Мари-Клер Бле - Современная канадская повесть
— Так ведь он заплатит! Я же заплатила за машину судьи. Сам поймет, как исправлять…
— Да хватит тебе!.. — Сэм подхватил чемодан и двинулся по лестнице наверх.
Только тогда Андре смог перевести дух. Он был благодарен Нелли за передышку. И тут внезапно ударило в голову: в ту самую ночь Джимми Бейли с подружкой побывали в спальне у Бейроков. Только сейчас вспомнил про это.
Как ошпаренный Сэм вылетел из спальни.
— Вон до чего дошло! В нашей спальне гнездышко устроили! Прямо в нашей постели!
Сэм с грохотом устремился вниз по ступенькам, кинулся к Андре, и тот инстинктивно заслонился рукой в ожидании удара.
— Что он такого натворил? — выдохнула Донна.
— Не твое дело. Дети — в машину! — взревел Сэм.
Дик, Ронни и девочки в момент испарились. Внезапно, побелев как полотно, Нелли попятилась к дверям.
Сэм наступал на Андре. Глаза его угрожающе сощурились.
— Ну вот что! Твои ящики там, в гараже. Собирай барахло, вызывай такси. Сейчас мы с детьми ужинать поедем. Чтоб к нашему возвращению духу твоего здесь не было!
— Боже мой, Сэм, только не сейчас, — взмолилась Нелли. — Где ж ему ночевать?
— А мне плевать! Верни ему, что он внес, и пусть живет как знает.
Через полчаса Андре стоял у окна, поджидая такси. На крыльце, упакованные в ящики, были сложены все его пожитки. Когда, такси, развернувшись, подъехало к дому, Андре облегченно вздохнул. Помог шоферу запихнуть ящики в багажник, постоял немного на дорожке, оглянувшись на дом.
— Куда ехать?
Андре влез на переднее сиденье рядом с шофером. Он садился в такси впервые в жизни.
— Не знаю.
— Давай думай скорей. Деньги идут. — Шофер включил счетчик. — Есть чем платить-то?
— Есть.
— Ну так куда?
— Можно на автостанцию.
Точно! На автостанцию. Ну конечно же! Поеду к себе домой в Фиш-Лейк. Буду там у Мейсона работать. Или капканы ставить, охотиться… А на пособие — так на пособие! Кому какое дело? Отцу Пепэну скажу, чтоб заткнулся. На кой черт мне ради него надрываться…
Приехав на автостанцию, Андре узнал от кассира, что по всей Северной Альберте метет жестокий буран. Автобусы стали.
Ну и дела, вот чертовщина, что ж делать-то? Вещи тут не оставишь. Украдут. И с собой не потащишь!
Андре бочком пробрался к креслу, поставил у ног свои ящики, сел.
Подошел дежурный.
— Куда? Фиш-Лейк? Туда только дня через два, не раньше, дорогу расчистят.
— Ну а как же вещи?
— Можно оплатить багаж, сдать. Или самому в ящик запереть… Вон они по стенке, ящики, стоят. — С этими словами дежурный отошел.
Сдать? Это как? Ну а ящики эти — курам на смех; говорят, любым ключом можно отпереть. Тьфу ты! Знать бы телефон хоть одного из институтских ребят!
Прошло еще с четверть часа. Дежурный исподлобья поглядывал на него.
— Эй, парень, чтоб я больше не повторял — здесь не положено без дела околачиваться!
Тебе, сукин сын, хорошо! А мне-то что делать?
Вспомнил! Долорес — она же мне телефон свой оставила!
Андре лихорадочно зашарил по карманам и наконец отыскал тот самый клочок бумаги.
По телефону голос у Долорес казался тоненьким, по-детски писклявым.
— Ко мне?
Долгая пауза.
— Деньги-то у меня есть. Я могу…
Его прервал смех Долорес.
— На кушетке как-нибудь устроюсь. Где скажешь…
— У меня только стол и пара кухонных стульев. Ну и моя постель.
— Ладно. Я могу и на полу. Ты не думай. Всего на пару дней…
Опять долгая пауза. Наконец Долорес произнесла со смешком в голосе:
— Моей хозяйки, миссис Сэвчек, сейчас дома нету, в бинго пошла играть. Давай-ка по-быстрому!
Долорес встретила Андре у входа.
— Скорее! Сноси-ка свое барахло вниз, кто его знает, может, старухе сегодня в игре не пофартит, раньше домой явится.
Андре засуетился; снуя взад-вперед, перетащил ящики вниз, сложил их штабелем на маленькой кухне. Потом, расплатившись с шофером, спустился вниз, захлопнул за собой дверь и огляделся.
Надо же! У Бейроков по сравнению с этой конурой прямо дворец. Тут и повернуться-то негде…
Наверху хлопнула дверь.
— Вот она, — зашептала Долорес. — Вовремя успели. Ну, если пронюхает, что у меня парень…
— Как же я тогда, если надо будет выйти?..
— Что-нибудь придумаем. Ты ел?
Наверху рекламной программой взревел телевизор.
