Эрика Леонард Джеймс - Пятьдесят оттенков серого
Выбравшись из кабинки, я беру два полотенца: одно заматываю на голове в стиле Кармен Миранды и торопливо вытираюсь другим, не обращая внимания на то, как приятны эти прикосновения моей сверхчувствительной коже.
Заглядываю в сумку с джинсами. Тейлор купил не только джинсы и новые конверсы, но еще и бледно-голубую блузку, носки и белье. О господи. Чистый лифчик и трусики!.. Называть их простыми, скучными словами было бы несправедливо. Это изысканные вещицы каких-то модных европейских фирм. Бледно-голубые кружева и украшения. Ух ты! Белье меня восхищает и одновременно немного пугает. Более того, размер в точности мой. Хотя, конечно, Грей мог его узнать. Я краснею, представив, как мужчина с короткой стрижкой покупает мне трусики в дорогом магазине. Интересно, какие еще у него рабочие обязанности.
Я быстренько одеваюсь. Все сидит превосходно. Осталось только привести голову в порядок, и я яростно тру мокрые волосы полотенцем. Как обычно, они не желают лежать ровно, и приходится собрать их в хвост. Надо будет посмотреть, в сумочке была резинка. Делаю глубокий вдох: все, я готова встретиться с мистером Занудой.
К моему облегчению, спальня пуста. Я оглядываюсь в поисках сумочки, но ее нигде нет. Глубоко вдохнув, выхожу в гостиную. Она просто огромная. В зоне для отдыха — роскошный плюшевый диван, заваленный подушками, мягкие кушетки и элегантный журнальный столик с кучей книг в глянцевых обложках; в рабочей зоне — «мак» последней модели; на стене — огромный плазменный экран. Кристиан сидит за обеденным столом на другом конце комнаты и читает газету. Все помещение размером с теннисный корт (сама я не играю и теннис, но несколько раз видела, как играла Кейт). Кейт!
— Черт, Кейт! — вскрикиваю я.
Кристиан внимательно смотрит на меня.
— Я послал сообщение Элиоту, — говорит он немного насмешливо. — Она знает, что ты здесь и пока еще жива.
Ох, только этого не хватало. Я помню ее страстный танец вчера вечером и ее фирменные движения, которыми она пыталась соблазнить брата Кристиана. Что она обо мне подумает? Я никогда еще не ночевала вне дома. Значит, она до сих пор с Элиотом. С ней такое случалось только дважды, и оба раза я потом целую неделю вынуждена была любоваться ее ужасной розовой пижамкой. Кейт решит, что я тоже нашла себе приключение на одну ночь.
Кристиан окидывает меня повелительным взглядом. На нем белая льняная сорочка, воротник и манжеты расстегнуты.
— Садись, — командует он, указывая на место за столом.
Я иду через всю комнату и, как было приказано, сажусь напротив него. Стол уставлен едой.
— Я не знал, что ты захочешь, поэтому взял на всякий случай несколько разных блюд из утреннего меню, — говорит он с кривой, чуть извиняющейся улыбкой.
— Какое расточительство, — бормочу я, удивляясь его выбору, хоть мне ужасно хочется есть.
— Да уж. — Тон у него немного виноватый.
Я выбираю блинчики с кленовым сиропом и яичницу с беконом. Кристиан пытается скрыть улыбку и возвращается к своему омлету из яичных белков. Еда необычайно вкусная.
— Чаю?
— Да, пожалуйста.
Он передает мне небольшой чайник с кипятком и пакетик «Английского завтрака» на блюдечке. Обалдеть, он помнит, какой чай мне нравится.
— У тебя мокрые волосы.
— Я не нашла фен, — смущенно бормочу я. Честно говоря, я и не искала.
Кристиан поджимает губы.
— Спасибо за чистую одежду.
— Не за что. Этот цвет тебе к лицу.
Я краснею и утыкаюсь взглядом в свои руки.
— Знаешь, тебе бы следовало научиться принимать комплименты, — произносит он осуждающе.
— Я хочу отдать тебе деньги за одежду.
Он смотрит на меня, как будто я его глубоко обидела. Я спешу добавить:
— Ты уже подарил мне книги, которые я, между прочим, не могу от тебя принять. Хотя бы за одежду позволь мне заплатить самой. — Я неуверенно улыбаюсь.
— Анастейша, поверь, я могу себе позволить…
— Не в этом дело. С какой стати ты будешь дарить мне подарки?
— Потому что мне это ничего не стоит. — Его глаза сверкают сердитым блеском.
— Это еще не повод, — отвечаю я тихо. Он выгибает бровь, моргает, и я вдруг понимаю, что мы говорим о чем-то другом, но я не знаю, о чем именно. Я сразу вспоминаю…
— Зачем ты прислал мне эти книги, Кристиан? — спрашиваю я тихо.
Он откладывает нож и вилку и внимательно смотрит на меня. В его глазах светится какое-то непонятное чувство.
