Иржи Грошек - Реставрация обеда
– А что вообще это значит? – заинтересовалась Ирэна. – М-м-м-м, м-м-м-м и м-м-м-м, – она обозначила каждое слово – звуком, как будто стеснялась говорить о веревке в доме повешенного.
– В том-то и дело, – откликнулась я. – Что – не понятно.
Ирэна «поблагодарила» меня взглядом и стала рассуждать логически. То есть загибать поочередно пальцы и кивать при этом предполагаемому оппоненту.
– Можно тебя на минуточку? – сказала Ирэна, когда пальцы у нее на руках закончились. – На минуточку, – повторила она и скосила глаза в сторону двери, как будто Густав Шкрета мог подслушать наши секретики.
Мы вышли из ванной комнаты, плотно закрыли за собою дверь и расположились в комнате на диване.
– Давай вызывать полицию, – предложила Ирэна.
– Вначале потренируемся, – возразила я. – Ты задавай вопросы, а я буду на них отвечать.
Однажды по телевизору я смотрела, как работает детектор лжи. Кривые лапки елозили по бумаге; преступник был похож на новогоднюю елку, увешанную гирляндами; и единственно, что мне не понравилось, – это однозначные ответы: да или нет. Ирэна видела такую же телепередачу, поэтому первый вопрос задала с пристрастием:
– Сколько будет, если четыреста двадцать восемь умножить на двести сорок пять?
– Ты что, с ума сошла? – возмутилась я, потому что всегда сомневалась – сколько будет пятью пять.
– Сто четыре тысячи восемьсот шестьдесят долларов, – невозмутимо ответила Ирэна. – Я всегда задаю человеку этот вопрос, чтобы сбить его с толку.
– А почему «долларов»? – переспросила я.
– А чего же еще считать? – удивилась Ирэна.
Она достала из своей сумочки записную книжку, открыла на букве «янка» и поставила жирный минус напротив моего имени.
– Это зачем? – спросила я.
– Первый ответ – мимо кассы! – пояснила Ирэна. – Ты поменьше верещи, побольше соображай. Потому что ты, – она накарякала слово «ты» в записной книжке и подчеркнула его два раза, – в ужасном положении…
Тут мы обе снова покосились на дверь в ванную комнату, из-за того что мало кому придет в голову играть в «тривиал персью» с покойником. Только нам.
– Давно вы знакомы с Густавом Шкретой? – пролаяла Ирэна, как полицейский бульдог.
– Нет, – однозначно ответила я, помня о детекторе лжи.
– Зачем же врать? – прищурилась Ирэна. – Ты с ним знакома уже два месяца.
– Да, – ответила я.
– Вы состояли с ним в интимных отношениях?
– Нет.
От возмущения Ирэна подпрыгнула на диване.
– А с кем же тогда он сожительствовал? – ядовито спросила она.
– С тобой, – отвечала я.
Тут Ирэна закрыла свою записную книжку и положила ее в сумочку. Потом поднялась с дивана, прошлась по комнате и остановилась возле зеркала, чтобы поправить прическу. Убрала со лба прядь, навесила ее обратно, постояла еще немного перед зеркалом и вернулась на диван.
– Пару раз, – призналась она.
– Итого – четыре, – подытожила я. Мы пожали друг другу руки. После чего Ирэна задумалась на полсекунды и допустила, что Густав Шкрета покончил с собой от раздвоения личности. И как подлец – у меня дома.
– Может быть, он к тебе лучше относился? – предположила Ирэна. – Чем ко мне…
Я понимаю, что это слабое утешение, но все-таки.
Мы познакомились с Густавом Шкретой в кафе…
В тот день разорался мой непосредственный шеф, и я ушла с работы пораньше. «Где факсимильное сообщение из Индонезии?!!» В глаза его не видела… С шефом у меня существует негласная договоренность, во всяком случае – я так думаю, что существует. Он на меня орет, а я молча складываю личные вещи. Когда он уходит в свой кабинет, я набираю телефон Ирэны и визгливым голосом сообщаю, что я теперь «без-ра-бот-на-я». «Ага, – говорит Ирэна, – значит, встречаемся там же». После чего она кладет телефонную трубку и начинает орать на свое непосредственное начальство. Что в таких нечеловеческих условиях она работать не может, не будет и пусть не надеются. Ее начальство предполагает, что у Ирэны критический день, а у нас таким образом образуется масса свободного времени. Я со своей коробкой, куда сложены «личные вещи», врываюсь в кафе «У старого Эдгара» и занимаю привычный столик. «Где этот старый извращенец? – интересуюсь я. – Пусть принесет мне два сухих мартини!» Дежурная шутка.
Я попиваю мартини и с интересом рассматриваю содержимое коробки… «Кнопки, скрепки, факсимильное сообщение из Индонезии!» Вскоре в кафе появляется Ирэна. «Передайте этой сволочи, Эдгару, – говорит она, – чтобы он не попадался мне на глаза!» У бармена от наших дежурных шуточек – сводит скулы. Ирэна присаживается за столик, отпивает мартини и туманно улыбается. Потому что приятно в разгар рабочего дня – выпить мартини. Когда все набегаются и придут за своими граммами и литрами, делать это вместе со всеми нет никакого удовольствия.
