Дина Рубина - Не оставляй меня одного (сборник)
— Нет, — так же тихо ответил эсквайр, — он не СОШЕЛ с него, наоборот, видите, он на нем СТОИТ…
— Значит, он СПЯТИЛ, — сказал Пэн. — Видите, ПЯТКИ — кверху?
В это время мистер Шерлок открыл глаза и сказал густым басом:
— Рад видеть вас, джентльмены.
— Здравствуйте, мистер Шерлок… — робко сказал Пэн, опускаясь на корточки. — Мы пришли к вам… попросить вас… ведь вы объехали весь мир… и вы могли бы…
— Да! — величественно отводя рукой падающую на глаза бороду, произнес мистер Сэндерлен Шерлок. — Да, я мог бы.
И он опять закрыл глаза. Наступило молчание. Пэн переглянулся со Смитом и развел руками. Тогда эсквайр прокашлялся и сказал:
— Словом, мистер Шерлок, мы пришли просить вас выступить перед людьми и рассказать что-нибудь интересное. Ведь вы небось всякое видали…
Шерлок снова открыл глаза, и его ноги в прекрасных полосатых носках стали медленно опускаться на пол. Он встал на ноги и сказал:
— Да, джентльмены, я всюду путешествовал. Я многое увидел, многому научился, я стал великим брамином и йогом. Я познал мир и себя. — И он произнес негромко: — Бим-Бим!
И тут сам собой стал открываться большой чемодан, стоящий в углу. Наконец крышка его откинулась, и оттуда выпрыгнула маленькая зеленая обезьянка. Она вскочила на плечо мистеру Шерлоку, выхватила из кармана его жилетки большой костяной гребень и стала проворно расчесывать его бороду.
— О-о-о-о! — сказали эсквайр и Пэн одновременно.
— Се-лим! — крикнул мистер Шерлок.
Открылась кухонная дверь, и в комнату неторопливо вошел белый аист.
— Селим, — обратился к нему Сэндерлен Шерлок, — мистер Трикитак, входя в дом, забыл снять канотье…
Не успел он это сказать, как Селим подошел к Пэну и клювом снял его любимое канотье.
— А-а-а-а! — сказали Пэн и эсквайр одновременно.
Тогда мистер Шерлок, чуть заметно улыбнувшись, позвал протяжным басом:
— Изабе-ел-ла!
Из-за пазухи у него показалось что-то очень красивое, стального цвета, с изумрудно-зелеными узорами. И вдруг перед лицом эсквайра закачалась змеиная голова. Она умильно смотрела на Смита своими красными глазками и облизывалась тонким раздвоенным язычком.
У Смита и у Пэна от страха отвисли челюсти. Они стояли с открытыми ртами, как загипнотизированные, и не могли сдвинуться с места.
— Изабелла, детка, — нежно поглаживая змею, сказал Шерлок, — нравится ли тебе нос этого джентльмена?
Как только он вымолвил эти ужасные слова, Смит с Трикитаком, схватившись за руки, бросились к дверям.
— Куда же вы, джентльмены? — неслось им вслед, но друзья мчались до самого дома Трикитака. Добежав, они ввалились в гостиную, упали на софу и долго не могли сказать ни слова.
Когда же отдышались, Смит проговорил:
— Жаль, что я так и не успел спросить у этого чертового колдуна, где он купил такие редкостные шерстяные носки…
Вечером аист Селим и обезьянка Бим-Бим расклеивали по городу афиши:
ЗАВТРА, В ВОСКРЕСЕНЬЕ,
В ПАРКЕ РОЗОВОГО ДЕТСТВА!
ЗНАМЕНИТЫЙ БРАМИН-ЙОГ!
ЗНАТОК ЧЕРНОЙ МАГИИ
И БЕЛОЙ ЗАВИСТИ!
СЭНДЕРЛЕН-АЛИ-МИРЗА-ШЕРЛОК!
ПОКАЖЕТ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
В ДВУХ ОТДЕЛЕНИЯХ!
СЛАБОНЕРВНЫМ ПРОСЬБА
HЕ ПРИХОДИТЬ.
Тетя Тротти прочла объявление и, пожав плечами, повторила:
— «Сэндерлен-Али-Мирза-Шерлок»… А мне казалось, что я знала его родителей…
… Вечером все скамейки перед сценой в парке Розового Детства были заняты. Здоровенные парни Майкл и Пит пришли раньше всех и заняли места в первом ряду. Для соблюдения порядка перепуганный муниципалитет города прислал полицейского мистера Доусона, который, покручивая усы, прогуливался вокруг сцены с резиновой дубинкой на поясе.
Наконец, когда всеобщее нетерпение было взвинчено до предела, к сцене подъехал закрытый кеб. Оттуда вышел мистер Сэндерлен Шерлок, закутанный в черный плащ, в высоченном цилиндре, надвинутом на глаза, и с чемоданом. На плече его сидела обезьянка Бим-Бим, а рядом важно вышагивал аист Селим.
Все захлопали. Мистер Шерлок поднялся на сцену, поклонился публике и торжественно провозгласил:
— Леди и джентльмены. Сейчас я вам кое-что покажу.
Что тут началось! Какие неслыханные чудеса из чудес!
