Франц Фюман - Избранное
Не завтракал, не обедал, теперь могу себе позволить кутеж. Впервые в жизни ем мороженое с каштанами.
Какая фантазия в конкретной поэзии могла бы превзойти подобное меню: пирожное с яблоками, пирожное с кремом, французское пирожное с кремом — наполеон, пышка с кремом, шоколадное пирожное «Индеец», венские кубики, лепешки с кремом, ореховый полумесяц по-прессбургски, маковый полумесяц по-прессбургски, миндальный полумесяц, шоколадный торт, торт «Добош», торт «Гусиные лапки», апельсиновый торт, пуншевый торт, торт «Ройяль», торт «Розалинда», торт «Зашер», фигурный торт, шоколадный торт à la jour, торт «Добош» à la jour, фруктовый торт, кофейный торт со сливками, десерт «Пунш с шоколадом», королевская бомба, парижская бомба, десерт «Рококо», десерт «Одесса», «Утренняя звезда», «Радуга», картошка-гигант, нуга ломтиками, уголки, сладкие клецки, пышки с коньяком, десерт «Риго-Янчи», десерт по-бразильски, шоколадная корзинка, «Бомба для Евы», «Светлячок», «Креолка», пышки с клубникой, кофейный десерт «Ней», апельсиновые дольки, пышки с каштанами, каштановые трубочки, ракушки с грильяжем, корзиночка с каштанами, корзиночка с клубникой, корзиночка с малиной, пирожное «Художник», мороженое-ассорти, мороженое со сливками, кофе-гляссе со сливками, пылающее мороженое, торт «Парфэ» ломтями со сливками, каштановое «Парфэ», «Парфэ» с пуншем и шоколадной глазурью, пудинг «Дипломат» с пуншевой глазурью, голландские кубики с шоколадной глазурью и сливками, шоколад в бокале, каштановый крем, фруктовый крем, пюре из каштанов со сливками, бомба с мороженым, бомба с леденцами, шоколадная бомба, смешанный десерт, бренди «Кардинал», французский коньяк, гран-джин, шотландское виски, коньяк «Ланцхид», виски «Клуб 99», «Уникум», «Хубертус», «Шерри-бренди», «Кюрасо», ликер «Мокко», вермут, чинзано, апельсиновый сок, ананасный сок, сок грейпфрута, кока-кола, лимонад, сельтерская вода (не указан только кофе).
«Ланцхид» — значит Цепной мост. У нас название этого коньяка выговаривали на английский лад — «лэнчид», откуда нам знать, что надо говорить «ланцхид». Изменяется ли вкус коньяка от произношения? Иной ли вкус у «лэнчида», чем у «ланцхида»? Думаю, что да.
«Цепной мост» — это предельно потемневший коричневый коньяк, черно-коричневый.
Цепной мост: огромные воинственные выступы, римские крепости, арки, стальные сооружения, подобные частям фантастической военной машины, и львы с клыками вампиров, но без языков.
Массивные стальные канделябры на сплошных опорах, их корпуса — страшные темницы, и кажется, что ночью туда запирают дневной свет.
Львы без языков, над которыми так много смеялись, выглядят неожиданно тощими.
Снова и снова — киновоспоминания: я увидел фильм Ланга «М», точнее, только рекламный ролик этого фильма, когда мне было десять лет. Я увидел лицо Петера Лорре[71], которое стало для меня воплощением посюстороннего страха, только лицо, смотревшее на меня так, словно именно я могу понять его и спасти; я почувствовал, что эта картина приоткрывает тайну взрослых, и не мог понять, почему этот фильм запрещено смотреть детям: кого же, как не самих детей, касается фильм о детоубийце? Я носился с отчаянными планами, несмотря на запрет тайком проскользнуть в кино, я, мне помнится, не ныл и не клянчил (а может быть, мне теперь кажется, что это было так)… На следующий день после премьеры в Рохлице отец пересказал мне картину, но в пересказе ничего не осталось, там не было ни «М», ни этого лица, воплощавшего ужас, и я снова убедился, что взрослые не хотят выдавать свою тайну, и больше не спрашивал, а вскоре после этого меня отправили в монастырь.
«М», с которого начинается слово «мифология».
Или, когда в Рейхенберге показывали «Танец на вулкане», я две недели подряд ходил на каждый сеанс — а их было четыре в день — и сидел в таком же напряжении, как в первый раз, дожидаясь минуты, когда Дебюрро[72] сорвет с себя костюм паяца и я его рукой швырну свою ненависть в лицо всем властям мира: «Заварите для Короля такую кашу, чтобы он подавился ею!»
