Эрик Сигал - История Оливера
– Да-да, – ответил я, думая, где же может быть Марси. Может, снова уехала в Кливленд?
– Стив, пожалуйста, будь другом, окажи мне услугу. Речь идет об очень важном деле! – попросил я.
– Что еще? – подозрительно спросил он.
– Сыграй со мной еще раз. Завтра.
Мой умоляющий тон подсказал Симпсону, что дело серьезное.
– Ну ладно. Но не в шесть утра, – сказал он.
– В том-то и проблема, что нужно именно в шесть! – упорствовал я.
– Только не шесть утра, черт тебя дери, Барретт!!! Всему есть предел! – завопил Симпсон. И врезал кулаком по шкафчику.
– Пожалуйста, – повторил я. И признался: – Стив, тут замешана девушка.
Он широко раскрыл слипающиеся глаза:
– Правда?
Я кивнул. А потом рассказал, что мы с Марси встретились в этом клубе, и я просто не знаю, где еще ее искать.
По-моему, это успокоило Стивена. И он согласился. Но уточнил:
– А если она не придет и завтра?
– Тогда мы просто будем ходить сюда, пока она не появится, – честно ответил я.
Он только пожал плечами. Друг остается другом, даже если он не выспался и вымотан до последней степени.
На работе я по-прежнему допекал Аниту вопросами, были ли звонки. Даже если требовалось всего на минутку отлучиться в туалет, возвращался я оттуда с неизменным «Мне кто-нибудь звонил?».
Если Анита уходила обедать, я оставался за нее, и таким образом телефон ни минуты не оставался без присмотра (не доверяю этим новомодным коммутаторам). Я не пропустил бы звонка Марси.
Только вот она не звонила.
В среду днем пришлось отлучиться на предварительные слушания, так что меня не было целых два мучительных часа. Я вбежал в двери офиса где-то в пятнадцать минут шестого. И первым делом заорал:
– Анита, мне кто-нибудь звонил?
– Да, вам звонили, – ответила Анита, закатив глаза.
– Отлично… Кто?
– Ваш доктор. Будет дома этим вечером после восьми.
С чего бы Лондону понадобилось звонить мне в офис? Неужели у меня все настолько плохо, что, так как мы не смогли в тот день встретиться, он решил принять меня у себя дома?
– Что конкретно он сказал? – стал я донимать Аниту.
– Господи боже мой, я же сказала! Она просто просила передать… – стала объяснять та.
– Это была женщина? – изумился я.
– Можно я договорю до конца? Так вот, она просто просила передать вам: «Доктор Стайн этим вечером будет дома», – закончила Анита.
– Стайн… – разочарованно протянул я. Значит, звонила Джоанна.
– А вы думали, кто? Джонас Солк[29]? – съязвила Анита.
Я на секунду задумался. Так, может быть, сейчас мне необходима именно дружеская беседа с кем-нибудь вроде Джоанны? Но это будет нечестно. Она слишком… цельная натура для такого мужчины, как я.
– Больше ничего? – жалобно спросил я.
– Я оставила несколько записок. Все насчет внутренних дел компании. Я могу идти? – сказала Анита.
– Да, да… – отмахнулся я.
Я ринулся к рабочему столу. Все Анитины записки, как я и думал, относились к делам, которые вела фирма. Ни слова от Марси.
Прошло два дня. Новая напасть – теперь старик Джонас пригласил меня на совещание в свой офис. Черт! Я пообещал Аните оплатить ей ланч, если она посидит пока в офисе. С Джонасом и Маршем мы стали обсуждать дело Гарольда Бэя. Он работал в ФБР – занимался прослушкой телефонных переговоров. Только однажды внезапно понял, что прослушивают его самого. «Жучки» были в те дни весьма распространенным явлением. Но Гарольд и сам мог рассказать кучу историй о слежке за многими известными политическими деятелями в Белом доме. Естественно, с деньгами у него было негусто. Но Джонас посчитал это дело важным – «общество должно быть в курсе, что творится сейчас в Вашингтоне».
Совещание закончилось, и ровно через секунду я уже был у дверей своего кабинета. И снова донимал Аниту:
– Ну как, были звонки?
– Звонили из Вашингтона, – ответила она. Судя по всему, это произвело на нее впечатление. – Директор Бюро экономических перспектив.
– Ну надо же, – сказал я без особого энтузиазма. – Кто-нибудь еще звонил?
– А кого вы хотели услышать-то? Неужели Жаклин Онассис? – язвительно уточнила Анита.
– Не шути так больше, милочка, – отрезал я и с грохотом захлопнул дверь.
Я успел, однако, расслышать, как Анита удивленно пробормотала:
– И какая муха его укусила?
Конечно, я не только сидел и ждал звонка, но и каждое утро играл в теннис. Если Симпсон не мог играть, я брал «уроки» у Пэтти Кларка, тамошнего тренера-ветерана:
– Слушай, сынок, Пэтти учил всех. Отсюда его ученики шли прямиком на Уимблдон!