В тот день Густав Шкрета в кафе не появился…
– Да, – сказала Ирэна. – Слоны уходят помирать на слоновье кладбище, а Густаву Шкрете понравилась твоя ванна.
– Как он сюда попал? – поинтересовалась я.
– Ключи? – догадалась Ирэна.
– Ключи, – подтвердила я.
Густав Шкрета, выражаясь компьютерным языком, не имел свободного доступа к моей квартире. За эти два месяца происходили разные события. Да только ключей я Густаву Шкрете не давала.
– Он их выкрал, – предположила Ирэна и оказалась права – запасного комплекта не было на своем месте.
И, кстати, в карманах у Густава Шкреты – тоже. Мы основательно обследовали его пиджак. Для этого нам снова пришлось пойти в ванную комнату.
– Надо посмотреть, что у него в брюках, – предложила Ирэна.
Я отрицательно покачала головой. И тогда Ирэна подошла к ванне и принялась шарить там руками, как будто разыскивала под корягой рака.
– Ты знаешь, – сообщила мне Ирэна, при этом поглядывая на Густава Шкрету, – а я начинаю к нему привыкать.
– Главное, не увлекайся, – предупредила я. Потому что Ирэна имела слабость к рискованным экспериментам.
– Нет там никаких ключей, – наконец-то заявила она и отошла от ванны.
Итак, по разным бредовым обстоятельствам, о которых я здесь умалчиваю, обращаться в полицию мы не могли. Поскольку на многие вопросы у нас с Ирэной не было ответа. На какие-то вопросы нам не хотелось бы отвечать. А то немногое, что мы собирались сообщить, вряд ли могло удовлетворить полицию. И тогда мы нашли хитроумный способ избавиться от Густава Шкреты.
– Давай отвезем его к Йиржи Геллеру! – предложила Ирэна.
– Ты думаешь, это поможет Геллеру вжиться в образ писателя? – осторожно спросила я.
– А разве нет? – Ирэна уже прониклась этой идеей. – Пусть воображает себя мастером детективного жанра!
Я подумала и согласилась, что это сюжет. Во всяком случае – не хуже, чем у Сандры Браун. Только вот как обстоят дела у так называемого Йиржи Геллера со здоровьем? Может быть, с перепугу он окочурится, и тогда мы будем иметь на руках – два трупа.
– А я его предупрежу, – успокоила меня Ирэна.
Она быстренько набрала номер телефона, сказала:
– Алло?! Это Йиржи Геллер? Мы сейчас приедем! – и тут же повесила трубку.
– Ну вот, – сказала она и выразительно посмотрела на меня. – Теперь все в курсе.
Я махнула рукой. Ирэну не переделаешь. И оставалось только выловить Густава Шкрету из ванны, вызвать такси и отвезти на квартиру к Йиржи Геллеру. Чтобы собрать все подозрительные обстоятельства – в одном месте…
– Постой! – воскликнула Ирэна. – А как обычно перевозят трупы?
Немного посовещавшись, мы решили, что если Густаву Шкрете отпарить брюки, надеть на него пиджак и отреставрировать физиономию, то он еще вполне сойдет за нашего пьяного приятеля. Если надпись на лбу прикрыть шляпой. Почему-то нам не захотелось стирать эту надпись или попросту – не пришло в голову.
Не стану описывать, как мы сушили Густава Шкрету феном, припудривали и готовили к выходу в свет. Словно две чучельницы. Понятное дело, что мужского убора у меня в гардеробе не нашлось, а напяливать на Густава Шкрету шляпку с перышками – мы не решились. Даже «таблетка с вуалькой» ему бы не подошла. Поэтому мы обрядили Густава Шкрету в берет – натянули берет ему на уши и с грустным видом покинули мою квартиру.
– Сильно намок, – посетовала Ирэна.
– Ага, – подтвердила я. – Потяжелел. Посапывая от натуги, мы затащили Густава Шкрету в лифт и приперли его к стеночке.
Со стороны могло показаться, что две симпатичные девушки просто без ума от странного парня в женском берете. Парень же, несмотря на все наши ухищрения, оставался безучастным. И слава богу, что консьержка не выглянула из своей конуры, когда мы волокли Густава Шкрету по лестнице. Он так стучал своими лакированными туфлями!..
– Вот повезло парню! – позавидовал Густаву Шкрете таксист, когда мы втроем разместились на заднем сиденье его машины.
А то! Даже в мертвом виде Густав Шкрета все время распускал руки… Как опытные шпионки, мы высадились из такси, не доезжая до места встречи, и вынуждены были тащить Густава Шкрету по улице – два квартала. Странно, что никто не обратил на нас особого внимания.
