Александр Житинский - Фигня
Он сложил листок вдвое, надписал адрес.
– Отошлешь дома, – сказал он, передавая листок Пенкиной.
Она кивнула. Слезы стояли у нее в глазах.
Мужчины-интерполовцы сидели молча, закусив губы. Вспоминали ОМОН. Здесь очень пригодился бы батальон ОМОНа. Иначе с этими зверями не справиться.
Бузатти только что свернул шею японцу и вышел в полуфинал, где его соперником был негр из Камеруна. Тоже изверг рода человеческого.
Они сшиблись в центре ринга с таким звериным воплем, что Алексей на секунду потерял сознание. Когда он открыл глаза, камерунец в прыжке вонзал обе черные ноги, похожие на железнодорожные шпалы, в живот сопернику. Но Бузатти и ухом не повел. Кстати, у него не было уха, ему его откусили в семьдесят девятом году на чемпионате Европы. Оттолкнувшись от канатов, он устремился лысым черепом вперед и с хрустом вонзил его в плоский мясистый нос негра.
Лысина стала красной от крови. Негр зашатался, потрясенный в прямом и переносном смысле слова. А Бузатти, не теряя ни секунды, ребрами ладоней с двух сторон ударил его в шею. Глаза негра выскочили из орбит, на секунду осветив своими ослепительно белыми белками окружающее пространство. Негр автоматически провел ответный удар коленом в пах Бузатти, но тут же получил громадную оплеуху ладонью по челюсти и упал на спину. Бузатти взвился в воздух, сгруппировался и десятипудовым фугасом устремился вниз.
Пока он падал на растопырившего зенки камерунца, в зале была гробовая тишина. Слышно было лишь то, как от волнения икнул Алексей. Тело Бузатти с запасом кинетической энергии в десять мегатонн тротила упало на негра, что-то крякнуло, зашипело и испустило дух.
Все было кончено. Соперник Заблудского определился. Точнее, не соперник, а убийца.
Бузатти, помахав окороком руки, отправился перекусить. После каждого боя он съедал пять отбивных с кровью и выпивал галлон пива.
Жить Алексею осталось ровно пять отбивных и один галлон.
Однако он взял себя в руки и, когда судья-информатор объявил, что для финального боя на ринг вызывается представитель России, эффектным жестом скинул с плеч знамя и побежал по проходу к рингу.
Стремление к эффектам его и спасло. Он хотел попасть на ринг так, как это делало большинство тяжеловесов. Они просто кидали свое тело на верхний канат, переваливались через него и, получив толчок от распрямившегося каната, оказывались одним прыжком в центре ринга. Алексей хотел повторить этот трюк, прыгнул грудью на канат, но перевалиться в силу малой инерции тела не удалось, и канат просто отбросил его назад, в зал. Алексей описал дугу в воздухе, перелетел через подиум и рухнул в проходе, поломав затылком спинку стула. Как подьячий Крякутный, когда учился летать с колокольни.
Его подняли. Кроме вздувшейся шишки на затылке, Алексей получил открытый перелом предплечья.
– Повезло дураку… – пробормотал Вадим. – Отделался легким испугом.
– За державу обидно, – сказала Ольга.
Многотысячный зал, жаждавший крови, разочарованно загудел. Крови было мало.
И тут Иван Середа, подхватив оставленное Заблудским знамя, которое развевалось за ним, как плащ Александра Македонского в рекламном клипе банка «Империал», коршуном слетел к рингу и, юркнув под канаты, оказался рядом с рычащим от нетерпения Бузатти. Он был итальянцу по подмышки.
К Ивану подскочил рефери.
Иван что-то коротко сказал ему непонятно на каком языке, последовало короткое совещание судей, после чего информатор объявил:
– В команде России замена. Вместо получившего травму Алексея Заблудского выступает запасной Иван Середа. Согласно положению, штраф за проигрыш увеличивается в этом случае до двухсот тысяч долларов.
– Не потянет министерство внутренних дел такую сумму, – сказал Вадим.
– А ФСБ потянет? Иди на ринг! – блеснула глазами Ольга.
Алексея унесли в медпункт, секунданты уже готовили Ивана к схватке. Бузатти из своего угла изучал соперника.
Когда Ивана раздели до синих сатиновых трусов, выяснилось, что он мог бы рассчитывать на пять баллов по боди. Крепкий был мужик, из Рязанской области.
Кроме трусов, на нем остались черные носки, что придавало Ивану особенно боевой вид.
Соперников свели в центре, они пожали друг другу руки. Бузатти смотрел на Ивана сверху, как на таракана, выползшего неизвестно откуда. С удивлением и некоторой настороженностью.
Ударил гонг. Бузатти растопырил ручищи и двинулся на Ивана, издавая истошный вопль:
– А-аа!
– Хуй на-аа! – звонко закричал Иван и, быстро обежав соперника, сунул ему ногой в носке промеж лопаток. Все-таки хорошо его учили в школе милиции. Растяжка не подвела, носок сверкнул в воздухе, как молния. Бузатти оглянуться не успел.
Публика зааплодировала. Это была какая-то новая тактика.
Бузатти повернулся к Ивану с некоторым недоумением. Комариный укус носка он не ощутил. Увидев соперника, он поднял кулак и занес его над головою Ивана с явным намерением опустить на темя, но Иван, уклонившись от этого предложения, схватил просвистевший в воздухе кулак Бузатти и мигом вывернул гиганту руку за спину по своей старой милицейской привычке.
Итальянец согнулся, и тут Ваня залепил ему черным носком в морду. Не опасно, но обидно.
Бузатти запыхтел, стараясь вырваться. Ему удалось другой рукой дотянуться до шеи Ивана, и он принялся ее ломать одними пальцами. Слышался хруст сдвигаемых позвонков.
Ольга была бледна. Она не переставая щелкала «Минолтой», помня о профессиональном долге, а скорее чисто автоматически и шептала только:
– Держись, Ванечка… Держись…
Ивану удалось освободить шею, но и Бузатти вырвал свою руку. Они снова ходили по кругу, глядя друг на друга яростными глазами.
Гигант явно проигрывал в ловкости. Едва он начинал грозное движение, как Иван тут же оказывался у него за спиной, успевая влепить Бузатти удар по заднице или ребрам. Итальянцу это было как слону дробина, мышц для защиты хватало, но самолюбие его явно было задето.
Наконец ему удалось поймать Ивана за руку. Он притянул его к себе, обнял обеими руками и стал нежно душить, прижимая к своему животу. Иван потерялся в его ручищах, торчала лишь его голова, как тогда из рулона рубероида.
– Все. Финита ля комедия, – проговорил Вадим.
И тут в зале раздался истошный Ольгин вопль:
– По яйцам его, Ванечка! По яйцам!
Иван резко двинул коленом в пах Бузатти. Тот неожиданно завизжал и завертелся на ринге от боли. Иван же, освободившись, подпрыгнул вверх и провел классический прием каратэ: удар пяткой по челюсти. Ярко вспыхнул блиц «Минолты». Итальянец закачался от боли сразу в двух местах, а Иван вспрыгнул ему сзади на спину, обхватил голову Бузатти и, вонзив ему указательные пальцы в глазные веки, стал давить, стараясь загнать глаза поглубже.
Ослепший, оседланный Иваном гигант, изрыгая ругательства, шатался на ринге, терпел, но глаза все-таки дороже миллиона долларов!
– Баста! – прорычал итальянец. – Финита!
– Я же говорил: финита, – пожал плечами Вадим.
Иван спрыгнул с соперника, посмотрел на свои побелевшие от напряжения пальцы. Итальянец все еще был ослеплен, глаза медленно возвращались на свое место, не показывая Бузатти ничего, кроме красных и зеленых кругов.
Информатор объявил:
– Победа России!
Что творилось в зале! Итальянцы рыдали, негры плясали, японцы молились. И все орали на своих языках. Но громче всех кричала Пенкина:
– Победа России! Ура! Ванечка! Ваня! Победа!
Вадим дружественно аплодировал подчиненному, соображая, какую часть из миллиона долларов надо отдать министерству, какую оставить себе и как делить эти деньги между членами группы.
Алексей, лежа в медпункте с шиной на предплечье, услышал рев зала и поинтересовался:
– Его убили?
– Нет! Ему выдавили глаза! Вот так! – пожилая французская медсестра хищно изогнула пальцы. – Так ему и надо, этому грязному макароннику!
– Он не ест макарон, – возразил Алексей.
– А то я не знаю, кто ест макароны, а кто не ест! Лежи и не дергайся… Ты побеждал вашего запасного у себя в стране? – поинтересовалась она.
– Ивана? Нет, еще не приходилось встречаться… Мы с ним в разных командах. Как же он теперь без глаз? В Интерполе?
– У русского глаза на месте. Это у итальяшки они там, там, внутри! Под черепушкой! Русский загнал его глаза внутрь и получит за это миллион долларов! – восторженно проговорила медсестра.
Алексей снова потерял сознание.
Глава 22
Триумфатор
А на ринге уже сооружали пьедестал для награждения. Бузатти с красными слезящимися глазами потерянно бродил по подиуму. Четыре служителя принесли для церемонии камерунца, положили на ступень пьедестала с цифрой 3. Камерунец еще не пришел в сознание.
Иван, завернутый в знамя России, давал интервью французскому телевидению. На все вопросы отвечал правдиво, кроме вопроса о профессии. Здесь он скромно именовал себя служащим.