Или, тоже в Рейхенберге, преподаватель гимнастики погнал нас, старшеклассников реформированной реальной гимназии, в обязательном порядке в кино на предмет просвещения — смотреть фильм о венерических заболеваниях, о путях заражения ими, об их последствиях и о профилактике этих заболеваний; и мы, напустив на свои прыщавые физиономии выражение всезнающей опытности, небрежно бухались в кресла рядом со столь же небрежно усаживающимися соученицами, решив и глазом не моргнуть, но надеясь испытать ужас, проникнуть в тайну. Я помню, что сидел между Милли и Акселем и мы так ждали начала, что Аксель не скалил зубы, а Милли не говорила глупостей; ожидание объединило нас, мы все превратились в Гамлета, нас признали взрослыми, этого я никогда не забуду… Стены пахли свежей штукатуркой, окна были неплотно закрыты шторами, сквозь них, как холодный дым, проникал серый и скудный дневной свет; сеанс долго не начинался, но, несмотря на скрип стульев и покашливание, в зале было совсем тихо, пока наконец не возник гудящий пучок света и в замок Эльсинор не ворвались бесконечной чередой гноящиеся половые органы; не дух отца появился, а сразу же — Фортинбрас, и он предводительствовал полчищами мошонок, срамных губ, головок полового члена, клиторов; это было гротескное зрелище, оргия бессмыслицы; мы были ошеломлены, сбиты с толку и все больше недоумевали; а потом стали появляться все остальные части тела, и все — либо покрытые гнойной коростой, либо изъязвленные гноем, словно автор фильма хотел составить исчерпывающий перечень всего, что может сгнить у человека: глаза, фаланги пальцев, груди, пах; верхние губы, нижние губы, углы рта, рот, язык, кончик языка, десна, подбородок, ямочка на подбородке, челюсть, основание уха, ушная раковина, мочка уха; все это было показано с немецкой основательностью и полнотой, это было просвещение на немецкий лад, одинаково сметающее на своем пути мысль, чувство и волю, немецкая антипорнография, оргия неизящества; мы могли бы выйти из этого — сколь ни патетически это звучит — преображенными, ведь мы впервые почувствовали, что нас принимают всерьез и считают взрослыми, вместо этого мы все с большим отчаянием погружались в свинцовое отупение, и единственным результатом этого просвещения была твердая решимость никогда больше не давать себя просвещать. На сей раз даже те шлюшки, которые промышляли при свете дня и поджидали нас, рассчитывая на появление возбужденных клиентов, сжалились над нами; я подумал, что они могли бы возбудить иск по поводу нарушения их деловых интересов, но в конце концов они увлекли за собой учителя гимнастики.
Но когда потом в Полтаве генеральский сын Ганс Иоахим Р., впервые появившись вечером в казарме, разделся, нажал ногтями на желтую кожу под грудью и небрежно бросил: «Где бы я ни надавил на свое тело, отовсюду выходит гной, я весь загноился, слышите», мы уставились на него, полные потрясенного изумления; и он, несмотря на хилость, лень и немощь, стал с общего молчаливого согласия нашим предводителем; он носился с дерзкими мыслями, например, наладить производство самогона и предпринять без приказа разведывательную вылазку в овеянные тайной запретные пригороды, но все это осталось неосуществленным, он вскоре взлетел на воздух в поезде с отпускниками, взорванном партизанами; вот тоже часть фашистского прошлого, и я уже десятки раз принимался за его описания, и десятки раз это не удавалось мне.
Цепной мост: арфа со струнами из трехгранных стальных тяжей, кто играет на ней?
Валютный магазин, где продаются изделия художественных ремесел; на витрине много ваз в югендстиле; два худощавых юнца в кожаных куртках и синих джинсах стоят перед витриной, тихо совещаются, поплевав на ладони, приглаживают волосы и, набравшись решимости, входят в магазин.
Меня каждый день снова изумляет близкое родство логики и сказки. Существенная черта сказки в том, что все могут вступать со всеми, каждый с каждым в коммуникативные отношения, но ведь это же существенная особенность логики! С помощью логики я могу выразить и вселенную, и любой отдельный предмет, и любое положение вещей через любой другой предмет и любое другое положение вещей, например: туманность Андромеды через цветок апельсина, для этого мне нужно только сформулировать предложение, содержащее в себе суждение со словами «цветок апельсина», например: «Любой цветок апельсина пахнет караваном», — и потом преобразовать это предложение следующим образом: «Все во вселенной либо пахнет караваном, либо не является цветком апельсина», тогда это относится и к туманности Андромеды; итак, «Либо туманность Андромеды пахнет караваном, либо она не является цветком апельсина».
