Эрик Бутаков - Одиннадцать
Переодеваясь, Ефим курил… и думал о молодой особе из столовой. О симпатичной, кстати говоря, особе, которую он толком и не разглядел, но было и так понятно, что она хороша. Только злая какая-то! Для смелости и «сугреву ради», он замахнул рюмашку коньяку, взял упаковку пива из холодильника, контейнер с жареной кем-то камбалой, несколько кусочков хлеба, сигареты и зажигалку, и вышел из номера, напевая: «Верю в тебя, дорогую подругу мою – эта вера от пули меня темной ночь спасала…»
Столовая была заперта.
«Да, так я и думал! Хорошо, что рыбки взял. И где же ты?» – Ефим решил поискать девочку – где-то же она должна быть.
Он обошел всю базу, открывая все возможные двери, даже женскую раздевалку в спортзале, но её нигде не было. Тогда он решил выйти посмотреть её на улице, но входная дверь оказалась на замке. Он силой подергал дверь, но дверь не открылась. Тогда он громко произнес: «Замуровали, демоны!» И как был, с пивом и рыбой подмышкой, Ефим отправился в тир: «Проведем время на лоне природы, со зверюшками – всё развлекуха!»
Поставив пиво и камбалу на столик, Ефим взял, было, лук, но его внимание привлекла ещё одна дверь в глубине тира. «Странно, я её раньше не замечал!» Положив на место лук, он подошел к двери и толкнул её. Дверь была не заперта. Он зашел. За дверью было темно, но налево от двери, похоже, мерцал выключатель. Он нажал его.
– Вау!!!
Однажды по телевидению показывали какое-то китайское захоронение, которое отрыли археологи. Так вот, то захоронение представляло из себя подземное хранилище деревянных или глиняных воинов – целое войско. Терракотовое войско, кажется, так оно называлось. Здесь было что-то подобное. Только воины были не из дерева и не глиняные, а из какого-то, как сейчас говорится, композитного материала (или из резины, а может быть из пластика – короче, какой-то застывший немного гель). Но воины были в полном вооружении, в латах, со щитами… и разные воины – из разных эпох и стран. Рыцари (пешие, правда). Витязи, но без тигровых шкур. Хотя, и в шкурах были – австралопитеки или гуманоиды – как их там? Индейцы, папуасы, монголы, янычары. Ниндзя и самураи со страшными выражениями лиц. Видимо, ацтеки. Массаи с тонкими копьями и почти голые. Пираты с пистолями за поясом и абордажными палашами в руках. Мушкетёры или гвардейцы кардинала – этих хрен разберешь – с тонкими рапирами. Деревенские чуваки с палицами, цепами и вилами. Короче, – всякой вооруженной твари по паре, а то и по две, порой – целый взвод. А всего этих пластиковых, серьезных с виду ребят в полный рост – штук, наверное… много, не сосчитать! И каких только нет! И стоят, как-то интересно – как будто к бою готовы, и только и ждут, когда ты им под руку попадешься.
Ефим захохотал, увидев эту картинку!
– Привет, комбикосовые!
«Комбикосовые» молчали. (А чего им сказать?)
– Привет, говорю! – Ефим покачивал головой. – Чего насупились, орлы?
Ефим перегнулся через стол, за которым стояла пирамида с холодным оружием всяческих образцов, дотянулся и достал короткий «римский» меч.
– Ну, чё?! Кто из вас тут самый здоровый?! А?! Выходи фихтоваться!
Тишина.
– Однако сейчас развлечёмся! – развеселился Ефим. – Ловите!
И он швырнул короткий меч в «толпу».
Меч довольно удачно вошел по самую рукоятку в чернокожего малого с дротиком в правой руке. Эффект звуковой был таким, будто меч проникает в живую плоть. Ефим на секунду осекся – а не замочил ли он и впрямь какого-нибудь живого придурка, который здесь из себя манекена изображал?! Но «придурок» молчал, не стонал, не извивался от боли, и кровь не текла, и вообще, не рухнул на пол придурок – следовательно, он действительно комбикосовый!
«Фу!» – отлегло у Ефима.
Он достал железяку помощнее – хороший «булатный» меч, килограммов в пять-шесть весом.
«И как они этим махались?» – подумал Ефим.
– Сейчас узнаем! – пообещал он войску. – Сейчас узнаем!
Рубилово было не долгим – рука у Ефима через минуту устала, и уже толком ни рубила, ни колола, поэтому, он молотил их на второй минуте с двух рук!
Прилично «обработав» пяток «противников», Ефим задохнулся, опустил меч, сказал остальным: «Живите!» и побрел к стойке.
Но, повернувшись к ним спиной, он почувствовал неприятный холодок – вдруг нападут со спины. Тогда он «незаметно» выдернул из пирамиды секиру… и швырнул её в «толпу» с криком: «Не шалить!»! Звякнул о доспехи, она упала на пол.
– Ну вот – другое дело! – заключил Ефим. – Перекурите. Пойду, пивка принесу…. А потом продолжим!
