Надежда - Шевченко Лариса Яковлевна
А вот старшую вожатую школы я раньше считала молоденькой девушкой, а она уже тетя. У нее есть муж и сын Юрик. Зинаида Васильевна высокая, со светлыми волосами, упакованными массой заколок в плотную неподвижную прическу. Она строгая и все умеет делать. Я хожу к ней на кружок вышивания. Зинаида Васильевна так увлекается работой с нами, что забывает о времени, а спохватившись, быстро убирает наши «тряпочки» и мчится домой.
Она начала обучать нас с самого простого — вышивания стебельком. Девочки рисовали себе на кусках материи цветы, а мальчишки — танки. У меня не получались ровные стежки, и я придумала втыкать иголку не в конец стежка, а чуть выше — между двумя нитками. А оказалось, что уже есть такой метод вышивания. Я изобрела велосипед.
Крестиком вышивать мне нравится, потому что легко и быстро, а гладью — красиво и интересно. Но когда я захотела вышить на день рождения матери большую красную розу, то лепестки получались неровные, нитки не ложились на ткань гладко. Зинаида Васильевна принесла из дома китайскую наволочку, расшитую ярким шелком. Мы вместе изучили ступенчатый метод, и теперь могли красиво вышить узор любого размера.
Нас еще не обучали штопке, и я гладью зачинила все дыры на старом пиджаке отца. Он внимательно осмотрел мою работу и сказал, что не зря вожатая получает зарплату. Потом Зинаида Васильевна научила нас делать аккуратные заплатки и подшивать юбки «козликом».
У моего брата никак не получалось сделать узелок таким, чтобы он не проскакивал сквозь ткань. Зинаида Васильевна посоветовала ему намотать на иглу несколько витков, а потом, пропустив через них основную нить, закрепить. Но нитки запутались, и у Коли получился «рулик», похожий на маленькую пушистую гусеницу. Коля внимательно посмотрел на «абракадабру» и попросил голубых ниток-мулине. К концу занятия у него на пяльцах появилась голубая роза. Изобретение так понравилось ребятам, что все сразу освоили новый метод вышивания. Раньше Коле не хватало терпения прошить стебелек в десять сантиметров, а подарок маме он вышивал целую неделю. Вот что значит — сам придумал! Его цветы заняли на выставке первое место. Я радовалась за Колю и удивлялась тому, что мальчишка в девчачьей работе изобрел новое. Мне тоже захотелось к следующему празднику придумать что-то особенное.
А к Новому году, помимо гирлянд, снежинок и фонариков, мы научились делать маски. Сначала из плотной бумаги делали чертеж-выкройку, потом мелкими кусочками бумаги многослойно оклеивали заготовку и раскрашивали.
Все успевает Зинаида Васильевна! И концерты готовить, и кружки вести, и сборы проводить. Я не хотела учиться танцевать, потому что нескладная, но вожатая объяснила, что кружок танцев для того и существует, чтобы таких, как я, превращать в грациозных.
А еще Зинаида Васильевна рассказывает нам о том, как воспитывали богатых девочек до революции, об их женственности, мягкости, умении говорить и двигаться. Еще о том, что физическая работа не должна нас огрублять, чтобы домашний быт не превратил нас в клуш и наседок. Она хочет, чтобы мы, когда вырастем, были красивыми, умными, интересными себе и другим. Мне нравятся наши беседы. После них я начинаю замечать, что бываю резкой, говорю, сильно выделяя «р», хожу враскачку, как матрос. Но мне почему-то нравится так ходить, хотя понимаю, что некрасиво это для девочки.
Я раздваивалась в своих желаниях.
СОВЕСТЬ
— Мне нравится, как ведет уроки Анна Васильевна. Она задает такие трудные вопросы, что мы всем классом на них не всегда можем ответить. А сама знает ответ на любой, даже самый глупый наш вопрос. Она учит думать. Даже на истории. Эдик спросил учительницу:
— Вы рассказывали о красоте ленинградских дворцов. Их строили при царе. А теперь таких не строят. Это плохо?
— Дети, высказывайте свое мнение, — просит Анна Васильевна.