– Может, вы помните и Марси Нэш?
– Ты о той маленькой красотке…
– Да, да…
– … которая в паре с этой рыжей выиграла в сорок восьмом году?
– Проехали, Пэтти. Забудьте.
– Честно говоря, не помню даже, занимались мы с ней или нет.
Несмотря на то, что я стал полноправным членом теннисного клуба «Готхэм» (шансы быть принятым в который были пропорциональны толщине кошелька), помогать мне там не стали. Клуб не предоставлял никому никакой информации о своих членах.
– Вы хотите сказать, что у вас нет списков? – ошарашенно спросил я.
– Они только для внутреннего пользования. Прошу прощения, мистер Барретт.
У меня даже в какой-то момент была мысль попросить Гарольда Бэя поставить их телефон на прослушку. Конечно, я этого не сделал, но теперь вы понимаете, в каком я был тогда состоянии?
К тому же, я каждый день бегал в парке. Пытаясь разглядеть лица бегущих мне навстречу людей. Безрезультатно. Чем бы ни занималась Марси, должно быть, она проводила в разъездах много времени. Но я не сдавался.
Мне думалось, что неплохо бы проверить все счета в «21», потому что, когда я попытался выяснить у метрдотеля Дмитрия, с кем я ужинал в тот день, у того начался приступ неконтролируемой амнезии.
Естественно, я заходил и в «Биннендейл». Выдумав довольно плохонькую историю о богатой тете и ее наследстве, я выяснил, что среди персонала числятся трое по фамилии Нэш. С каждым из них я побеседовал лично.
С первой, в отделе женской обуви, мне удалось встретиться с Присциллой Нэш. Приятная пожилая женщина проработала в магазине больше сорока лет. Она никогда не была замужем, из родственников у нее был только дядя Хэнк, который жил в Джорджии, а в квартире она ютилась с котом по кличке Агамемнон. Вся эта информация обошлась мне в восемьдесят баксов – ровно столько стоила пара женских сапожек, которые я купил якобы «в подарок на день рождения для моей сестры». Сапожки я подарил Аните, и, похоже, она окончательно убедилась, что я сбрендил.
В отделе мужской одежды работала девушка по имени Элви Нэш, шикарная и очень симпатичная чернокожая красотка.
– Вам помочь? – просияла она. Да уж, помогите мне!
Начала она с того, что поведала мне главную модную тенденцию – сочетать рубашки со свитерами. Я не успел глазом моргнуть, как стал обладателем целых шести комплектов. Которые обошлись мне в триста с лишним долларов.
– Теперь девушки на вас будут просто вешаться. Вы выглядите просто потрясающе! – похвалила меня мисс Элви напоследок. И я удалился, выглядя просто потрясающе. Но, к сожалению, только выглядя.
К счастью для моих финансов, третьим и последним из Нэшей оказался байер Родни П. Нэш, который, к тому же, последние шесть недель отдыхал где-то в Европе.
– И что мы в итоге имеем? – спрашивал Стив, который прямо-таки стоически терпел утренние игры в теннис со мной.
– Ничего, – сокрушался я.
А еще меня изводил постоянно повторяющийся кошмар.
Каждый раз я заново переживал мучительную ссору с Дженни, произошедшую в первый год нашего брака. Тогда Дженнифер начала убеждать меня, что мне нужно встретиться с отцом или хотя бы помириться с ним по телефону. До сих пор мурашки по коже, стоит лишь вспомнить, как я кричал на нее. Прямо словно с цепи сорвался! Испугавшись, она ушла из дому бог знает куда. Я искал ее по всему Кембриджу – безуспешно. Но когда я вернулся домой, Дженни сидела на ступеньках и ждала меня.
Все это снилось мне каждую ночь. С одной только поправкой: в моих снах она не возвращалась. Я сбивал ноги с тем же рвением. Я возвращался в таком же отчаянии. А в конце никто не ждал меня на крыльце.
Что это, черт возьми, значит? Я боюсь, что потерял Дженни?
Или хочу (!) ее потерять?
Доктор Лондон предположил: может быть, эта ситуация напоминает то, что у меня произошло с другой девушкой, которую я обидел так же, как и Дженни?
Да. Я разыскиваю Марси Нэш.
Но что общего у Марси и Дженни?
Конечно, ничего.
18
Через три недели я сдался. Марси (или как там ее на самом деле зовут) не позвонит. Да и в чем тут ее вина? Между тем, жесткий график тренировок уже грозил свести меня в могилу. Не говоря уж о постоянном ожидании звонка. Конечно, на работе дела тоже шли отвратительно – если на них вообще оставалось время. Все катилось к чертям! За исключением настроения, которое уже и без того было ниже плинтуса. С этим надо кончать. К трехнедельному юбилею моего поражения при «Le Méchant Loup» я сказал себе: дело закрыто. Завтра снова становлюсь нормальным человеком. И, чтобы достойно отметить это великое достижение, я решил слегка расслабиться.
