Людмила Глухарева - Расчет только наличными, или страсть по наследству
– Знакомьтесь, друзья. Это – просто Мария, одноклассница и большая поклонница Григория, моя приятельница. А это – Илларион, двоюродный брат Гришки, а также приятель Петровича. И Денис – друг Ленечки. Общайтесь на здоровье. А лучше всего – пошли к столу. Сейчас горячее подадут.
– Оленька, а ты не боишься поправиться? – игриво спросил Денис, косясь на точеную фигурку Марии.
– Да я сколько ни съем, ни капельки не толстею. Дальше просто некуда, – веселилась Олечка.
Она сладко улыбнулась и мысленно уже шагнула к столу.
«Должны были подавать горячее. Опаздывать не хотелось. Горячее на то и горячее. И плевать на вес. Подумаешь, мясо в соусе с черносливом, разве от этого поправляются! Полная ерунда. Вот торт – другое дело. Его я съем совсем чуть-чуть. Самую капельку. Только для приличия».
– Н-да. Но я хотела бы спросить у вас, Илларион, вы знаете, где Гриша? – выпалила Мария.
– То есть как, где? – удивился Илларион. – В отгуле. У него накопились, по-моему, две недели. Вот он и уехал!
– А куда он уехал, вы в курсе? – продолжала нажимать Мария.
– Точно я не знаю. Куда-нибудь на море-океан, наверное, денег-то хватает. А почему вы так упорно интересуетесь, где он? – Илларион округлил глаза и заморгал.
– Она интересуется, жив ли он, – развеселилась Олечка, – Маня наткнулась на неподвижный Гришкин организм. И с тех пор не дают ей покоя два вопроса. Он жив или мертв? Сошла она с ума или нет? Но если ответить хотя бы на один из этих вопросов, придется долго-долго отвечать на остальные. И вообще, Мария думает, что его убили.
– Чепуха, кому он нужен? – ответствовал Игнатьев.
– Кого убили, кто убил, когда убил? Я готов помочь. Я всегда готов, – с нажимом произнес Денис и раскинул руки для объятий.
Машка ему очень понравилась. Может, свалить отсюда с ней под шумок в тихое местечко с грузинской кухней и вином и уж там поговорить за жизнь. Больно глазки хороши.
– Да что с Гришкой сделается, в самом деле, ерунда все это, – рассеянно пробурчал Илларион, – загорает где-нибудь в Сардинии.
– Не верю я в Сардинию, – отозвалась Мария, – и почему мобильник не отвечает?
– Так он его отключает, когда на отдыхе.
– Слышь, Мария, поехали отсюда, посидим, выпьем винца, поговорим, потусуемся, – продолжал боевой натиск Денис. – Ну че тут делать, скучно ведь.
– А где весело? – огрызнулась Марья.
Денис удивился. Ни фига себе. Он не ожидал, что его обаяние не сработает. И отказа принять не мог.
– Ну что ты дергаешься, найдется твой Гришка.
– Найдется, конечно, если его искать, только вот где и как. В милицию с таким заявлением не пойдешь, там такие истории не любят.
– Нет, зачем в милицию, что за идея? Хотя, конечно, если ты, Маша, не видишь другого варианта, тогда, конечно. Но я не советую, – встрепенулся Илларион, наклонился к Марье поближе и зашептал: – Давай завтра в кафешке на Тверской, часиков так в семь вечера, и обсудим все без идиотов.
Мария кивнула. Илларион не казался ей отвратительным. Но и заманчивым тоже. Зато Денис не нравился определенно. Он весь вечер не сводил томного взгляда с Машки, шумно вздыхал, видимо, полагая, что она прямо сию секунду свалится к его ногам и будет молить о любви.
Время близилось к полуночи, ресторан закрывался. Шум то стихал, то нарастал. Музыканты вяло наигрывали городские шансоны. Компания начинала расходиться. Денис достал телефон и набрал номер.
– Алле, это я.
– Кто я?
– Я, Денис.
– Какой Денис? – удивились на том конце провода.
– Твой муж, – заорал Денис и некрасиво выругался. – Томка, я скоро буду, ванну приготовь и жди меня.
Он захлопнул крышку телефона и огляделся с победным видом. «Женщина – не человек, а всего лишь необходимая для жизни вещица. И вещиц этих вокруг пруд пруди. Главное, найти достойную и облагородить. Нашел одну, потом вторую, а там, глядишь, и третья проявится. Машка идеально, по крайней мере, на первый взгляд, подходит на роль подруги такого шикарного мужчины, как он. Только слишком много вопросов задает. Любопытная какая. Не доводит до добра такое любопытство. Нет, все-таки до идеала не дотягивает. Жена должна быть глухонемой.
Надо все же услышать, о чем таком важном шепчутся Илларион и Машка, снимает он ее, что ли? Ну, этот номер у него не пройдет. Здесь мужики и поинтересней найдутся».
Сергеева выслушала Иллариона и мгновенно отреагировала:
– Ладно, договорились, я приду. А где, интересно, Ольга? – Сергеева удивленно огляделась вокруг.
