Сергей Лысак - Капитан «Летающей Ведьмы» (Септология)
— Доченька, как тебя зовут?
— Аня Миллер.
— Ты знаешь, кто я?
— Да. Ты моя мама.
— Анечка, как тебя звали раньше?
— Не понимаю.
— Раньше. До того, как ты стала Аней Миллер?
— Не понимаю.
Ольга удивилась. Проверенный веками способ давал сбой. Это было просто невероятно!
Неужели сила дочери настолько велика, что Ольга не может ее полностью контролировать?! Если это так, то недалеко до беды. Дочь, не успев толком выйти из транса, может натворить много бед, даже не осознавая этого! Надо срочно спасать ситуацию. Хорошо, что она предвидела нечто подобное и приготовилась. Достав заготовленную шпаргалку с заранее составленными автоматическим переводчиком фразами, она начала читать по-японски, стараясь, чтобы голос звучал наиболее доброжелательно.
— Вы среди друзей, Сабуро-сан. Вам нечего бояться. Сейчас вы Аня Миллер и я ваша мама. Доверьтесь мне. Я знаю, что вы служили в Императорском флоте и отдали жизнь за императора, таранив своим самолетом вражеский корабль. Вы с честью исполнили свой долг самурая. Сейчас у вас новая жизнь, Сабуро-сан. Поверьте, я хочу вам только добра.
Неожиданно Аня заговорила на непонятном языке, и подругам показалось, что это японский. Ольга снова заглянула в шпаргалку, найдя заготовленную фразу.
— Извините, Сабуро-сан. Я не понимаю по-японски. Вы можете говорить по-русски, по-немецки, или по-английски?
— Да, мама, — неожиданно продолжила Аня на чистом русском языке.
— Анечка, ты хорошо помнишь, кем ты была раньше?
— Да.
— Ты поэтому и справилась с шаттлом во время полета, что вспомнила это?
— Да.
— А почему ты не хочешь говорить это мне и тете Насте?
— Я боюсь.
— Не бойся, Анечка. Я же твоя мама. Мы с тетей Настей тебя очень любим. Расскажи мне про себя, кем ты была раньше. Как твое прежнее имя?
— Сабуро Токугава. Капитан первого ранга Императорского флота. Командир истребительной авиагруппы морской авиации…
Ольга и Настя слушали, раскрыв глаза и навострив уши. Такого им слышать еще не приходилось. Аня поведала все о своей прежней жизни – жизни военного летчика, прошедшего горнило ужасной войны и погибшего незадолго до ее окончания. Когда Ольга стала задавать уточняющие вопросы, Аня начала проявлять беспокойство и Ольга поняла, что теряет над ней контроль. Неожиданно Аня открыла глаза и с удивлением уставилась на них, не понимая, что это мама и тетя Настя сидят возле ее кровати.
Глава 4
— Оля, и что теперь делать будем? Может, Саша тоже – римский легионер? А я – королевский мушкетер из роты капитана Де – Тревиля? Или гвардеец господина кардинала? С тобой-то все ясно, Ваше благородие, господин лейтенант…
Успокоив Аню, что все нормально, и они с тетей Настей просто хотели подежурить возле нее, подруги оставили девочку в покое и удалились в свою спальню. Хотя Ольга чувствовала, что дочь им не поверила и что-то заподозрила. И вот теперь они снова держали военный совет.
— Будем жить, как жили, Настюша. Может быть, Саша и есть римский легионер. А может фрейлина петербургского двора. И ты вполне можешь быть гвардейцем господина кардинала… Этого не знает никто. Я – совсем другой случай. Это наша жизнь, и какой она будет, зависит от нас. То, что произошло с Аней – чистая случайность. События, произошедшие четыре века назад, с большой точностью повторились с ней сейчас, это и всколыхнуло глубины памяти, выплеснув на поверхность то, что было надежно скрыто. И теперь Аня знает и умеет все, что знал и умел когда-то самурай Токугава… Знает, что когда-то она была этим самураем, офицером Императорского флота. Хотя, в то же время, осознает, что все это в прошлом. И сейчас она – шестилетняя девочка.
— Поразительно… Оля, у меня голова кругом идет. Совсем еще недавно все было так просто и понятно… А ты можешь также узнать про меня и про Сашу?
— В принципе, могу, но лучше этого не делать. Недаром память скрывает это от нас, возможны нежелательные негативные моменты, если пытаться ее взломать. Анин случай гораздо проще. Она сама вспомнила, кем была раньше, и я просто вошла в контакт с ее подсознанием в состоянии транса, ничего не "взламывая", если можно так выразиться. Это совершенно безопасно. Также могу войти в контакт с тобой и с Сашей, но узнаю только то, что вы знаете сейчас. Память о прошлой жизни так не раскроешь. Повторяю, Настюша, с этим лучше не шутить.
