Джудит Леннокс - Зимний дом
Робин хихикнула. Она сомневалась, что сумеет дойти до дома пешком.
— Кроме того, Фрэнсис варит отличный кофе.
Квартира опустела как по мановению волшебной палочки. В ней остались только Робин, Фрэнсис, Джо и дышащий на ладан станок. Фрэнсис сварил крепкий и сладкий кофе по-турецки, и все трое выпили его, сидя на полу посреди окурков, бумажной лапши и бумажных голубей. Потом стали играть в безик и покер на пробки от пивных бутылок. А потом Робин очутилась в кровати. Джо лежал с одной стороны, Фрэнсис с другой. Джо слегка похрапывал, потому что спал на спине; рука Фрэнсиса беспечно обнимала ее плечи.
Глава третья
Майя и Вернон поженились в июне. Свадьбу отпраздновали без помпы, только для своих. Майя была в не по моде длинном белом шелковом подвенечном платье; в руках она держала букет белых лилий, голову украшал венок из тех же цветов. Ее единственными свидетельницами были Элен и Робин; на свадебный завтрак пришли человек тридцать, из которых Майя знала лишь немногих.
В тот же день они на машине Вернона уехали в Шотландию. В июне там было сыро и холодно. Охотничий домик, в котором они провели медовый месяц, окружали черные горы, окутанные туманом. Вернон катал молодую жену на лодке по озеру, поверхность которого напоминала черное стекло.
Через две недели они на машине вернулись в Кембридж. Вернон взял жену на руки и перенес через порог своего дома. Слуги, собравшиеся в холле, вежливо похлопали. Глядя на улыбающиеся лица, сверкающее стекло и полированное дерево, отделявшие ее от прошлого, Майя чувствовала себя победительницей.
Она написала Робин: «Похоже, я миновала одну из вех женской жизни». Элен она тоже написала и назначила встречу. В теплый августовский день она ждала подруг в оранжерее, расположенной в задней части дома. На Майе было синее платье с длинными рукавами, в тон ее сапфировым серьгам и глазам. Прекрасное платье было из дорогой льняной материи, не то что тряпье, которое начинает мяться сразу же, как только его наденешь.
Когда дворецкий впустил Элен и Робин, Майя завизжала от удовольствия.
— Дорогие мои, как я рада вас видеть! Элен, чудесно выглядишь. Робин, какая ты загорелая… А вот мне приходится прятаться от солнца, иначе я сгораю.
Она поцеловала Элен и Робин в щеку.
— Наверно, сначала вам нужно показать дом.
На демонстрацию местного великолепия ушло больше часа. Кресла от Ренни Макинтоша, ковры от Марион Дорн, принадлежавшая Вернону коллекция эксклюзивного стекла… Элен была в восторге, но на Робин все это великолепие впечатления не произвело.
— Ты здесь не заблудишься?
Выражение лица подруги начинало раздражать Майю.
— С чего бы? — довольно резко ответила она.
— Наверно, за всем этим должна ухаживать целая армия слуг.
— Нет, в доме живет всего полдюжины, но есть и приходящие.
— Не многовато ли для двоих?
— Чудесный дом, — поспешно вмешалась Элен. — Ты должна им гордиться.
Они пили чай на поляне под буком. Сад, ухоженностью не уступавший дому, был украшен беседками, шпалерами и фонтанами. Майя разливала чай. Внезапно на камчатную скатерть упала чья-то тень; Майя подняла глаза и увидела Вернона.
Она отставила чайник.
— Ты сегодня рано, дорогой.
Муж наклонился и поцеловал ее.
— Понадобилось взять из кабинета кое-какие бумаги. Уинтертон сказал мне, что вы здесь.
Уинтертоном звали дворецкого. Майя ужасно гордилась тем, что у них есть дворецкий.
— Вернон, у меня Элен и Робин.
Он пожал руки обеим.
— Дорогой, ты выпьешь с нами чаю?
Вернон посмотрел на часы и сказал:
— Нет, пора бежать. Всю вторую половину дня займут совещания. Прошу прощения у дам.
Он ушел. Майя ощутила смешанное чувство досады и облегчения. Робин поглядела вслед неспешно удалявшейся фигуре и сказала:
— Мы должны выпить за «миновавшую веху» или что-то в этом роде.
Майя покраснела.
— Робин, если я правильно поняла, ты все еще…
— Virgo intacta?[8] Боюсь, что да. Все намеки и полезные советы будут приняты с благодарностью. Правда, Элен?
Майя посмотрела на Робин. Робин ответила на ее взгляд. Потом Майя откинулась на спинку кресла, слегка улыбнулась, позвала горничную и велела ей принести шампанского.
Майя открыла бутылку сама.
Пенистая струя хлынула на столик из кованого чугуна и оросила траву.
