Алексей Нелюбин - О времени и о себе. Рассказы.
Нес срочную службу в БАО (батальон аэродромного обслуживания) ефрейтор Иван Зайцев. Весельчак и балагур. Душа солдатской курилки. Водил он штабной «виллис» и подчинялся только начальнику штаба нашего авиационного истребительного полка. Обслуживал командира, начальника штаба и замполита, подвозил их на аэродромы и обратно, ездил с ними в штаб дивизии и корпуса.
Узнав, что я тоже нижегородский и тоже окаю, он частенько приглашал меня на беседу в курилку, приговаривая при этом: «Пойдем, землячок, посидим, поговорим, поокаем!» Приятно услышать вдали от родных пенатов заволжский говорок. «Веселый ты, Ваня!» — говаривал я ему. «А мы все, ветлугаи, такие!» — отшучивался он. До армии он работал мотористом на пароме. Перевозил людей через Ветлугу. Постоянно находясь при народе, он научился понимать юмор и шутку. Нравилось мне находиться с ним рядом. Один раз даже ездили в дальний аул воровать невесту для нашего вольнонаемного кочегара Мамеда. Похищение прошло благополучно. Через неделю мы гуляли на азербайджанской свадьбе.
Казалось, ничто не предвещало беды. А беда была рядом. Авиационный полк проводил летно-тактические учения. Ефрейтор Зайцев подвозил старших офицеров-летчиков на КП. Вылет предстоял всем составом полка во главе с полковником Карначевым.
После предполетной инструкции всего летного состава руководитель полетов, генерал из дивизии, подал команду: «По машинам!» Ждали команды — зеленой ракеты. И тут»виллис» подвез полковника к своему самолету. Ивану уехать бы сразу, а он начал помогать командиру надеть парашют. В это время взлетела зеленая ракета. Взревели турбины.
Зайцев попытался выехать из «кармана» (места стоянки самолетов) на рулежную дорожку, но путь перекрыли дежурные с красными флажками. Регулировщик показал знаком, чтобы шофер объезжал сзади, вокруг рулежки. Автомобиль попятился назад. И в это время начали выруливать самолеты звена управления. Иван растерялся и хотел выехать из опасной зоны, но попал под огненный газовый смерч машины командира полка.
В один миг автомобиль и человек вспыхнули, как факел. Еще бы — температура выходящих из сопла газов 800 градусов. Силой газового потока автомобиль перевернуло несколько раз, как спичечный коробок, и вынесло за пределы зоны. Летчики, не заметив ничего, вырулили на старт и улетели на выполнение задания. А к нашей стоянке уже спешили пожарные и санитарные машины. Обгоревшее тело Зайцева уложили на брезент, потом на носилки… Что сообщили в Ветлугу — нам неизвестно. Говорили, что туда ездил кто-то из командования, возили материальную помощь родителям и фотоснимки похорон.
Хоронили ефрейтора по-солдатски. На местном кладбище. Под залпы десяти карабинов опустили гроб в азербайджанскую землю.
И остался мой землячок лежать в далеких Кавказских горах, на самом южном окаеме огромной советской земли…
А Ветлуга как текла, так и течет меж спокойных лесистых берегов, вспоминая иногда своего веселого паромщика.
Встреча с настоящим человеком
Встреча моя с Алексеем Маресьевым, героем повести Б. Полевого, произошла в далеком 1949 году. Началась она празднично, а закончилась комичным происшествием.
Приближался День Воздушного Флота. Наше Второе Московское авиационно-техническое училище готовиться к нему начало за несколько недель. Предстоял смотр всего гарнизона с непременным военным парадом.
Перед праздником, как и положено на Руси, началась генеральная уборка и чистка. Приводили в образцовый порядок учебные классы, тренировочную технику, казармы, территорию вокруг училища. Но особенно наши командиры нажимали на строевую подготовку. Построение ротой, построение батальоном(коробочкой), с барабанным боем, винтовки с примкнутыми штыками, и обязательно с песней. Наш полковой капельмейстер, не зная покоя, старался изо всех сил. Разучивал с нами знаменитое «Бородино». Вечером после отбоя собирал запевал в ленинской комнате и тренировал до тех пор, пока дежурный по части не скомандует: «Разойдись!»
Мы старались. Грохот от наших сапог и песни разносились по всему городу с утра до вечера. А когда объявили, что парад будет принимать Герой Советского Союза Маресьев, мы единодушно решили не подкачать.
Маресьев, закончив к этому времени академию, находился при штабе ВВС. К нам в училище приехал на автомобиле в сопровождении адъютанта. В окружении наших командиров он заходил в казармы, столовую, санчасть. Среднего роста. Кожаное пальто военного покроя, авиационная фуражка, офицерские ботинки. Нескромно, но взгляд наш все время останавливался на этих ботинках. Походка его, конечно, выдавала, и тросточка, которую он держал в руках, была ему необходима.