Ефим вернулся в тир, взял своё пиво, прихватил лук и несколько стрел, вернулся, пиво и еду поставил на стол и… обстрелял войско. Стрелы практически не пробивали доспехи.
– Ну, ладно, – сказал Ефим, открывая баночку пива. – Хорошие у вас доспехи… Но обед – есть обед!
Удобно расположившись в полулежачем состоянии на постаменте в подземном зале «комбикосавых» воинов, Ефим попивал пиво, кушунькал камбалу и хлеб и разговаривал со «своим» обреченным на порубание войском, пьянея всё больше и больше.
– Никогда в жизни я не видел настоящего самурайского меча, а тут у меня в руках настоящий меч самурая. Как он называется? Катана, кажется? Хорошая штука – приятно держать в руках! Так и хочется рубануть кого-нибудь по башке! Ну, кто хочет?! Понимаю, что настоящий самурай, чтобы победить избегает боя. Но я-то, судя по всему, избегнуть боя не смогу – посмотрите, вас сколько!.. Хороша штука – этот самурайский меч! Ой, хорошая! Ну, что молчите, иракёзики? Повоюем? Вы, надо полагать, за свою «жизнь» много горя хапнули! Сколько раз вас напополам перерубали? А? Вот ты, Митсубиси, – обращался он к ближайшему «самураю», в полной амуниции и со зверским лицом. – Сколько раз тебе приходилось обратно «чиниться»? Молчишь? Правильно – настоящий самурай лишний раз рта не раскрывает. Давай, посмотрим, на что ты способен!
Ефим поднялся, затушил окурок в пустой алюминиевой банке и с зачехленным в ножны самурайским мечём направился с «Митсубиси».
Металлических деталей, защищающих «тело» самурая, оказалось совсем немного. Преобладали доспехи, сплетенные из конского волоса, кожи и ещё чего-то, чего Ефим не мог понять. Металлические вставки тоже были. Но их было так мало, по сравнению вон с тем типом, закованным в латы, что казалось, что самурай, в общем-то, и не защищен. Но это была обманчивая видимость. Подробно осмотрев доспехи «Митсубиси», Ефим понял, что оптимально классно этот «парень» упакован. И подвижность не нарушается, и попробуй, проруби. И Ефим попробовал! Не тут-то было – выдержал волос и кожа, и этот неизвестный мягкий материал…. Разукрашенное лицо самурая показалось ещё страшнее.
– Да, брат! С тобой встретиться на поле боя один на один – на хер надо! Машина для убийства! И, судя по всему, – тебе по барабану кого рубить. Просить: «Дяденка, не надо!» – здесь не прокатит. А ну-ка получи ещё!
И снова не прорубил!
– Так что же с тобой делать?! – и Ефим стал внимательно рассматривать возможные места, где можно прорубить.
«Скажите, меч хреновый! Нет, меч – что надо! И доспехи – что надо! Смотреть нужно внимательно, чтобы такого парня завалить. Не ожидал, честно сказать! Даже интересно!» – бурчал Ефим.
Внимательно осматривая костюм самурая, он стал анализировать и прикидывать, как можно нанести (и, главное, куда?) удар такому запыжованому парню, чтобы проколоть его или прорубить.
Он рубанул по руке. Кисть отвалилась.
– Нормально! Сразу бы так! Но как в бою я в руку попаду? Ты же верткий, гад! – и Ефим с силой рубанул «самурая» по плечу!
Вновь доспехи выдержали удар, защитив «хозяина»!
– Хорошие у тебя доспехи, братец. За ручку – извини, погорячился!
Ефим ввел клинок в ножны и пошел на свой постамент-лежанку отдыхать – надоело мучить «Митсубиси».
Меч он аккуратно поставил на специальную подставку над пирамидой: «Хорошая игрушка! Не устану это повторять!»
Покурил, поел немного, выпил ещё пивка, повалялся, глядя в потолок, потом присел и стал прикидывать, чем бы ещё «развлечься»? Решил, всё-таки, нашим, отечественным оружием побаловаться. «Возьму-ка я палицу, – определился Ефим. – Сколько раз на картинке видел эту штуку с шипами, а вот как она „работает“ – ни разу не довелось! Думаю, этот „шутильник“ я освою быстро!» Он улыбнулся, помотав из стороны в сторону этим серьезным оружием «против медлительных людей», как он сам для себя определил его статус, полагая, что резко такой игрушкой не махнешь – обязательно нужен размах, а это – время. «Я его освою – это точно! А чего там осваивать? Есть какая-то техника что ли? – и, завалив на плечо палицу, он почесал затылок, как на картине Васнецова, и, пожевывая жареную рыбку, крикнул куда-то поверх голов: – Эй, Люша Муромец, ты где? Спишь? Ну, спи-спи! А я пойду и мушкетеров отхуярю!
(Причем, в фамилии «Муромец» он ударение сделал на «Е»!)
Весело напевая, Ефим начал спускаться с постамента:
