Александр Беатов - Время дня: ночь
Был декабрь. Вьюжило. Снежная позёмка заметала сузившееся шоссе. Юля подхватила Сашу под руку, Маша пошла сзади одна, не позволив себе такой вольности поведения. Юля стала расспрашивать Сашку, о том, как и откуда он узнал о приходе отца Алексея, как он уверовал, чем занимается. Саша рассказал в двух словах о своих "поисках истины", сообщил о том, что работает сторожем, хотел бы поступить учиться в Университет и найти другую работу. Оказалось что Юля как раз недавно окончила филфак МГУ, нигде не работала, жила с родителями. К отцу Алексею попала в приход благодаря одной знакомой после того, как развелась с мужем, оказавшись в сильном душевном кризисе.
На автобусной остановке в беседу включилась Маша и поведала немного о себе. Она сказала, что веровала в Бога, в отличие от Юли, с детства, поскольку её мать — верующая и при чём — давняя прихожанка отца Алексея. Маша приехала из Ростова в Москву два года назад, поступила в медицинский институт на вечернее отделение, работает в госпитале медсестрой.
Молодёжь доехала до станции, села в электричку, где стала обсуждать задание отца Алексея, связанное с рождественской композицией.
— А хотите… — вдруг предложил Саша. — Ничего делать не надо. У меня уже есть готовый рассказ на Рождественскую тему… Только слайды, наверно, окажутся лишними.
— Но как тогда быть со слайдами, что дал Отец? — Маша вытащила из кармана пластиковый пакетик, и все трое по очереди начали смотреть на просвет диапозитивы.
Поезд стучал колёсами. Через заиндевелые окна в вагон проникал матовый свет морозного дня. Слайды были в картонных рамках, с иностранными надписями.
— Откуда они? — поинтересовался Саша.
— Оттуда, — тихо сказала Маша. — Это кадры из западного фильма Зеферелли "Иисус из Назарета".
— А где же сам фильм?
— Его кто-то другой делает… А это остатки… То, что не вошло в главную композицию. Я их выпросила у отца Алексея, чтобы тоже сделать что-то.
— Ах, вот в чём дело! — воскликнула Юля.
— Но, ведь, тут не поймёшь что… — Саша досмотрел последний слайд. — Все настолько разные, что я не знаю, как тут можно объединить их одной темой, да ещё рождественской.
— А у меня дома есть ещё слайды! — вдруг включилась в разговор Юля. — Поехали ко мне!
— Поехали… — согласился Саша. Ему было интересно познакомиться с девушками ближе, хотя у него и болела голова от недосыпа и утомления.
Юля жила в Лялином переулке, недалеко от Сашиного места работы. Все трое поднялись на второй этаж. Дверь открыла маленькая пожилая женщина, похожая на персонаж из фильма "Вечера на Хуторе близ Деканьки", которая, следуя своему прообразу, сразу же начала кричать, будто бы к ней в "хату" пришла не дочь, а пьяный мужик-хохол.
— А! Опять привела своих богомольных! И чего вам надо?! Ненормальным! Где опять болталась, стерьва?! Опять в свою церкву ходила?! Нечего сюды шляться, грязь таскать! Небось полы не моешь, сучье отродье!
Сашка опешил. Он подумал, не повернуть ли назад, но Юля подтолкнула его вперёд, и он прошёл мимо продолжавшей материться хозяйки. Следом за ним молча вошла Маша, а Юля, грубо закричала:
— Замолчи! Не твоё дело!
По коридору все трое прошли мимо нескольких комнат. Юля открыла какую-то дверь, и они оказались… в кладовке, с маленьким окном, под потолком.
— Это — моя комната, — сказала Юля. — Располагайтесь! Раздевайтесь! Садитесь…
В крошечном пространстве, где жила эта маленькая женщина, едва помещался диван, какой-то стул и миниатюрный столик, с печатной машинкой. Повесив пальто на гвоздь, вбитый в дверь, гости сели на диван. Для ног места на полу не было — пришлось снять обувь и залезть на диван с ногами.
— Я сейчас приду… — Юля сразу же исчезла за дверью.
Через минуту послышалось громкое ворчание матери. Она продолжала ругаться и богохульствовать специально так, чтобы гости слышали каждое слово. Часть простенка, у двери, состояла из другого окна, под потолком, по всей видимости, выходившим в туалет или ванную. Оттуда послышался шум воды, громыхание какими-то тазами или вёдрами.
— А ну, катись отсюда, сволочь! — услышали гости крик Юли, — Пока не пришибла!
В это же время дверь открылась, Юля вошла с горячим чайником, поставила его на свободный кусочек пола, опять исчезла и скоро вернулась с чашками, пачкой чая и коробкой сахара — рафинада.
— Заваривайте, пока не остыл! — скомандовала он.
Стали пить чай. Разговор не клеился.
