Мария Винтерштейн - Проигравшая в любви, или Не кормите Лярву!
Когда я поняла, что говорит Маша, наклонившаяся ко мне, то непроизвольно отшатнулась в ужасе:
— Да, я мечтала, а как ты догадалась?!
— Как не понять, улыбка до ушей. О чеченце своём мечтала?!
— Он не мой уже.
— Тогда почему его не отпускаешь?!
— Да как не отпускаю, отпустила. Его, попробуй, силой удержи. Не тот характер.
— Не отпускаешь из души. Всё ещё своим считаешь и страдаешь. Хочешь, помогу отпустить?! Знай, пока не отпустишь — новую любовь не найдешь. Уж поверь мне! Хочешь на всю жизнь остаться одинокой?! — заманивала меня цыганка.
— Маш, денег нет, а мобильник у меня старый, виснет постоянно.
— Не переживай, с деньгами разберёмся, потом отдашь.
— Нет, нет, нет! — взвилась я, прогремев на всю палату.
— Как знаешь, — отступилась Маша, — но одно скажу тебе, — ты Лярву кормишь, а она тебя сжирает, забирает твою красоту. Думаешь, случайно в больницу попала?! Ха, если бы. Перестань кормить Лярву!
Боже мой, опять! Почему она ко мне привязалась, почему именно я!
— Кого я кормлю?! Какую Лярву?! Кто это?!
Маша с устрашающе серьёзным лицом поведала мне, что Лярва — это паразит моего Сознания. Астральная сущность, которую я сама создала своим навязчивым желанием и постоянными мыслями о покинувшем меня мужчине. Я столько энергии вложила в неосуществимое желание, что оно стало вредоносным и породило паразита. Я-де так подпитала Лярву своей энергией, что она стала очень мощной и могущественной. Ей теперь нужно всё больше и больше пищи, а источник пищи — я. Ведь она питается моей жизненной энергией. Теперь Лярва воздействует на меня. Она сделала меня зависимой.
Заставляя снова и снова думать об одном, Лярва становится всё сильнее, а я — всё более слабой, унылой и некрасивой. А я если я и дальше буду продолжать — эта сущность сожрет всю мою энергию и кончится всё плачевно. Я могу либо сойти с ума, либо стать наркоманкой, алкоголичкой, либо придёт ужасная болезнь. А судя по тому, что я уже в больнице — Лярва уже нашла во мне слабое место, очень окрепла и теперь полностью управляет мной. Уверенно ведёт свою жертву по пути саморазрушения.
Хотя я давно была готова к промывке мозгов, слова Маши произвели на меня впечатление.
— Вот скажи, заметила ли ты, что стала чувствовать себя хуже в последнее время, что мало энергии, опустошение?
Ага, приём «Скажи «да», — промелькнуло в голове.
— Маш, я бегаю по десять километров каждый день, энергии хватает. То, что я в больнице — всего лишь нелепое стечение обстоятельств, не более. Я совершила глупость.
— Скажи, а мысли о чём привели тебя к этому глупому поступку?!
Я озадаченно замолчала. Известно о чём. А точнее — о ком.
Маша поняла, что угадала и торжествующе продолжила:
— Вооот, видишь?! А на что ты тратила все свои силы последнее время и был ли результат?! А если был — чувствовала ли ты себя счастливой?! Или сил радоваться не оставалось?!
А ты хороша! Я почти поверила! — ёрничала про себя я — Чего же ты, Маша, такая умная, а себя от «таинственной хвори» никак вылечить не можешь?! Ах да, это ведь тоже какая-то игра, смысл которой, правда, я не очень понимаю. Но догадываюсь, что когда пять детей дома и муж, который может и побить, действительно устаёшь и хочется отдохнуть. А для этих целей, на худой конец, и больница сгодится.
Произнести вслух свой злой монолог я всё же не решилась — мне ещё тут ночь ночевать. Вместо этого я произнесла:
— Хорошо, допустим. И что делать?! Как избавиться от Лярвы?!
— Есть один ритуал.
— Пас! Маша, а если без ритуалов?!
— Зря, я же помочь хочу!
— Конечно, и большое спасибо, но ритуалы, обряды — это совсем не моё, понимаешь?!
— Как не понять. Не корми Лярву и она потеряет свою власть над тобой. Ладно, спокойной ночи.
Маша разочаровано отвернулась к стене, оставив меня наедине со страшной картинкой, возникшей в моём воображении — отвратительная жирная гусеница с огромной раскрытой пастью и клыками, с которых капает слюна, ползёт в мою сторону.
Хороша сказочка на ночь, — подумала я. Кошмары мне обеспечены. Пока не уничтожу эту гусеницу — точно не засну. Чем же травят гусениц?!