– Да вон она, с мужиком каким-то, – ткнул пальцем Денис в сторону вестибюля. – Хахаль, небось. Смотри-ка, Золушка и принц.
– Она не Золушка, она прекрасная женщина, – гневно осекла Дениса Мария, – надо мне к ней подойти и попрощаться.
– Я с тобой, – хором отозвались мужчины.
Машка засмеялась: «Ладно». Вся троица направилась к Галкиной, которая с энтузиазмом что-то объясняла высокому приятному мужчине.
– Мария, познакомься, это Анатолий, мой недавний знакомый. Анатолий – это Илларион и Денис. – Оля представила их друг другу и вопросительно взглянула на Сергееву. Машка окинула взглядом приятеля Галкиной и одобрительно подмигнула.
– Очень приятно, Илларион Игнатьев, компания «Протокол», охранные системы и видеонаблюдение. – Илларион протянул руку для пожатия и улыбнулся.
– Анатолий Печкин, частное розыскное бюро, – мягко прохрипел Олечкин приятель.
– Денис Орлов, предприниматель, – гордо выговорил Денис, пожимая руку Печкину.
– Ого, какие люди собрались. Вы случайно не по Гришкину душу здесь? – прищурился Орлов.
– Я, честно говоря, не совсем в курсе дела. Только понял, что Олечкин непосредственный начальник то ли пропал, то ли нет, и все это как-то связано с вами, Мария.
– Да уж, – мрачно заявила Марья, – связано.
– Так вы по этому поводу здесь, Анатолий? – не унимался Денис.
– Нет, я жду Ольгу. Хочу проводить ее домой. Поздно уже.
Галкина покраснела и потупила глаза. Оценив ситуацию, Мария протянула руку, чтобы попрощаться с Олечкой.
– Ну что ты пристал к человеку, Орлов. Пойдем лучше выпьем на дорожку вместе с Марией, время-то детское. – Илларион игриво подхватил под руки Машку с Денисом и напористо потащил их к бару.
«Запах из турки идет оглушительный. Настоящий кофе – арабика.
Затылок ломит после вчерашней попойки. Головная боль не стихает. Где-то в районе затылка вразнобой противно стучат молоточки. А сердце саднит. Все-таки меру надо знать. Меру объема.
Зачем я пил на посошок? И вот ведь, дурак, пивом не запасся. А пивко бы сейчас замечательно бы легло. Век живи, век учись. На ошибках учатся. Народная мудрость. Интересно, кто это учится на ошибках? Я, например, не учусь, наоборот, я только и делаю, что ошибаюсь. Но больше не ошибусь. Хватит, надоело. С сегодняшнего дня ошибок не будет.
С Гришкой надо как-то решать. Урод недоделанный. Но я тебя доломаю и доделаю. Ты мне за все ответишь. И бабы эти еще на мою голову. Задолбили, ей-богу.
Одной все неймется: где Гриша, что с Гришей? Делать больше нечего. Коза! Скачет из конторы в контору, по родителям, по друзьям. Шумная очень и въедливая. Любопытство ее погубит. Ох погубит». Он растер руками щеки, затем затылок. Боль не стихала.
«Другая – с ментом в обнимку. Тоже хороша, стерва, видела слишком много, а еще больше слышала. Хорошо, хоть менту наплевать на Гришеньку. Пока наплевать, по крайней мере.
Баб надо остановить. Особенно этих, с моторчиком. Пусть немного отдохнут.
Да и Гришеньке не мешало бы результат с умом преподнести.
Что за невезуха. Какие-то две минуты. И расплачивайся теперь за них. Угораздило же эту Машеньку именно в этот момент появиться. Именно в этом доме. Дурацкое совпадение. А какой отличный был план. Просто гениальный.
Ладненько. Хотите все знать? Отлично! Я вам сам все расскажу. Все покажу. И все будут довольны. Вот сейчас кофейку, яичницу и за дело. Придется напрягаться, а напрягаться так не хочется».
Он проглотил обжигающую яичницу, жадно запив ее крепким кофе. Затем прошел в ванную и почистил зубы. Главное, чистить зубы после еды.
Он был совершенно уверен в своей неотразимости, привлекательности и порядочности. Дело портила картина окружающего мира.
Он вспомнил Марка Твена. Хорошо, когда все кругом честные, а ты один вор. Да, примерно так. А если все вокруг тебя воры и жулье, что прикажешь делать? Вопрос риторический. Приходится выкручиваться. Конечно, нелегко. Но каждый – за себя.
Вопросы порядочности его в принципе не волновали. Хорошо ли, плохо ли – так рассуждать нельзя. Выгодно или невыгодно? Большой риск или нет? Вот верный подход. Цель благословляет средства. А оправдания никому не нужны!
И папка эта дурацкая. Пригодится, конечно, папочка эта, но вот где и когда? Пока ясности никакой.
Или поверить Гришке и сжечь ее? Неспроста он так переживает. Не пришлось бы расхлебывать последствия. Рискованно в данный момент с ней возиться. Переждем.