— Не стесняйтесь! — сказала хозяйка. — Она ушла на кухню. Больше мешать не будет. Давайте обсуждать нашу работу…
Попытались снова рассматривать слайды. В комнате было темно, и у них ничего не вышло.
— А где твои слайды, о которых ты говорила? — поинтересовалась Маша.
— Сейчас поищу…
Девушка поднялась, стала проверять содержимое коробки, под столом, с печатной машинкой.
— Наверное, они там, — она показала взглядом на дверь. — Я в другой раз найду.
— Да, не легко тебе тут живётся, — заметил Саша. — Мои родители — тоже неверующие. Однажды настучали на меня в милицию. Там меня били и требовали написать имена всех, кого я знал.
— А ты? Не написал? — поинтересовалась Маша.
— Нет, конечно! Я юродивым прикинулся…
— А я из-за моих родителей с мужем развелась… — пожаловалась Юля. — Разве можно жить в кладовке?
— У вас, ведь, как будто, большая квартира… — Саша кивнул на дверь.
— Большая!..
— Как же ты думаешь дальше?
— Не знаю… Хочу, как Машка, пойти работать в больницу. Там общежитие могут дать. Только у меня уже есть высшее образование. В училище не примут…
— Ну, мне пора ехать! — вдруг прервала разговор Маша. — Давайте в следующий раз встретимся у меня… Я живу у бабушки, в Беляево… Приноси свой рассказ про Рождество…
Саша допил чай, вслед за Машей поднялся, стал надевать пальто.
— Давайте встретимся завтра. Иначе ничего не успеем. — И она стала объяснять, как найти её дом.
Юля продолжала молча пить чай, и когда гости открыли дверь, она поднялась, прошла вперёд, чтобы проводить.
— Ух, сволота проклятая! Проваливайте поскорее, ироды вонючие! Дьяволы! Убирайтесь в свою церкву темяшить лбы… — послышалась вслед ругань.
Дверь захлопнулась. Двое стали спускаться по широкой лестнице.
На улице их ослепило яркое солнце. Снег перестал. Но дворники то тут, то там, уже сдвигали его — пока прохожие не успели затоптать.
На следующий день у Маши гостей ждал необычный сюрприз…
Саша встретился с Юлей в метро. Вдвоём они легко нашли Машин дом, поднялись на лифте на девятый этаж. Дверь открыла гостеприимная бабушка, стала помогать снимать пальто, размещать на вешалке, подавать тапочки.
Гости вошли в гостиную, посередине которой находился стол, уставленный угощениями.
— Здравствуйте! — приветствовала их Маша, появляясь откуда-то из другой комнаты. — Моя бабушка решила нас угостить…
Маша пригласила всех к столу. И бабушка тут же, появившись с кастрюлей, вдруг начала разливать по тарелкам суп. Ни Юля, ни Саша не посмели отказаться от угощения. Следом за первым блюдом появилось второе: жаркое с пюре. Затем — десерт: какая-то запеканка, с подливой, компот, чай, с домашним пирогом и конфетами…
Когда пир закончился, за окном уже стемнело. Выглянув на улицу, Саша заметил крупные хлопья снега, мелькавшие сквозь фонарные брызги света. Далеко внизу было видно шоссе, с разрезавшими темноту фарами автомобилей и ярко — освещёнными окнами автобусов.
— Как же мы будем рассматривать слайды? — заметил он. — Уже стемнело…
— А мы не будем! — парировала Маша. Всё равно без сюжета мы ничего не сделаем. А где твой рассказ? Ты обещал принести…
— Какой сюжет! — Юля посмотрела в упор на Машу. — Отец просто решил нас, как детей, свести вместе, чтобы мы придумали, как развлечь друг друга.
— Как? Неужели мы бросим слайды? — Маша улыбнулась, подняла руку, чтобы поправить очки, но нечаянно сбила их со своего лица. Очки упали на пол. Она скорее подняла их. Одно стекло треснуло.
— Ой! — сказала она с опозданием. — Ничего… У меня есть другие…
Юля молча ковыряла ложкой запеканку. Саша вернулся от окна к столу, сел.
— Ничего у нас не выйдет, — сказала Юля. — Саша прав. Слайды слишком разные. Лучше придумать что-нибудь другое.
— Другое? — удивилась Маша. — А что другое?
— А давайте поедим кататься на лыжах! — вдруг предложил Сашка. — Посмотрите в окно — какой снег! Завтра будет ещё больше!
— Ты что? — Маша надела очки. Вместо одного глаза у неё теперь была трещина. — Ведь, это же совсем не то!
— Почему "не то"? — Юля, наконец, осилила запеканку, проглотив последний кусок. — Как раз то! Я — "за"!
— Тем более, у меня уже и рассказ есть готовый, — поддержал Юлю Саша. — Ведь одно другому не мешает… Завтра или после завтра я всё равно пойду на лыжах в Зюзино!