— Нет, я…
— Только что свежее ореховое масло купила. Там а ящике хлеб. Сейчас кофе поставлю.
Андре ел, а Долорес, сидя за столом напротив него, прихлебывала кофе и расспрашивала о том, что было после новогодней вечеринки.
— Сказать по правде, — заключил Андре, — сам же я во всем и виноват. Выставил себя круглым идиотом.
— Я тебя понимаю. У меня ведь тоже тогда у Сандры с Торвальдом… — Она запнулась, в голосе послышались слезы.
— Ну да, ты ведь собиралась на эти… на курсы секретарш, что ли?
— Вот именно, только Сандра… — Долорес помрачнела.
— Что она, выгнала тебя?
— Да вроде того.
Оба умолкли. Каждый про себя сочувствовал другому.
— И никто не знает, где я, — с вызовом сказала Долорес. — Даже отец. Ничего, сама справилась. А на ферму ни за что не вернусь. Никогда!
Во дает! Молодчина. Эх! А я-то тряпка. Чуть что не так — сразу домой. Хорошо хоть, не успел ей ляпнуть…
Долорес исследовала дорожку спущенных петель на чулке.
— А вот ты свой геологический факультет закончишь, после куда?
— После? Ну, это когда еще будет!
— Что значит «когда еще будет»? Джейк Куилли сказал, вам еще учиться полтора года. Притом самое трудное уже позади.
— В общем-то — да…
Черт! Ну как ей скажешь, что бросить решил?
— Так где же тебе потом работать? — не унималась Долорес.
Андре повел плечами.
— Ну, например, можно в сейсморазведку наняться… можно колодцы бурить. А можно на горных работах, скажем в верховьях Атабаски, в горах, там нефть добывают.
— Здорово! Это, наверно, очень интересно.
Андре вместо ответа смущенно улыбнулся.
— Счастливый ты!
— Ну мало чего там болтают, самому хорошо бы увидеть.
— Ты и увидишь! — сказала Долорес, и чертики заплясали у нее в глазах. — А когда себе машину купишь, прокатишь меня?
— Чего там! Я тебе и за руль сесть дам.
Дубина, идиот! Теперь, конечно, в самый раз сказать ей, что хочу мотать домой.
Помолчали, потом Долорес спросила:
— Послушай, Андре, а ты кто?
— Как — кто?
— Ну… из англичан там, из ирландцев, из норвежцев?..
Андре с удивлением уставился на Долорес.
— Черт, ты же прекрасно знаешь, что я метис.
— Ты — метис? — Изумление Долорес было явно искренним. — Надо же, я и не знала. Ты совсем не похож…
— Ну уж мать-то и старика моих небось видала?
— Может, и видала. Только не знала, что твои. Отец нас никогда одних в поселок не пускал, не разрешал ни к кому заходить. Только к родственникам, — со злобной усмешкой сказала Долорес. — Ведь это надо! Всю жизнь прожила в Фиш-Лейк, а никогошеньки не знаю. В школе меня все звали: чудная Олсонова дочка. — Она вдруг зарделась, закусив губу. — Тебя-то впервые увидала у вас в гараже только прошлым летом. Честное слово, я не знала, что ты метис. — Долорес сдвинула брови, соображая что-то. — Значит, ты в другую школу ходил, для метисов?
— Ну да.
— Надо же! А отец говорит, что никто из метисов больше восьми лет не учится, если только…
— Это все отец Пепэн меня подстегивал и платил за меня.
— Да что ты? Правда?
Именно, платил! Кто его знает, как он теперь заговорит, если узнает, что Бейроки меня выперли. А, ладно, чего раньше времени переживать! Сейчас бы… Эх! Взять бы ее в охапку да…
В половине одиннадцатого хозяйка выключила телевизор. Долорес с Андре, примолкнув, — не сводили друг с друга глаз, пока у них над головами она топала из комнаты в комнату. Отворила дверь к птицам. Послышался щелчок — вероятно, она зажгла свет, в ту же минуту комната наверху наполнилась оглушительным птичьим щебетом, клекотом, хлопаньем крыльев.
— Это еще что такое?..
— Попугаи. Ура, вот и выход!
— Ты о чем?
— Пока они у нее орут, ты можешь входить и выходить. Старуха без ума от этих дурацких птиц. Скажем, утром я к ней зайду, попрошу булавку или еще там чего, отвлеку, пока ты выйдешь из дому, ну а днем зайду скажу, что хочу купить попугайчика. Только не знаю, какого выбрать. Понял?
— Обалдеть! Здорово соображаешь.
Зеленые глаза Долорес искрились смехом.
— А ты думал!
Мурлыча себе что-то под нос, Долорес прошла в ванную. Послышался шум душа. Вскоре она появилась в дверях ванной в длинном розовом пеньюаре с соблазнительно-откровенным прозрачно-кружевным передом. Подойдя к Андре, Долорес принялась игриво теребить ему волосы за ухом, и он уловил запах духов. В голове у него помутилось, он подхватил Долорес на руки и понес в спальню.
