Алексей Колышевский - МЖ. Роман-жизнь от первого лица
И все в таком духе…
Семена, посеянные мной, упали на благодатную почву: письмо попало по назначению и явилось для многих торговых компаний «последней каплей», окончательно рассеяв их сомнения относительно перспектив дальнейшего сотрудничества с «Circus Park». Они начали заваливать мерзавцев судебными исками, и через четыре месяца после моего увольнения злой гном Саша и кокаинистка Марина навсегда уехали на родину туманов, прихватив несколько миллионов долларов своих обманутых Поставщиков. Минаев назвал «Circus» «худшей помойкой в моей жизни».
Саша и Марина, ведь вы помните меня, правда? Я думаю, что помните и никогда не забудете. Вы изрядно выпили у меня крови, но и я вас тоже помню. И знаю, где вы живете. Я все о вас знаю. Думаю, что в Англии, когда я приеду туда на пару недель, я легко смогу купить корабельный сурик и железную канистру для бензина в гипермаркете «Tesco», расположенном неподалеку от вашего загородного шотландского домика, и разыскать где-нибудь кусок алюминия и напильник. Двух недель мне вполне хватит. Почтальон всегда звонит дважды. До встречи.
Шоу Клинтона в Кремле
1998 год. Осень. Грустная московская осень. «Альфа-групп» проводит сокращение сотрудников в связи с экономическим кризисом. Я оказываюсь на улице… Почти сразу после дефолта в Москву с официальным визитом приезжал Билл Клинтон. В обед я вышел из офиса на Новый Арбат и перешел по подземному переходу на правую, четную, сторону. Перед тем, как спуститься вниз, я обратил внимание на совершенно очищенную от автомобилей проезжую часть. А когда поднялся, то увидел, как со стороны американского посольства на Новинском бульваре выезжает кортеж американского президента. Автомобили в его составе были, конечно, не такими дорогими, как в кортеже Российского Президента Ельцина, а я частенько наблюдал за тем, как он проносился то из Кремля, то в Кремль, иногда по нескольку раз в день. И сразу становилось понятно, что Ельцин куда-то спешит, что он работает, ездит с кем-то встречаться, очевидно. Вот, правда, вопрос: с КЕМ это в Москве ездит встречаться Президент? И кто этот кто-то, что ездят к нему, а не сам он приезжает в Кремль? Наверное, какой-то инвалид государственного значения.
Через несколько секунд «Cadillac Fleetwood» – машина, на которой, как я знал, ездил Клинтон, поравнялась с моей одинокой фигурой, стоявшей на тротуаре, и стала удаляться в сторону Кремля, а я вдруг подумал:
«Вот сейчас, в этой длинной американской машине, за слоем танковой брони, мимо меня только что проехал самый могущественный человек в мире. По его приказу целые народы стираются с лица земли, «улицы тонут в крови непокорных (copyright by Beavis & Bathed)». Половина планеты сидит на долларовой игле. Корабли NASA бороздят космос. Агенты ЦРУ свергают и назначают новые правительства в странах третьего мира, подопытных кроликах США, Hollywood становится образом мыслей, а лидеры некоторых стран СНГ регулярно получают от конгресса США скромную зарплату на свои счета, ну скажем, в Лихтенштейне. И если Папа Римский, наивный и милый старик, изуродованный пулей фанатика, но являющий всему миру стойкость, мужество и победу духа над плотью, – это наместник Господа Бога на Земле, то тот, кто проехал сейчас мимо меня, – это наместник князя мира сего, поставленный им над народами разделять и властвовать».
Зачем приезжал тогда Клинтон – почти никто не знает, но, сопоставляя тот неоспоримый факт и то, что аккурат перед его визитом в России грянул кризис, моему нездоровому воображению представляется следующая картина:
В Кремле, непременно в самом красивом, Георгиевском, зале, рядами расставлены золоченые кресла. Их не менее сорока, по числу приглашенных. Перед креслами на барном высоком стуле стоят ноутбук VAIO, так и не сертифицированный в России, но закупленный для нужд Администрации Президента, проектор IBM, лежит беспроводной микрофон. Еще один такой же стул стоит рядом. На стене висит огромный, в два человеческих роста экран. На экран спроецирована заглавная картинка презентации в Power Point – это надпись на двух языках: русском и английском: «Pizdec in Russia. Now or late, perspective and reality».
Открываются двери, входят чиновники из окружения Ельцина. Заметен Кириенко. Он открыто нервничает, о чем-то непрерывно шепчется с Бородиным, Чубайсом и Коржаковым. Без конца поправляет норовящие упасть очки. Затем зал заполняют одинаковые люди в черных очках, и все как один с правой рукой, заложенной за лацкан черного пиджака. Они могучего сложения, мощные челюсти непрерывно двигаются, пережевывая что-то, у каждого из них в правом ухе наушник – это американские спецслужбы, охраняющие Клинтона.
