Тимур Зульфикаров - Изумруды, рубины, алмазы мудрости в необъятном песке бытия

…Трещина, от которой монолитная глухая скала рассыплется и изникнет, и станет песком текучим волнующимся заживо…

О человек!..

А твоя погибель от бархатной лоснящейся жены податливой текучей, как песок…

От святой трещины тела лакомого ее… да! да!

Ойеооо!

Смертная скала…

Смертная жена…

Мудрец сказал:

— У входа в женское лоно — толпятся, маются вся Мировая Культура, вся Мировая История…

Да и вся жизнь…

Там бездонная тайна рожденья… и вселенская тайна смерти…

Мудрец сказал:

— В молодости и зрелости, когда муж алчет только тела жены — дом его и ночи его полны обольстительных, упоительных дев и жен…

И мой дом был полон.

А на склоне лет, когда я, наконец, понял, что такое любовь, что такое — душа — стрекозиная, веющая, причудливая бабочка-душа жены, и любуюсь, упиваюсь каждым жестом, улыбкой, движеньем, изгибом, извивом жены — дом мой пуст…

Или женам и девам нужно только тленное тело мужа младого, а не вечная душа?..

Секс — это обглоданный скелет любви…

Жена — это бешеный, капризный, весенний ручей, бегущий, спадающий с талых, лазоревых, снежных гор, — кто знает извилистые, бешеные, святые пути его?

Кто может поймать, удержать его?..

А мы, слепцы, пытаемся…

Ручей бежит из дрожащих рук… к другим рукам… неудержимый…

Старый мудрец сказал:

— Когда я вижу молодую сахарную стреловидную деву — то находит на меня странный звук, похожий на слабый мелкий ленный плеск вина в огромном бухарском кумгане-кувшине, который яростно тщетно трясут, но едва слышен шум вина на дне…

Ушло вино…

Ушли дни мои хмельные…

Лишь тонкий донный плеск от них остался…

Первая жена дается тебе в юности твоей, чтобы она проводила тебя — юного, трепетного — в суровую жизнь и разделила святой пожар чресел твоих…

Последняя жена дается тебе в старости твоей, чтобы она проводила тебя в смерть…

А Святые Отцы даются тебе всегда, чтобы они проводили тебя, грешного и заблудшего, мимолетного, в Вечное Царствие Небесное…

Смерть

Самая сладкая смерть на земле — это смерть в родной хрустальной горной реке!..

Пусть съедят тебя рыбы, а не черви…

Пусть оплачут, омоют тебя волны… саваны хрустальные…

Волны — самые древние… самые вольные… самые веселые певучие плакальщицы…

Я люблю их вечную песнь… то о жизни… то о смерти…

Никто никогда не умирает один — с каждым умирающим человеком каждый раз умирают все люди… все человечество…

О, умирающий… пожалей не себя, а людей…

Молодость — быстротекущее время

Старость — мимотекущее время

Вечность — всетекущее время, но вечности нет без смерти,

Когда стрела попадает в птицу — она кричит не от боли, а от радости…

…Все беды человеков пришли оттого, что люди ушли далеко от родного дома, от родного дувала, от родного языка!..

Блажен человек умирающий в доме, в народе, в языке, где он родился!

И блажен, выходящий из этого мира в те врата, в которые вошел!..

Будьте прокляты все ослы, все лошади, все машины, все самолеты, все поезда, уводящие человека от родного гнезда…

Только на защиту отечества и на помощь страждущему должен человек уходить от отчего дома…

Каракалпакская мудрость говорит: «Вот ты сделал сорок шагов от родного дома — и ты уже сирота в мире…»

Но кто будет любить человечество, если все останутся в домах своих… и перестанут пылить все дороги мира…

О, сладкая пыль странствий…

Даже когда человек срывает яблоко с дерева — он похож на убийцу…

О, пешеход, не задень муравья…

Господь сотворил только Человека и Природу.

А все эти цивилизации, города, машины, самолеты, корабли, бомбы, стрелы, яства, хлебы, вина, одежды, науки, культуры, языки — создал дьявол…

И потому Господь сотворил смерть…

И потому погибают все цивилизации…

Все люди умирают от одной болезни — имя ее одиночество.