Мистер Шерлок играл на флейте сказочные мелодии, под которые прекрасная Изабелла танцевала, как грациозная принцесса. Она то вырастала из цилиндра, поставленного на пол, то пропадала в нем. Белый аист Селим показывал чудеса акробатики, а обезьянка Бим-Бим играла на барабане и волынке старинную английскую песенку «Как Джон на ярмарке сапоги купил».
Время от времени знаменитый Сэндерлен-Али нюхал какой-то порошок, и поэтому из ушей и носа у него валил дым.
Потом он вскинул руки и зычно крикнул:
— А теперь! Я! Попрошу! Подняться на сцену человека бесстрашного, со стальными нервами!
Пэн снял канотье, чтобы его не было так заметно, и подумал, как бы тетя Тротти не встала и не сказала: «Пэн, мой мальчик…» Но не успел он додумать этой опасливой мысли, как сидевший рядом с ним эсквайр поднялся и стал решительно пробираться к сцене.
— Смит! — крикнул Пэн, схватив эсквайра за полу сюртука. — Вы с ума сошли!
— Нет, сэр, — с достоинством ответил бесстрашный эсквайр, — просто я хочу в конце концов узнать, где он купил эти превосходные носки!
— Сейчас, — сказал Мирза-Шерлок, — мы с Бим-Бим распилим этого джентльмена пополам! Вот этой пилой! — И он достал огромную пилу из своего чемоданища.
Все замерли, а мистер Шерлок подскочил к эсквайру и вместе с Бим-Бим стал его пилить!
Вжик-вжик-вжик-вжик!!! — слышно было в мертвой тишине (еще минуту назад ТИШИНА была ЖИВОЙ, но сейчас от страха умерла).
По лицу эсквайра гуляла странная двусмысленная ухмылка. Наконец брюки Смита вместе с тем, на что они были надеты, повалились на пол. А верхнюю половину эсквайра Шерлок аккуратно поставил на чемодан. Публика завизжала от страха, а верхний этаж Смита по-прежнему спокойно смотрел вокруг и даже почесал свой красный нос. Правда, он не смог высморкаться, так как платок был в кармане брюк, а они вместе с ногами эсквайра лежали далековато.
Публика визжала, тетя Тротти от потрясения свалилась со скамейки и не хотела подниматься. Полицейский мистер Доусон лупил peзиновой дубинкой по головам сидящих в первом ряду Майкла и Пита.
А Пэн! Пэн просто прирос к скамейке от ужаса! Ему стало очень больно, что дружище Смит никогда-никогда больше не придет к нему на завтрак, на обед и на ужин, ведь идти-то нечем! И еще мелькнула странная мысль, что, пожалуй, в половинку эсквайра теперь поместится вполовину меньше пудингов и джемов…
Но вот из мистера Мирзы-Шерлока повалил густой дым и окутал всю сцену, а когда дым рассеялся, все увидели целого и невредимого эсквайра. Он стоял на своих собственных ногах, сморкался в свой собственный платок и по-прежнему странно улыбался. И все оглушительно захлопали в ладоши, а тетя Тротти вылезла из-под скамейки.
— А теперь! — крикнул мистер Сэндерлен-Али. — Теперь, драгоценный эсквайр, я подниму вас в воздух!
И не успел рассеяться дым, как все увидели эсквайра, парящего в воздухе на высоте трех ярдов от земли.
Что тут началось! Все, вопя от изумления, ринулись на сцену, дабы убедиться в том, что Смит действительно парит в воздухе, словно мадонна. Все пытались до него дотянуться, а Смит крутил головой, ехидно улыбался и поджимал ноги. Когда же полицейский мистер Доусон попытался сбить его резиновой дубинкой, эсквайр так дрыгнул ногой, что с нее слетел башмак и угодил полицейскому прямо по носу.
Знаменитый брамин-йог спустил Смита на землю, страсти поулеглись, публика расселась по местам.
— И последнее, сэр! — провозгласил Сэндерлен Шерлок. — Прошу вас дать мне монетку в три пенни. — И он протянул к Смиту ладонь.
Ho тут бесстрашный эсквайр побледнел, потом покраснел и, схватившись за карман, пробормотал:
— Нет, сэр, я… я не могу на это решиться… — и в полном смятении бочком-бочком сбежал со сцены.
Монетка отыскалась у полицейского мистера Доусона, и Шерлок, проглотив ее, вынул из уха десятифунтовую бумажку и вручил ее маленькому Джонни…
Все были просто в восторге от такого необыкновенного представления, все очень хлопали и кричали: «Браво! Бис! Ура!» — а на сцене важно раскланивались мистер Сэндерлен-Али-Мирза-Шерлок, аист Селим, зеленая обезьянка Бим-Бим и прекрасная Изабелла.
По дороге домой Пэн Трикитак щипал эсквайра и удивлялся, что тот, целый и здоровый, идет рядом.
— А все-таки, Смит, дружище, — спросил он, — что означала эта ваша идиотская ухмылка на сцене?
— О, сэр! — ответил эсквайр. — Неужели вы не поняли? Да просто я увидел, что его полосатые носки связаны не из чистой шерсти! Дешевка, сэр, не будь я Бенджамен Смит, отставной сержант!
Друзья переглянулись и молча пошли дальше.