— Когда тебя едва не сбил велосипедист, я держал тебя, и ты смотрела на меня, словно говоря: «Поцелуй же меня, Кристиан». — Грей пожимает плечами. — Я почувствовал, что должен извиниться и как-то тебя подбодрить. — Он ерошит волосы рукой. — Анастейша, я не герой-любовник. Я не завожу романов. И вкусы у меня очень своеобразные. Лучше бы тебе держаться от меня подальше. — Он закрывает глаза, как бы признавая себя побежденным. — Но в тебе есть нечто такое, что заставляет меня возвращаться снова и снова. Думаю, ты сама это поняла.
Есть уже совсем не хочется.
— Зачем же бороться с собой? — шепчу я.
Широко раскрыв глаза, он судорожно вздыхает.
— Ты не знаешь, о чем говоришь.
— Ну так просвети меня.
Мы сидим, глядя друг другу в глаза, никто не прикасается к еде.
— Ты дал обет безбрачия? — выпаливаю я.
В его серых глазах загораются смешинки.
— Нет, Анастейша, такого обета я не давал. — Кристиан Грей замолкает, чтобы я усвоила информацию, и я краснею до ушей. Неужели я только что произнесла такое вслух! Нет, действительно лучше жевать, чем говорить.
— Какие у тебя планы на ближайшие дни? — спрашивает он спокойно.
— Сегодня после обеда я работаю. А сколько сейчас времени? — внезапно пугаюсь я.
— Чуть больше десяти, ты еще сто раз успеешь. А как насчет завтра?
Он сидит напротив меня, поставив локти на стол и опершись подбородком на сплетенные длинные пальцы.
— Мы с Кейт хотели упаковать вещи. На следующие выходные у нас назначен переезд в Сиэтл. И всю эту неделю я работаю в «Клейтонсе».
— Ты уже знаешь, где вы будете жить в Сиэтле?
— Да.
— Где?
— Не помню адреса. Где-то в районе Пайк-маркет.
— Недалеко от меня. — Его губы изгибаются в полуулыбке. — А где ты собираешься работать в Сиэтле?
Зачем он все это спрашивает? Кристиан Грей умеет устраивать допрос с пристрастием еще почище, чем Кэтрин Кавана.
— Я подала документы сразу в несколько мест. Сейчас жду ответов.
— В мою компанию ты пойти не захотела?
Я опускаю глаза. Конечно же, нет.
— Вообще-то, нет.
— А что тебя не устраивает в моей компании?
— В твоей компании или в «Грей энтерпрайзес»? — хмыкаю я.
— Вы надо мной смеетесь, мисс Стил? — Он наклоняет голову набок. Кажется, разговор его забавляет, однако трудно сказать наверняка. Я опускаю взгляд в тарелку с неоконченным завтраком. У меня нет сил смотреть ему в глаза, когда он говорит таким тоном.
— Я бы хотел укусить эту губу, — мрачно произносит Кристиан.
О господи. Сама не замечая, я машинально кусаю нижнюю губу. Челюсть у меня отваливается, я одновременно пытаюсь сглотнуть и втянуть воздух. Это самая сексуальная фраза, которую я когда-либо слышала. Сердце колотится в бешеном темпе, я задыхаюсь. Черт, я вся дрожу от возбуждения, хоть он ко мне даже не прикоснулся. Подняв глаза, я встречаю его насупленный взгляд.
— Ну так что же тебя удерживает? — с вызовом спрашиваю я.
— Я даже близко не подойду к тебе, Анастейша, пока не получу на это твоего письменного согласия. — На его губах блуждает тень улыбки.
— В каком смысле?
— В прямом. — Он вздыхает и кивает мне, довольный, но в то же время немного сердитый. — Я тебе все покажу, Анастейша. Во сколько ты сегодня кончаешь работу?
— Около восьми.
— Мы можем поехать в Сиэтл и поужинать у меня дома. Там я объясню тебе, как обстоят дела. Предпочитаешь сегодня или в следующую субботу? Выбирай.
— Почему ты не можешь сказать мне прямо сейчас? — нетерпеливо спрашиваю я.
— Потому что я наслаждаюсь завтраком в твоем обществе. Узнав всю правду, ты, вероятно, больше не захочешь меня видеть.
Черт побери! Что он имеет в виду? Он продает детей в рабство в какие-нибудь забытые богом уголки? Он — часть подпольного преступного синдиката? Тогда понятно, откуда у него столько денег. Он глубоко религиозен? Он импотент? Конечно, нет, это он может доказать мне прямо сейчас. О господи, я краснею. Так можно гадать до бесконечности. Чем раньше я узнаю тайну Кристиана Грея, тем лучше. Если окажется, что, узнав его секрет, я больше не захочу с ним общаться, то, честно говоря, это только к лучшему. «Не надо себя обманывать, — ехидно замечает мое подсознание, — дело должно быть совсем уж плохо, чтобы ты все бросила и сбежала».
— Сегодня.
Он поднимает бровь.