И мы целый урок спорим, доказываем. А Вовка про Цезаря задал вопрос, про то, как он сразу несколько дел мог выполнять. Учительница только рассмеялась:
— Каждая женщина всегда сразу с несколькими делами управляется. Присмотритесь к вашим мамам. Пока ужин готовят, и белье успевают замочить, и скотину накормить, и малыша успокоить, и сто дум передумать.
— А кто такие консерваторы? Это те, которые консервы делают? — спросил Коля Корнеев.
Все засмеялись, а потом выслушали объяснение учительницы.
— Почему молчишь, в обсуждении не участвуешь? — подняла Вовку с места Анна Васильевна.
— Слова есть, но все матерные. Ищу, чем заменить, — объяснил Володя Стародумцев смущенно.
— Культура речи состоит не в том, чтобы нецензурным словам находить замену. Поставь себе цель вовсе их не употреблять. А когда добьешься, в наших и в своих глазах вырастешь. Уважение — высшая награда для человека! — сказала учительница.
— Коля, скажи, пожалуйста, когда свершилась революция?
— В тысяча девятьсот... первые две цифры помню, а остальные...
Коля опускает глаза, крутится как уж на сковороде. Стыдно ему.
— На следующем уроке мы будем говорить о революции. Все запомнили? — спрашивает Анна Васильевна. — Вы должны расспросить своих дедушек и бабушек об их жизни в далекие годы юности.
Вечером мы сидим с Колей на печке и пытаемся понять, зачем была нужна революция?
— Надо было убить царя и прогнать помещиков, — говорит Коля.
— А как же армия? — спрашиваю я.
— Так она же из народа состояла.
— А почему же тогда долго воевали в Гражданскую войну?
— Не знаю, пожимает плечами брат.
— В революции есть что-то сложное, такое, что понимают только взрослые, — резюмирую я. — Коля, а почему так получается: допустим, один царь завоевывает другого — при этом погибает много простого народу, или один правитель в своей стране свергает другого, и опять головы складывают ни в чем не повинные люди. Это же не правильно. Нельзя, чтобы не воевать? Другое дело — защищать Отечество. Тут люди сами идут всем миром, не жалея живота своего, с вилами, топорами, как в войне с Наполеоном.
— Спроси у мамы про революцию.
— Завтра учительница все объяснит, — возражаю я.
Мать из школы пришла довольная и говорит:
— Хвалила тебя Анна Васильевна. Ей приходится много времени тратить на подготовку к урокам истории. Ты, оказывается, дополняешь ответы учеников тем, что она не рассказывала. Может, историком станешь?
Я промолчала. Меня уже занимал вопрос о том, как вести себя? С одной стороны, очень хочется рассказывать случаи из интересных книг родителей, а с другой — зачем я должна вынуждать учительницу часами копаться в дополнительной литературе? У нас книг все равно больше. Ведь мои родители — историки. У Анны Васильевны пятеро детей. И муж-зоотехник до ночи на работе. У нее всегда такие усталые глаза!
Почему я читаю дополнительный материал? Сначала хотелось показать новому классу, что я не хуже их, потом понравилось пять с плюсом получать. А теперь в привычку вошло «выкапывать» интересное по каждой теме. Обожаю читать исторические книги: такая гордость появляется за нашу страну, за наших сильных, смелых и талантливых людей! Слова старца времен зарождения Киевской Руси крепко застряли в моей голове: «Бориска, борись-ка!» «Читать не перестану, а вот на уроках перед классом больше не буду дополнять, — решила я про себя. — Вот сегодня прочитала, как четверо смельчаков подпилили ночью столбы шатра хана Батыя, и он только чудом остался в живых. Но расскажу ребятам про это на перемене».
Мать ушла на кухню. А я, выполняя домашние задания, на стуле верчусь, в окно поглядываю и ножницы машинально кручу. Не представляю, как случилось, что концы сомкнулись и состригли волосы как раз на середине левой брови!? Щелчок услышала и от испуга инструмент из рук выронила. Дурочка! Так ведь и глаз недолго выколоть! Положила ножницы на место. Кровь промокнула, а когда ранка подсохла, черным карандашом подрисовала бровь и вновь взялась за уроки.
Сели ужинать. Я уже совсем забыла о своей шалости с ножницами, как вдруг мать строго взглянула на меня и спросила:
