Мария Винтерштейн - Проигравшая в любви, или Не кормите Лярву!
Девушка потихоньку собиралась — аккуратно, складочка к складочке сложила свою одежду, тщательно вымыла личную посуду и убрала ее в сумку. Оставила только материал и инструменты для вязания, — чтобы продолжить работу над носочками для племянниц.
Откуда в таком маленьком человеке столько стойкости?! На её месте я бы даже смотреть на спицы не могла, ударилась бы в саможаление, и обвиняла мир в несправедливости. Не в этом ли кроется причинно-следственная связь?! Неужели поэтому я имею то, что имею, а она — уже четырнадцать лет вместе с любящим мужем?! И главное, — что делать теперь с сим чудесным открытием?!
Если я перестану жалеть себя — вернёт ли это мне Ангела?! Или я должна научиться самоконтролю как раз для того, чтобы убрать его призрак из своей жизни?! Что-то внутри меня подсказывало, что второй вариант ближе к истине. Но если я уберу Ангела из своей жизни, продолжила рассуждать я, — что в ней останется?! Пустота?! Одиночество, ожидание и надежда на новую любовь, встретить которую нет никакой гарантии?! Нет, я не готова. Лучше пока буду делать ставку на первую версию. В любом случае, научиться меньше ныть мне явно не помешает.
Я пытливо, но, по-возможности, незаметно стала наблюдать за Девушкой, словно та могла мне преподать ускоренный курс по самоконтролю.
Вдруг подала голос бабуся с горбом. Её койка была соседняя от девушкиной справа.
Она медленно взгромоздилась на свою кровать и обратилась к Девушке, отчётливо, словно в палате больше никого не было, чеканя каждое слово:
— Понимаешь, с родами тут всё не так просто. Когда я забеременела, первый был выКидыш, потом роды. А потом опять выкИдыш. Потом снова роды. И так три раза выкИдыш был. И детей трое. Тяжело было. И поднимала тяжело. Две дочки и сын у меня.
Она так просто, так по-человечески говорила, делая ударение на «И» в слове «выкИдыш», будто речь шла о сбежавшем молоке или сломавшемся телевизоре. С одной стороны, от её слов волосы становились дыбом, но, с другой стороны, парадоксальным образом становилось спокойнее.
— Дочка моя одна училась и замуж вышла, ничего, нормально вышла. Сейчас далеко живёт, редко вижу её. А вторая не очень удачно вышла. Мается. Муж её работал на складе, но уволили три года назад и никак работу найти не может. Высшего образования нет у него. Она, бедная, в Москву мотается, сама семью тянет. Живут в дальнем Подмосковье. У тебя то, наверное, хорошее образование?!
— Да, я сначала торговый колледж с отличием окончила, а потом социально-гуманитарный институт по специальности бухучет и аудит. Это негосударственный вуз. Но я параллельно работала всегда. Сейчас очень непросто найти работу. Я понимаю мужа Вашей дочери.
— Ай, молодец, что училась! И муж у тебя хороший, ласковый, видно, что и работящий! А сын мой, знаешь, не очень здоров — в психиатрической клинике сейчас. Положили его. Буйный стал. А я за квартирой его присматриваю. Отберут ведь, наверняка, как умру. Поэтому и на операцию нельзя мне. Матку удалять врачи думали. Опухоль у меня там. Но старая я, риски большие, вот и передумали. Сейчас тут лежу, а муж младшей дочери приезжает на квартиру, кота кормит, цветы поливает. Хороший мужик, да невезучий какой-то. Так что ты подожди отчаиваться, на всё у Господа свое время.
— Спасибо, — тепло ответила Девушка. — Я так устала, мне нужен перерыв от бесконечных попыток. Столько всего перепробовали, каждый раз так надеешься на результат! Эти бесконечные измерения температуры, календари, обследования измотали меня. Мне нужен перерыв!
Тут в разговор вступила отложившая кроссворд Вера Николаевна:
— Правильно, но мужа береги. Не срывайся на него, не обвиняй. Мужчины, они слабее нас в этом плане. Будет чувствовать себя виноватым — уйдет.
— Да, мы один раз расходились. Давно, правда, уже было. Решили отдельно друг от друга пожить. Но быстро поняли, что глупость делаем и нет роднее людей, чем мы. А сейчас и не ссоримся даже. Если только в шутку.
Я жадно слушала происходивший разговор. Жизненный опыт, рассказанный вот так, обыкновенно, простыми словами ничего общего не имеет с дамскими сплетнями от скуки. Это Выжимка. Квинтэссенция одной человеческой жизни. Такие беседы остаются в памяти и сердце надолго.
Хотелось тоже поучаствовать, поделиться каким-то значимым и нужным опытом, поддержать и обнадежить Девушку. Но что я могу сказать?! Советовать что-то — не имею права, ведь советы должны давать только добившиеся успеха в обсуждаемом вопросе люди. Вот, у Веры Николаевны — муж, сын-яхтсмен, оба к ней по очереди в больницу приезжают. Можно заключить, что она успешная жена и мать. У горбатой старушки — как минимум, опыт преодоления неудавшихся беременностей и житейская мудрость старости.
А я?! Я, разве что, могу рассказать, как делать не надо или произнести что-то вроде утешительного: «Не тебе одной паршиво на душе. У меня даже на горизонте нет того, с кем можно было бы заниматься вопросом деторождения. Мужчина, которого до сих пор люблю, меня оставил, я чувствую себя неудачницей, толком ни на что не способной, кроме как преподавать немецкий язык. Так что не вешай нос, прорвемся как-нибудь». Но, если бы я находилась на месте Девушки, вряд ли подобный монолог жалобщицы меня утешил бы. В итоге я предпочла сказать простое и банальное:
— Мне показалось, у Вас замечательный муж и он Вас любит. Не отчаивайтесь, постарайтесь не думать о неудачах, просто пробуйте дальше.
Да, это всё-таки был стандартный, но искренний совет и, видимо, несмотря на неоригинальность, действительно нужный в данную секунду, потому что Девушка сквозь слёзы улыбнулась мне и сказала:
— Какие Вы все хорошие, спасибо большое за поддержку! Я, правда, не ожидала…
Резко со скрипом открылась дверь палаты. Громко закончив разговор по мобильному телефону, Маша бросила нам — «Привет, девчонки, а вот и я!»— и гусиной походкой направилась к своей койке.
— Вернулась. Даа, всё же чудес не бывает, — мрачно подумала я.
И все углубились в чтение литературы.
Урок шестой: Чуда может не произойти, даже если ждешь его отчаянно.
11. Не кормите Лярву!
Маша не дала мне долго читать — она спешила поделиться впечатлениями о жизни «на воле». Дома состояние Маши ухудшилось и, хотя она была безумно рада видеть дочек, пришлось их оставить на мужа и вернуться в больницу.
— Надо лечиться мне, хворь какая-то одолевает, не пойму, что со мной творится — проохала Маша и покосилась на журнал, лежащий на моем столике, который принесла Алинка.
— Можно посмотреть?!
— Конечно!
Её хватило на три минуты. Отложив журнал уже на свою тумбочку, она вновь спросила:
— Можешь набрать в интернете: «знахарка в Загорске или Московской области»?!
Я начала набирать, но интернет грузился так медленно, что я, утратив последние остатки терпения, предложила Маше воспользоваться моим телефоном для самостоятельного поиска информации. Через три минуты Маша и к этому потеряла интерес. Хорошо хоть телефон приземлился ко мне.
Не дав Маше вновь развить тему болезней и её ужасного самочувствия, я, несмотря на то, что время было далеко не позднее, поспешила пожелать ей спокойной ночи, выключила прикроватный свет и закрыла глаза.
Завтра в это время я буду уже дома, в своей постели, в одиночестве. На этот раз мысль об одиночестве была приятной. Какими бы ни были чудными женщинами мои соседки (большинство из них), постоянное присутствие других людей без возможности хоть как-то уединиться, чтобы побыть наедине с собой и своими мыслями, постепенно начинало меня тяготить.
«Увидишь мое имя на афише / И вспомнишь, как я плакала любя./ И скажешь мне, что я ждала услышать, /Но кто-то скажет это до тебя./ До свидааааания, всё было, как было, /До свидаааания, всё было вчера»[3] — донёсся до моих ушей рингтон чьего-то мобильника из коридора.
Да уж, была бы я актрисой, певицей или, на худой конец, моделью — я бы постаралась, чтобы Ангел увидел меня с каждой афиши. Я бы снялась в рекламном ролике шампуня и сексуально встряхивала бы копной роскошных волос всякий раз, когда его любимые передачи (автомобильное обозрение и юмористический сериал про врачей) прерывались на рекламу. Или снялась бы в эпизоде этого сериала. А лучше не в эпизоде, а в полноценной роли, а то, мало ли, вдруг он эту серию как раз пропустит. Например, какую-нибудь новенькую медсестру. Он бы удивился, восхитился и, кто знает, чем бы это всё закончилось. Возможно, увидев меня на экране красивой, успешной и желанной он бы снова запрыгнул в самолет и устроил мне романтический сюрприз с букетом моих любимых тюльпанов и шампанским.
— Мечтаешь?! Ну, мечтай-мечтай!
Я настолько увлеклась фантазиями на тему моей воображаемой актёрской карьеры и триумфального воссоединения с мужчиной своих грёз, что не сразу разобрала, где я и кто со мной говорит.