— Потеря девственности… — Майя подняла бокал. — Это было просто божественно. Вы даже представить себе не можете. Это нелегко описать словами…
— Девственницам? — небрежно закончила Робин.
Майя пожала плечами.
— По пути в Шотландию мы остановились в гостинице. На мне была потрясающая шелковая ночнушка. Вернон был удивительно нежным и деликатным. Знаешь, ему ведь уже тридцать четыре, — добавила она, глядя на Робин. — Он очень опытный. Не могу себе представить, как бы у меня все прошло с кем-нибудь помоложе. Наверно, это было бы ужасно.
Когда Робин и Элен ушли, Майя поднялась к себе в спальню, чтобы переодеться к обеду. Спальня была особенно роскошной: широкие окна, выходившие в сад, прикрывали тонкие белые шторы, на полу лежал светлый ковер с рельефным рисунком. Одну стену занимали платяные шкафы; в смежной ванной стояла мраморная ванна с золотыми кранами. На мраморе и золоте настояла Майя.
Горничная уже наполнила ванну. Майя позволила ей помочь расстегнуть платье, а потом отпустила ее.
Оставшись одна, она сняла с себя платье и бросила его на пол. Для длинных рукавов день был слишком жарким. Но выбора не было: каждое запястье Майи опоясывали браслеты из синих кровоподтеков. «Как сапфиры», — подумала Майя, погружаясь в ароматную воду.
Клоди открыла дверь. Ее волосы были накручены на папильотки, а нижняя губа выпячена, как у Лиззи, когда та вот-вот разревется.
— Няня только что пришла, а мне нечего надеть, — сказала она Джо.
— Ты и так замечательно выглядишь. — На Кло было зеленое хлопчатобумажное платье в клеточку и белые чулки.
— В этом? — Она поджала губы. — Я хожу в этом старье уже несколько лет. Не могу вспомнить, когда я в последний раз надевала что-нибудь новое. Врач прописал Лиззи специальную диету. Понятия не имею, как я смогу ее соблюдать.
Джо следом за Клоди поднялся в ее спальню, сел на кровать и принялся смотреть за тем, как она роется в шкафу. С утра все пошло вкривь и вкось, но он подозревал, что это еще не конец. В пивной, где он подрабатывал днем, началась драка и кто-то огрел его по голове бутылкой. Он сидел на подушке и щупал синяк.
Клоди стояла перед ним в одной комбинации и чулках. Джо похлопал ладонью по матрасу.
— Кло, давай никуда не пойдем. Я уверен, что мы найдем себе занятие получше. А тебе не придется искать платье.
Она презрительно прищурилась.
— Джо Эллиот, я не выходила из дома уже целую неделю. Твой друг был так любезен, что пригласил меня, а ты… Ты что, хочешь испортить мне вечер? Ты же знаешь, что я нигде не бываю. Вдове с маленьким ребенком…
Она несколько раз всхлипнула. Джо потер глаза и сделал над собой усилие.
— Кло, ты чудесно выглядела в этом цветастом. Фрэнсис говорит, что ты похожа на портрет работы прерафаэлита.
— Кого? — подозрительно переспросила Клоди.
— Разве не помнишь? Я показывал его тебе в Национальной галерее.
К его облегчению, Клоди тут же снова достала платье в цветочек.
— Белоснежная кожа, большие глаза и огромные груди, — добавил Джо, прикрыв веки и мечтая поспать.
В метро они то и дело ссорились. Поезд был битком набит, и Клоди порвала чулок о чей-то зонтик. Фрэнсис выбрал ресторан в Найтбридже. Еще одна неудача, подумал Джо, едва войдя в дверь. Большинство обедавших были в вечерних костюмах. Метрдотель презрительно посмотрел на его поношенный пиджак и обтрепанные манжеты, но Фрэнсис что-то пробормотал (наверно, какую-нибудь чушь про богатых родственников, подумал Джо), и другой официант угодливо подвел их к столику.
Конечно, Робин чувствовала себя здесь как дома. На ней было то же коричневое бархатное платье, что и во время их первой встречи — наверняка сшитое портнихой, которой недоплатили. Такой же, как Клоди. Джо потянулся к руке сидевшей напротив Клоди, но она лишь слегка коснулась его пальцев, а потом взяла сигарету, предложенную Фрэнсисом. Фрэнсис заказал шампанское.
— Очень мило, — сказала Клоди. — Что мы празднуем?
— Мой юбилей, — ответил Фрэнсис, протягивая ей бокал. — Ровно десять лет назад меня лишил девственности капитан сборной школы по регби.
Клоди едва не грохнулась в обморок.
— Не мели ерунды, Фрэнсис, — с досадой проворчал Джо и повернулся к Клоди. — Просто издательство «Гиффорд Пресс» получило большой заказ. По нашим меркам.