Я включила прикроватный свет, взяла ежедневник и нарисовала в нём схематически — маленькую себя и надвигающееся на меня огромное чудовище в виде гусеницы. От себя пустила стрелочки в сторону гусеницы и снабдила их надписью — «энергия, навязчивые разрушительные мечты о Нём». Немного подумав, за гусеницей я нарисовала еще одну схематическую фигуру, мужскую — Его. Для достоверности картинки я с удовольствием пририсовала человечку большие уши. Милые большие уши. Его уши.
Таким образом, Лярва-гусеница преграждает путь моим желаниям и энергии, направленным в сторону мужчины с именем Ангела. Она пожирает мои силы и становится все толще и толще.
Я уставилась на картинку и улыбнулась. Чувство ужаса уступило место самоиронии. Да, художник из меня по-настоящему отвратительный, но уши у любимого получились отлично!
Итак, как уничтожить гусеницу?
Если я перечеркну стрелочки, то есть буду контролировать свои мысли и эмоции, перестану отчаянно вкладывать энергию в до сих пор безрезультатные попытки вернуть Большие уши, — Лярва умрёт. Смогу ли я это сделать?! Ответа на вопрос у меня не было.
Маша сказала, что Лярву кормят вредоносные желания. То есть, видимо, только деконструктивные, изматывающие психику желания. А хорошие, конструктивные желания, наверняка, наоборот, усилят меня. Следовательно, надо мечтать исключительно о том, что усиливает меня, а не ослабляет.
Ага, уже хорошо. Получается, что надо себя постоянно контролировать — куда идёт энергия, конструктивны ли эмоции, мое ли это желание или это Лярва просит есть?! И чуть расслабишься, — гусеница тут как тут и снова жрёт тебя.
Как-то хлопотно получается. Интересно, есть ли способ навсегда прогнать эту гусеницу?!
Я уставилась на листочек и размышляла дальше, верча ручку между пальцами.
Гусеница хочет есть. Пищи для неё нет — кроме меня и…, — я ухмыльнулась, — и кроме Больших ушей.
С несколько удивившим меня удовольствием я удовлетворенно прочертила жирные стрелки от Больших ушей к моей Лярве и надписала их «разрушительные мысли и желания».
Итак, если я отсеку свои стрелки (я отсекла стрелы от фигуры, изображающей меня, вертикальной чертой), — Лярва потеряет ко мне интерес и будет охотиться за другими.
Конечно, я далека от мысли, что разрушительные мысли и желания Больших ушей — обо мне. Это было бы чересчур наивно с моей стороны. Они не обо мне. Иначе моя Лярва не родилась бы вовсе и не жрала бы меня сейчас. Да-да, именно так, в идеальном варианте мои желания находили бы отклик в душе Ангела и воплощались бы в жизнь. И никаких гусениц!
Но, наверняка, у Больших ушей есть свои разрушающие его покой думы, а значит, и своя Лярва, которую он подкармливает.
Я почувствовала жалость к нарисованному большеухому человечку. Мне вовсе не нужно, чтобы он пал жертвой такой отвратительной гусеницы. Я хочу, чтобы его любовь вернулась ко мне, чтобы он сам вернулся!
Опять кормишь Лярву?! Не корми Лярву! — одёрнула я себя, закрыла блокнот, выключила свет и перестала кормить Лярву.
Урок седьмой, сама Очевидность: «Не корми Лярву!»
12. Телевидение приехало!
Наступило утро. Мне предстояли заключительный осмотр у Чёрного лебедя и выписка. Уколов мне уже не полагалось и, чтобы скоротать время до осмотра, я вышла в коридор. Там творилось что-то странное. Медсестры перешёптывались, бегали по палатам, суетливо заправляя волосы во вдруг появившиеся на их головах медицинские шапочки. Заведующая отделением, энергичная и красивая женщина лет сорока, ходила по коридору и спешно раздавала медперсоналу указания — привести в порядок помещения, лишнее убрать, проверить комплектность лекарственных шкафов, убедиться в готовности больных на операцию.
— К нам телевидение приехало! — донёсся до меня оживлённый голос одной из медсестёр, пухленькой и вечно хихикающей девушки с азиатской внешностью.
Однако, как странно работает материализация желаний, — ещё вчера невзначай размечталась о том, как стану героиней сериала про больницу, и вот, пожалуйста!
Только в реальности нет ни роскошных шелковистых волос, ни приличного макияжа, а вместо возбуждающего мужские фантазии медицинского халатика (ох уж эти сексуальные стереотипы!) — пижама с зайчиками. Очень мило.
Я представила, как, проснувшись, мой дорогой Ангел включает телевизор, а там — я.
Именно с включения телевизора обычно начинались наши с ним утренние часы — что мне поначалу совсем не нравилось. По утрам мне нужна была тишина. Я рассеянная, а когда уходишь из дома по делам на целый день, важно не забыть взять какую-нибудь важную вещь. Если забудешь, — она, как назло, непременно понадобится! Тишина помогала моим мыслям сосредоточиться на комплексном процессе сбора сумки.