По программе праздника парад должен был пройти до обеда. Дальше отдых два часа, потом спортивные соревнования, прыжки с парашютом.
Мы в свободное время с интересом наблюдали, как курсанты-парашютисты забирались в самолет, взлетали, прыгали, планировали, скользили, приземлялись. По уставу нам, курсантам авиационного училища, предписано было тоже иметь два прыжка в год. День синоптики предвещали благоприятный. Правда, дул юго-восточный, но умеренный ветер, до обеда мы его не замечали.
Смотр и парад провели на высшем уровне. Начальство, стоявшее на высоком крыльце штаба, явно было довольно. А когда грянуло: «Москва, спаленная пожаром, францу… французу отдана!» — Маресьев приветливо помахал нам. Накануне вечером, он зашел к нам на репетицию. Долго слушал наше пение, даже тихонько подпевал. В момент, когда густой бас курсанта Маркина из второго взвода выводил: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром!», а мой высокий звонкий подголосок подхватил: «Москва, спале.. е…е!» и — грянул хор, Маресьев восхищенно похлопал в ладоши, потом он, полковник авиации, герой при всех регалиях, подошел к нам, двоим запевалам, крепко пожал руки. Гордости нашей не было предела.
Обеденный стол после парада накрыли шикарно. Все шло чередом. А ветер разгуливался. На аэродром строем с песней прибыли все подразделения гарнизона. Выстроились в две шеренги по периметру поля.
Ракета! Воздушный праздник начался. А вот и прыжки.
Парашютисты продемонстрировали с высоты 800 метров групповые и одиночные прыжки. Соревновались на скорость и точность приземления. Заключительным номером праздника должен быть затяжной прыжок инструктора парашютного спорта с высоты 2000 метров. Такие прыжки оцениваются по высшему разряду.
Инструктор весь затянут в кожу. Шлем с очками, комбинезон меховой, унты и перчатки-краги. Он уверенно накинул ремни парашюта на плечи, застегнул и поднял руку. Готов! ПО-2 долго кружил, набирая виток за витком заданную высоту.
Высоко-высоко было видно, как черная точка отделилась от самолета, и тот, заложив крен, ушел на посадку. А точка стремительно приближалась к земле. Вот, кажется, половину пролетел. Еще! Еще немного.
Наконец, парашют вырвался из чехла, в толпе раздался вздох облегчения. Парашютист потянул стропы левой рукой — купол пошел влево, потянул правой — и купол вправо. Но вдруг сильный боковой порыв ветра подхватил парашют и понес его в сторону от посадочной площадки прямо на высоченные сосны.
Человек оказался среди густой хвои на высоте около десятка метров. Все хлынули в его сторону, окружили дерево, и каждый начал давать свои советы. Подоспело командование, в том числе и Алексей Маресьев. Он, как испытавший на себе такую же ситуацию, посоветовал неудачнику не расставаться с парашютом, а висеть до прибытия пожарной автолестницы. Здесь он и рассказал нам, как сам попал в такое же положение, и последовавшие за ним драматические события. Вскоре прибыли спасатели и сняли с дерева мастера парашютного спорта.
Маресьев подошел к нему, похлопал по плечу и сказал: «Не расстраивайся! В жизни бывает и хуже, — имея в виду, видимо, себя.
Так закончилась запомнившаяся надолго встреча с Настоящим Человеком.
Сейбры
После освобождения Кореи от японской оккупации в 1945 году наши войска оттуда были выведены. В стране устанавливался социалистический строй.
Но буржуазные круги, поддерживаемые американским капиталом, развязали народную войну. Образовались два правительства, два государства. Северную Корею пестовал Советский Союз. Америка — Южную. Прямого участия наши пехотные части в боях не принимали, но артиллерийские, танковые, авиационные части были укомплектованы нашими советниками, специалистами, командирами.
Сборный безномерной авиационно-истребительный полк на реактивных МиГах был сформирован из летчиков и обслуживающего персонала Закавказского военного округа. Из каждого полка по два экипажа вместе с обслугой по боевой тревоге военно-транспортной авиацией за двое суток были переброшены за многие тысячи километров. Конечным пунктом была точка севернее 38-й параллели, недалеко от западного морского побережья. Аэродром был размещен на высоком каменистом плато. Стояло лето 1951 года. Перекаленная земля настолько была тверда, что для строительства взлетной полосы достаточно было подровнять ее бульдозером и подмести щетками. Полк нес патрульную службу, охраняя военные объекты от американских бомбардировщиков и днем и ночью. Патрулирование проводилось парами: ведущий и ведомый. В случае обнаружения противника в большом числе в воздух поднимался весь полк.