— Ладно, не будем лезть туда, куда простым смертным лезть не положено. А как Аня воспримет такое резкое изменение своего статуса?
— Какое изменение? Она считает, что мы ничего не знаем, и по-прежнему считаем ее маленькой девочкой. А остальные и подавно не знают. Саше она тем более ничего не сказала. Он для нее – ребенок. Поэтому сейчас она будет всеми силами поддерживать свое инкогнито. Так же, как я пыталась сделать когда-то, пока бабушка меня не расколола. Вот и не будем разубеждать ее в этом. Пусть считает, что мы ничего не знаем. Ну, а в отношении всего остального… Думаю, это ей только поможет. Все знания и жизненный опыт, накопленные раньше, она легко сможет применить сейчас. Со мной было то же самое. Когда я впервые открыла глаза, выйдя из состояния клинической смерти, я тоже была сильно удивлена и ничего не понимала. А когда поняла, что я больше не лейтенант Николай Верещагин, а пятнадцатилетняя хулиганка Оля Шереметьева и нас разделяет четыреста лет, голова кругом пошла. Мне было сложнее еще и потому, что я оказалась в теле этой самой Оли Шереметьевой в м е с т о нее. И не знала абсолютно ничего о пятнадцати годах ее жизни. Поэтому моя бабушка насторожилась и, в конечном итоге, вывела меня на чистую воду именно таким же способом. Спасибо ей, что кроме дедушки она никому ничего не сказала, и они сохранили мою тайну. Ты первая, кто узнал об этом. И я сразу же, стараясь адаптироваться к новой жизни, стала осторожно применять свои прежние знания и это у меня получалось! В школе никто ничего не заметил. Просто подумали, что непутевая девчонка в пятнадцать лет наконец-то взялась за ум. Анечке проще – ей всего шесть и этот период "взросления" пройдет у нее более сглаженно. А мы будем делать вид, что все принимаем за чистую монету и радуемся ее успехам. Хотя, тут есть и один печальный момент. Можно сказать, что ее детство закончилось…
На следующее утро, не откладывая дело в долгий ящик, Ольга отправилась в центральный комиссариат полиции разузнать подробности этого дела. Она была уверена, что старина Гюнтер, повязанный по рукам и ногам и обреченный на вечную дружбу с ней, не откажет и выдаст что-нибудь из разряда "для служебного пользования". Подругу Эльзу решила к делу пока не подключать. Это уже тяжелая артиллерия и ей надо пользоваться крайне осмотрительно и в самом крайнем случае. Гюнтер был на месте и обрадовался, увидев Ольгу. Все-таки, каким бы прохиндеем он ни был, а прекрасно понимал, кому обязан своей счастливой и обеспеченной жизнью.
— Здравствуй, Оленька! Рад тебя видеть! И что привело тебя в нашу забегаловку?
— Здравствуй, мой дорогой Гюнтер! Что же ты так нелестно отзываешься о вашем храме защиты порядка и справедливости?
— Оля, ты шутишь? Какой храм? А я тут, стало быть, верховный жрец?
— А разве нет?
— Оленька, ты мне льстишь. Но все равно приятно. Ладно, давай перейдем к делу. Кофе, коньяк, шампанское? Или твой любимый "Мартини"?
— Нет, Гюнтер, только кофе. Я за рулем.
— Все, сейчас будет.
Гюнтер куда-то позвонил и вскоре стол был накрыт разными вкусностями. У Ольги аж слюнки побежали. Что и говорить, в этом у старины Гюнтера был настоящий талант.
— Гюнтер, как ты можешь так поступать?! Ведь я не удержусь! Ты создаешь потенциальную угрозу моей фигуре!
— Оленька, не волнуйся, здесь ничего опасного для тебя нет. Да тебе это и не грозит. Ведь ты у нас, как греческая богиня, сошедшая с небес на грешную землю.
— Ох, льстец и врун! Похлеще меня… А все равно приятно! Ладно, Гюнтер, я к тебе по делу. Что интересного удалось узнать по факту аварии шаттла?
— Кое-что удалось. Хотя следствие, похоже, будет очень долгим. Уж очень много непонятных моментов. И самое главное – непонятен мотив. Если исключить версию о действиях какого-то помешанного маньяка, задумавшего угробить пассажирский шаттл, то совершенно непонятно, кому и зачем это было нужно. На сегодняшний день точно установлено, что оба пилота были отравлены ядом растительного происхождения. Алкалоид местного ядовитого гриба с труднопроизносимым латинским названием. В народе его называют болотная поганка. Яд действует довольно медленно и вызывает длительное помутнение сознания. Вкуса и запаха не имеет, при больших дозах может привести к летальному исходу. Пока неизвестно, где же именно им подсунули этот яд, так как они перекусывали перед полетом в нескольких местах. А уж на самоубийц оба никак не похожи.
