Мари-Клер Бле - Современная канадская повесть
— Уф! — вырвалось у Андре, когда он в изнеможении откинулся на спину рядом с Долорес на узкой кровати. — Мочи нет рукой-ногой пошевелить.
Долорес похлопала его по животу ладошкой.
— Неплохо, а?
— Неплохо! Еще бы.
Куда там Доди Роуз против нее, жалкая приготовишка!
Долорес прижалась к Андре, засмеялась тихонько.
— Представляю, если б отец меня сейчас с тобой увидел. Он метисов не выносит. Завелся бы с полоборота, не дай бог…
— Завелся б? Честно говоря, не хотел бы я попасть ему под руку.
— А мне, милый, думаешь, хочется? Ничего, пусть найдет, попробует.
На следующий день Долорес на работу не вышла, а Андре и думать забыл про автобус. За окнами, завывая, мела по улицам метель, а Андре с Долорес наслаждались друг другом, потом вскакивали, принимались доедать, что осталось, и снова занимались любовью.
— Уф! Как будто… — Долорес повернулась на спину, сладко потянулась. — Прямо как медовый месяц у нас.
— Так бы лежать и не ходить вовсе в этот занудный институт. Ничего больше не надо.
— Нет уж, придется идти. Завтра пойдешь. А я на работу выйду.
— К дьяволу, завтра не пойду. Послезавтра.
— Нет, завтра! Помнится, Джейк с Биллом говорили, что больше дня у вас пропускать нельзя…
— Да ну их к богу!..
— Мальчик мой. — Долорес склонилась над Андре, поцеловала. — Ты им всем должен показать. Мы им должны показать. — Она снова легла на спину рядом с Андре, вытянулась, устремила взгляд куда-то в темноту. — Вот придет время, получишь хорошую работу…
Андре рассмеялся.
— Ну а если отец Пепэн разозлится и перестанет платить? Придется мне тогда, самое лучшее, пойти в шоферы на грузовик…
— Ну и шут с ним, пусть перестанет. Сами заработаем. Я, например, могу… — Долорес осеклась. Под рукой у Андре еле заметно поднималась и опускалась ее грудь. Долорес повернулась к нему. — Ничего, мой сладкий, справимся! Найдем выход. — Она прижалась к Андре, положила ему на плечо подбородок. — Ой! Глаза слипаются. Я уже совсем… — И Долорес сморил сон на полуслове.
А Андре так и лежал не смыкая глаз, пока ранний рассвет не просочился в комнатку. На плече у него покоилась голова Долорес, рука затекла, но Андре не смел шелохнуться. По всему телу словно разлилась волна нежности. Он зарылся лицом в роскошные светлые волосы Долорес, любуясь, как блестит нежная кожа у нее на плече.
Моя Долли. Втрескался по уши. До обалдения. Так бы всю и съел. Подумать только, у меня — белая девушка. Боже ты мой! Ну нет, мои дела не так уж плохи.
XVII
Наследующее утро, когда Андре спешил по коридору в аудиторию, его окликнул Дик Бейрок.
Андре нехотя остановился.
Тьфу ты! О чем с ним говорить? Он, конечно, ни при чем, но все-таки…
— Вот, слава богу, что тебя поймал, — задыхаясь от бега, проговорил Дик. — Тебя вчера не было на занятиях, мы все испугались, что ты… Отец с мамой по барам рыскали на Девяносто седьмой, тебя искали…
— Искали? Что ты несешь? Меня ж отец твой выгнал.
— Фу-ты ну-ты! Пора бы уж отца раскусить. Разойдется дальше некуда, а потом сам жалеет. Послушай, я сейчас убегаю, а ты… В общем, мама просила передать, захочешь вернуться, я после занятий пригоню грузовик, перевезем твое имущество.
— Вернуться? Мне? Черт… Значит… как это… В общем, я уже устроился и…
— Ах так! Ну что ж… — произнес Дик, отходя. — Словом, вот что, захочешь, приезжай в любое время.
Ах ты, чертова петрушка! Ну что за люди, кто их разберет!
Андре едва не налетел на Джимми Бейли в дверях аудитории.
— А! Привет, Андре! Э-э… как там у тебя с хозяевами, обошлось?
— Выставили меня.
— Да ты что!
Андре протиснулся мимо Джимми, отыскал свободное место, швырнул книги на стол. Джимми не отставал. Он стал рядом, потирая большим пальцем ноздрю.
— Слушай… может, нам с ребятами еще деньжат наскрести? Если, конечно, это самое…
Тут возникли Билл Саймонс и Джейк Куилли. Заметив Андре, тоже подошли.
— Его хозяева выгнали, — сообщил Джимми.
— Ух ты! — произнес Куилли. — Где ж ты теперь живешь?
— Вообще-то могу и к Бейрокам вернуться. Хозяин вроде поостыл, только… — Андре пожал плечами, — тут у меня девушка появилась.