Если тебе есть кому рассказать о своей прошлой жизни — смерть отойдет от тебя…

Если в твой дом долго никто не ходит — значит, скоро придет последняя Гостья…

Смерть, как вор, бежит домов, где шумят застолье, смех, беседы и где сияют улыбки новых друзей…

В молодости врата твоего дома открыты для добрых, сладких вестей и гостей…

А в старости — только форточка… только форточка…

А врата — необъятно распахнуты для бед…

В стране рабов — и Смерть — невольница…

Зебб-фаллос рождает человеков, а язык убивает…

Если б человеки были немыми — как бы они враждовали и воевали?.. как передавали бы ненависть от человека к человеку, от народа к народу?..

Будь проклят язык-убийца…

Да здравствует несметный родитель зеббфаллос!..

Человечество погибнет не от атомной бомбы, а от блудного, кромешного, хмельного, лживого, необъятного языка!..

Да!

Только язык передает ненависть и зло от народа к народу, как огонь передается, переливается в сухих, осенних камышах!

Жизнь божественно извилиста, как козья тропа в горах, а смерть пряма, как ниспадающий пенножемчужный водопад…

Жизнь — это ползущая, струящаяся змея…

Смерть — это змея застывшая, мертвая, прямая, как стрела…

Стрела смерть, куда летишь ты?..

Боль — это последнее наслажденье, упованье старцев…

О, сладкая мука разрухи тела и разлуки души!..

Скоро встреча с Господом твоим…

Что ж ты не радуешься от мук своих, приближающих тебя к Творцу?..

…Господь посылает человеку смертельную долгую болезнь — эту тропинку в Царствие Небесное…

Что ж ты ходишь к врачам, чтобы исцелиться от последней смертельной болезни, слепец…

А тропинка вьется… блаженная… к Господу твоему…

К Великому Врачу…

Все мы одиноко бродим по Азии и Руси — по необъятному полю милосердия — с безнадежно гаснущей свечой любви, умирающей в непролазном дожде, бездорожье, нищете, тумане, безбожье, печали сосновых палых, пианых изб и глинобитных журавлиных кибиток…

И где в этой земной непроглядности кочует и утихает трепещущая, сгорающая на всех ветрах, жизнь — свеча наша?..

Кому светит она?..

Иль только дрожащие персты твои озаряет она…

Плотское возбешение, телесная страсть, язва, пагуба наслажденья более всего отделяют одного человека от другого…

Нельзя поделиться наслажденьем. Влюбленные всегда враги.

Наслажденье — одиночество.

И если жизнь — наслажденье, то одинок человек.

Наслажденье разделяет людей, а страданье смертно, свято сближает.

И потому жизнь в наслажденьи — это одиночество, а смерть — объединение…

Земной скоротечный мир — лишь нищий, просящий, уповающий у Златых Вечных

Врат Рая…

Пустят?.. Не пустят?..

Кто знает…

Истинно влюбленные сгорают, погибают от великой любви…

Истинно смелые погибают в войне…

Истинно чистые погибают от лжи…

Истинно нежные погибают от жестокости бытия…

Как же мы живем на этой земле?.. Какую страшную цену платим?..

Кто мы?..

О человек! не броди долго по улицам мегаполиса, ибо можешь встретить смерть свою и убийцу своего ранее, чем Бог определил тебе.

Ибо в мегаполисе безбожников нет Бога и нет сроков Его… Бог не заходит в большие города…

О, плачущие об усопших!..

Если б вы знали, как усопшие рыдают о вас!..

И потому на всех кладбищах бьют родники…

Слезы льются в двух мирах…

Только смерть приносит славу…

Только мертвую рыбу океан выносит на берег…

А до того — кто видел ее?..

Голгофа — это жизнь для всех людей, это смерть за всех людей…

Ведь Голгофский Крест видит все человечество!..

И с Голгофского Креста — видно все человечество!..

Голгофа — это и есть Бессмертие…

Все люди на земле — или на Кресте, или вокруг Креста…

Или вечные жертвы…

Или тленные судьи…

Жизнь — это тленное тело… Смерть — это вечная душа… Смерть — необъятней жизни…

Кладбища — эти обители смерти — тоже тленны.