индивиду по отдельности. Про меня мог вспомнить какой-нибудь член КИ, и этого оказалось достаточно, чтобы включить меня в список кандидатов на засылку на Запад с целью проведения какой-то операции. И иногда судьба человека решается на уровне шутки. Рассматривают, например, группу «прохвостов» вроде Энтузиаста. «А что, если мы запустим на Запад этого параноика-еврокоммуниста, – говорит член комиссии, склонный к юмору. – Представляете, как он там насиловать всех начнет! Взвоют!» – «Ха-ха-ха! Верно! – заливается смехом другой член особой комиссии. – И пусть он вывезет все свои „документы“. Пусть там на этот маразм полюбуются!» – «Ха-ха-ха! Одобряю, – говорит, усмехаясь, председатель комиссии. – Пусть себе катится на свой желанный Запад. Атмосфера у нас чище будет».
А если уж вы хотите познать общие кагэбэвские принципы отбора людей для выброса и заброса на Запад, посмотрите на тех, кто на самом деле выехал, куда выехал, где и как пристроился, чем занимается, кому и как пакостит или помогает.
Гомосос
Когда я говорил допрашивающим, что гомососы суть прирожденные руководители, критики режима и агенты секретных служб, я не шутил. И никогда не учился ни одной из этих форм деятельности, но мог бы исполнять любую. Некоторые сотрудники ЦК и КГБ начинали свою карьеру с критики режима. Вдохновитель в юности был членом «террористической» группы. Следователь, который вел их дело, заметил способности Вдохновителя и привлек его к работе в Органах. Некоторое время его специализацией был внутренний терроризм. По окончании аспирантуры его перевели в отдел организации терроризма на Западе. Он ушел из этого отдела «по причинам морального порядка», что повредило его карьере. Я ему верю насчет «моральных» причин. Он – гомосос. А гомосос и не на такое еще способен.
Вдохновитель ушел из отдела терроризма действительно из моральных соображений. Но он осуждал не сами методы террора, а своих сослуживцев, которые работали плохо, занимались склоками и очковтирательством. Он мечтал о создании эффективной службы по регулярному, а не спорадическому устранению видных личностей Запада. На первых порах, думал он, можно устранять по одной особе в месяц. Постепенно производительность можно довести до четырех персон в месяц. Через несколько лет Запад оцепенел бы от ужаса. Американских президентов можно было бы стрелять ежегодно. «Это, – говорил он, – тренировка для начинающих». – «А зачем же их стрелять?» – спросил я. «А почему бы не стрелять, если есть возможность, – сказал он. – Лишь бы убрать, а пользу из этого мы какую-нибудь да извлечем». – «Чьих рук дело убийство Кеннеди?» – спросил я. «Мы сами ни к чему не прикасаемся руками в таких случаях, – сказал он. – Но ни одно крупное покушение в мире не происходит без нашего участия. Вспомни об Освальде. Пусть он – ширма. Но ведь чтобы план убийства Кеннеди зародился, нужен был человек вроде Освальда. Именно он заронил в головы тех, кто хотел убрать Кеннеди, мысль, что покушение можно изобразить как „руку Москвы“. А это стимулировало саму подготовку покушения. Подать надежду заговорщикам свалить все на Москву, но исключить возможность сделать это официально, – вот эта задачка уже для специалистов высокого класса. Желающих совершать политические покушения в мире всегда достаточно. Суметь заметить их и направить, а самим вылезти сухим из воды, – тут нужна серьезная наука».
Мы
Газет и журналов пансионеры не читают – не знают западных языков и деньги экономят. Радио и телевидение не понимают по той же причине. Но, несмотря на это, они знают все, знают лучше всех, знают заранее, ибо они – гомососы. Эпитеты «кретин», «недоносок», «дурак», «подонок» и прочие того же рода в отношении западных личностей они употребляют как нечто само собой разумеющееся. Смотрят, например, телевизор. Выступает известный политик. Входит апатичный Нытик. «Что вы этого дегенерата слушаете», – говорит он с презрением, хотя и не способен даже определить, на каком языке «этот дегенерат» говорит. Вскоре влетает возбужденный Энтузиаст. «А! – орет он. – Вы этого болтуна слушаете! О чем он треплется? Об отношениях с Москвой? О-ха-ха-хи-хи-хе-хе-ха-ха! Такие глупости даже наши руководители изобрести не способны!» И что самое поразительное, пансионеры редко ошибаются в своих априорных оценках.
Другая существенная черта наших суждений – категоричность. В Иране революция? Запад сам виноват. Прохлопали, идиоты! Это дело рук Советского Союза. Попы во. главе? Ну и что! Революция все равно коммунистическая. Врезать им надо, и дело с концом. Иранские студенты захватили американское посольство? Докатились, идиоты! Врезать им надо! Мотив «врезать» обычно доминирует. Врезать Советскому Союзу, врезать арабам, врезать неграм, врезать иранским муллам, врезать террористам. Врезать – и дело с концом. А то развели сопливую болтовню, смотреть стыдно! Хотя мы знаем, что Запад неоднороден, мы говорим о нем как о едином существе. Запад слаб, Западу это не по зубам, Запад докатился, Запад свихнулся, Запад зажрался, Запад капитулирует, Запад не способен, – без таких выражений не обходится ни один разговор.
И, несмотря на это, мы не перестаем восхищаться Западом и только на него возлагаем надежды. «Запад, – говорит Нытик, – это сила! Они тут наверняка что-нибудь выдумают и дадут нам (имеется в виду Москва) по морде!» – «Запад еще скажет свое „нет!“, – орет Энтузиаст. – Он еще покажет нам, как по-настоящему социализм строить надо!»
Допрос
Сегодня меня просят рассказать, что мне известно о подготовке советской агентуры для работы на Западе. Я рассказываю о специальных школах для западных коммунистов, террористов, лефтистов, пацифистов и прочей нечисти. Говорю о том, что незадолго до моего отъезда Вдохновитель вскользь упомянул о возможности покушения на одного видного политического деятеля. Мои допрашиватели никак не прореагировали на это. Любопытно, шлепнут этого политика или нет? Допрашиватели слегка оживились лишь тогда, когда я начал рассказывать об особой диверсионной группе, в которой агенты обучаются методам дезорганизации западной банковской системы. Допрос прервали. Пригласили еще какую-то персону. Попросили меня повторить сказанное. Деньги, само собой разумеется, важнее жизни какого-то политика.