— Кстати о девушках, мы сейчас из кафетерия, — вставил Саймонс, — там Долли нас заарканила и сказала, что забыла тебе вот это передать. — Он кинул Андре на стол ключ. — И еще просила напомнить, чтоб ты подождал, пока свет в комнате, где старуха птичек держит, зажегся, — хоть я и не понял, в чем дело.
— Так, значит, вот кто у тебя — Долли? — воскликнул Джимми Бейли.
— Ну да.
Трое парней переглянулись.
— Для того чтоб разок переспать, Долли в самый раз, — произнес Джейк Куилли с нервным смешком. — Но вообще…
— Что «вообще»? — взорвался Андре. — Между прочим, когда я, как собака, дрожал на морозе, она единственная меня приютила…
— Да такой прямая дорожка в бордель! — фыркнул Билл.
— Заткни пасть! Она одна из всех вас ко мне хорошо относится.
— Да ради бога! Нравится тебе — пожалуйста…
В этот самый момент в аудитории появился преподаватель, и все трое разошлись по своим местам.
В последующие две недели Андре пребывал в состоянии счастливого опьянения. Утром ходил на занятия, усердно корпел над книгами весь день, а по вечерам тайком проскальзывал в подвал к Долорес. Она все твердила, чтоб он занимался, но едва он заканчивал, они вдвоем наслаждались любовью, пока не засыпали в объятиях друг у друга. Заботы о деньгах, мысли о прошлой жизни, планы на будущее — все меркло перед неизбывной сиюминутной радостью.
Андре было наплевать, что сокурсники стали на него коситься. Ему даже ни разу не пришло в голову сообщить в канцелярию, что у него изменился адрес. Он начисто позабыл и про отца Пепэна, и про очередную месячную плату за учебу. Кроме Долорес, не существовало ничего. Днем, когда ее не было рядом, Андре то и дело думал о ней, чувствуя, как при этом сладко сжимается и ноет сердце.
Но вот однажды во время лабораторной Андре внезапно вызвали в канцелярию, и это сразу как-то отрезвило его.
— В соответствии с правилами каждый студент обязан сообщить свой адрес и номер телефона, — сухо сказала женщина из канцелярии. — Если вы переезжаете, должны заявить об этом, а вы ведь как будто переехали? — Она помолчала, выжидательно нацелив карандаш на соответствующую графу в карточке.
— Куда переехал? — Андре похолодел, сообразив, что не может сообщить свой адрес. — Я… я не знаю. Я могу показать, где…
Женщина презрительно фыркнула.
— Вы хотите сказать, что не знаете, где живете? Ну что ж, узнайте, пожалуйста, а заодно и номер телефона. И сообщите мне не позже завтрашнего утра — перед занятиями. Кстати, вас ожидают в кафетерии, что в северном крыле. Католический священник.
— Отец Пепэн?
Но женщина уже отвернулась и принялась молча просматривать картотечные ящики.
Андре попятился из канцелярии, от стыда у него даже мурашки по спине пошли. Пробираясь через плотную толпу студентов, он двинулся в кафетерий. У входа в коридоре сидел отец Пепэн. Глаза его метали молнии.
— Ты что наделал! — рявкнул отец Пепэн, увидев Андре.
— А что такое, святой отец?
— Хозяин тебя прогнал из дома! Мебель поломал! Позволил себя облапошить! А когда тебя позвали обратно, посмел отказаться!
Привлеченные криком, проходившие мимо студентки повернули головы, уставились на Андре и священника. В глазах у девушек так и плясали смешинки; пройдя по коридору, они не удержались, прыснули, прикрывшись книжками.
У Андре запылали уши.
— Отец… вы бы выслушали сначала…
— Выслушал? Ну говори, где сейчас живешь?
— Я… какая разница где! В одном месте.
— В каком еще месте? Что за семья? Есть условия заниматься?
— А? Да… есть условия, есть.
— Поедем туда. Мне самому надо посмотреть.
— Н-нет, отец… Туда нельзя.
— Нельзя? — Брови священника взметнулись, переносицу перерезала глубокая складка, кончики усов задрожали от негодования. — Раз я плачу, я должен посмотреть.
Андре и не заметил, как сзади подошла Долорес, пока ее рука властно не сжала ему локоть.
— В чем дело, солнышко? — осведомилась Долорес и, взглянув на священника, спросила: — Кто это такой?
Андре поспешил освободиться от ее руки под угрожающее восклицание отца Пепэна!
— Кто она такая?
— Долорес, — робко начал Андре. — Ты бы лучше отошла, нам с отцом Пепэном нужно поговорить…
— Кто она такая? — настойчиво повторил отец Пепэн.
— Я его невеста, — нагло заявила Долорес. — Вопросы будут?
Наступила долгая пауза. Священник, вытягивая тощую шейку, переводил взгляд с Долорес на Андре и обратно.