В зал семенящей походкой вкатывается Мадлен Олбрайт. Она надменна, на голове у нее строгая английская шляпка-таблетка с черной густой вуалью, наполовину закрывающей лицо. Она ни с кем не здоровается, брезгливо поджимает губы, сразу проходит вперед и занимает второе кресло справа от середины в первом ряду.
После появления Олбрайт все понимают, что вскоре все начнется, и рассаживаются по креслам: русские слева, американцы справа. Вперед выходит конферансье Святослав Бэлза и внушительно объявляет:
– Дамы и господа, Президент Российской Федерации!
Все встают, играет Государственный гимн «Славься», в зал входит Ельцин. Придирчиво осматривает ряды сидящих и вдруг указывает на кого-то рукой, говоря при этом: «Вы не там сели. Пересядьте». Кто-то, кажется, это Степашин, очень сконфуженный, пересаживается куда-то в задние ряды. Его место занимает суровый академик Примаков.
Ельцин проходит в первый ряд, садится в центральное левое кресло.
Вновь выходит Бэлза:
– Дамы и господа, Президент США!
Все встают, играет «Янки Дудль», в зал входит Билл Клинтон. В руке он несет саксофон в футляре, улыбается всем присутствующим белозубой улыбкой, жмет руку Немцову и Хакамаде, которая пытается сделать реверанс, но Клинтон останавливает ее, шутливо прижимая палец к губам. Он также проходит в первые ряды кресел, садится рядом с Ельциным, ставит футляр между ног, складывает руки на груди и картинно откидывается на спинку кресла.
Откуда-то сбоку, из неприметной дверцы, выходит полноватый интеллигент в свитере и очках. Он уверенно проходит к стульям, садится и берет в руку микрофон. Все напряженно молчат. Глеб Павловский (а это, безусловно, он) достает из кармана просторных твидовых брюк лазерную указку и, мило картавя, говорит в микрофон:
– Здравствуйте, дамы и господа, уважаемые главы государств. Сегодня мы собрались здесь, в этом узком кругу, чтобы презентовать новый план развития России на ближайшие год-два, а именно до декабря 2000 года. Затем мы планируем презентовать новый план развития, но, возможно, что и не в таком составе, как сегодня.
При последних словах Павловского некоторые российские чиновники начинают заметно нервничать. Березовский достает из портфеля сверток с бутербродами и начинает суетливо набивать рот кусками хлеба, сыра и датской колбасы «Салями» неестественного цвета.
– Мы, – продолжает Павловский, – с сожалением вынуждены констатировать, что по привычке, доставшейся нам с советских времен, мы перевыполнили наш план по созданию в России среднего класса. Мы нарушили естественную иерархию: у нас еще не появился как таковой класс олигархов, а средний класс уже громко заявил о себе, аккумулировав у себя в виде собственных накоплений огромные финансовые ресурсы, которые необходимы нам для построения нормального общества, в котором будут олигархи (при этом Павловский не забывает щелкать табулятором на ноутбуке, и все видят на экране фотографии: улыбающегося детской обворожительной улыбкой Романа Абрамовича с футбольным мячом, очень грустного Ходорковского, серьезного Вагита Аликперова с клюшкой для гольфа – третий номер). Наша доморощенная Пэрис Хилтон – фотография Ксении Собчак. Региональная элита – фотография губернатора Дарькина и политика по прозвищу Винни Пух. Гламурные писательницы – фотография Оксаны Робски, моющей бриллианты с помощью жидкости для мытья посуды, и будет тот самый средний класс, что и сейчас, но все это – чуть позже и не стихийно, а поступательно, согласно плану. И сейчас мы все поблагодарим главного спонсора нашей акции под названием «Новой России – Новых граждан» господина президента Соединенных Штатов!
Все встают, хлопают в ладоши. К стульям выходит Клинтон, в его руках расчехленный сияющий саксофон, на который большинство присутствующих смотрят, как завороженные дети на слона в зоопарке. Он явно наслаждается своей значимостью и безграничной властью.
– Дорогьие россиские друзья, я нишево не могу тобавить к спич гошподин Пафлофски, но я лючше сиграть тля фас ту сопственний default-foxtrot.
Клинтон вскидывает свой инструмент к губам, раздаются первые звуки музыки, появившаяся обслуга уносит золоченые кресла из зала и начинает разносить шампанское «Rui-nart» и канапе на огромных тарелках, украшенных изображением медведя и двуглавого орла. Ельцин вальсирует с Мадлен Олбрайт, что-то шепчет ей на ухо, и она смеется заливистым смехом.
