Дина Бакулина - Андерсен-Кафе
Оставалось чуть больше часа до закрытия, как звоночек над входной дверью зазвенел, и в лавку вошли знакомые нам уже Настя и её мама.
Мама отправилась к витрине с коллекциями монет, а Настя попросила достать клетку со свинкой с верхней полки. Андерсен вертелся у ног Насти.
— Котик тоже хороший, не злой! — сказала Настя, улыбаясь беззубым ртом. — Это ведь хороший котик?
— Очень, — сказала я. — Но, Настя, понимаешь, когда котик рядом, нам нельзя открывать клетку.
— Почему? — удивилась девочка.
Я немного подумала и решила, что в целях безопасности свинки ответ должен быть прямым.
— Потому что котик может съесть Принцессу, — сказала я.
— Съесть? — широко распахнув глаза, переспросила Настя.
— Да, — безжалостно подтвердила я. — Но ведь мы с тобой не станем открывать клетку, а будем смотреть на свинку отсюда, и тогда котик её не съест! Правда?
— Правда! — радостно согласилась Настя. Я была рада, что девочка так быстро все поняла. Неожиданно в небольшом помещении рядом с кладовкой громко зазвонил городской телефон. Мы специально установили громкий звонок, чтобы не приходилось прислушиваться. Я сразу поняла, что это наш директор, — она у нас одна на четыре площадки. Так как видим мы её редко, а указания получаем больше по электронной почте или по телефону, мы иногда в шутку, так и называем её: «наш дистанционный шеф». Сама она здесь и в обычное-то время очень редко появляется, ну, а летом и вовсе отдыхает, — наверное, на даче цветочки выращивает.
Говорят дача у неё близко, в черте города. Вот, наверно, оттуда и звонит: проверить хочет, на месте я сижу, или, по её примеру, прохлаждаюсь на даче. Её любимое занятие — звонить за пять минут до закрытия лавки. Самое противное, что она никогда не говорит, что звонит для проверки, а всегда придумывает какой-нибудь глупый, шитый белыми нитками, повод. В общем, недолго думая, я ринулась к телефону.
Я была права, это звонила наша дистанционная директриса. Она подробно расспрашивала у меня обо всём, что только могла придумать: о продажах, о поступлениях, о посетителях… На самом деле это было лишним: ведь я еженедельно передаю ей через нашего бухгалтера подробный отчёт. В заключение разговора директор, видимо, чтобы подсластить пилюлю, рассказала мне об удивительных талантах своей трёхлетней внучки, — и я, конечно же, вежливо слушала свою начальницу. В общем, задержала она меня со своими бесполезными разговорами минут на двадцать, если не больше.
Вернувшись в зал, я тут же лишилась дара речи! Я остолбенела! Это нужно было видеть! Картина… маслом!
За круглым столом собрались мама Насти, сама Настя и мой кот, причём Андерсен сидел на столе. Клетка была распахнута настежь. А свинка? «Где же свинка?!» — в ужасе подумала я. Присмотревшись, я, наконец, заметила рыжую Принцессу, мирно сидящую на коленях девочки. Да, такого я не ожидала!
Самое интересное, что Андерсен являл собою просто таки идеал спокойствия: мирно лежащий на столе хвост, умеренно приподнятые уши, спокойный взгляд тёмно-зелёных глаз. Оказалось, что мама подошла уже после того, как Настя додумалась открыть клетку. Насте захотелось подружить животных, и девочка не видела к этому никаких препятствий, а потому просто выпустила свинку и провела воспитательную беседу с котом.
— Спасибо, Андерсен! — от души сказала я коту. Кот очень ясно посмотрел на меня, спрыгнул со стола и удалился в угол. Хвост его был победно поднят. Да, тут уж нечего сказать: кот оказался на высоте положения. Похоже, только мы вдвоём, — я и Андерсен — до конца понимали напряжённость и хрупкость ситуации.
Несмотря на протесты Насти, я посадила свинку обратно в клетку и поставила её на верхнюю полку, а потом как можно мягче, но очень решительно объяснила девочке, что свинка очень устала и хочет побыть одна.
Мама Насти оплатила выбранную ею коллекцию монет. Когда мы стали прощаться, она спросила меня с надеждой:
— Вы не выяснили ещё, заберут ребята морскую свинку или нет?
— Принцессу Розу! — поправила её Настя.
— Я выясняю, — ответила я. — Завтра, надеюсь, уже будет известно.
Но, на самом деле, я очень боялась, что Саша с Лёшей попросту забыли позвонить Васе, а мне все больше хотелось, чтобы свинка попала к Насте и её маме.
Посетители ушли, а я молча смотрела на Андерсена. Я была ему очень благодарна.
Принцесса уходит
На следующий день, как только дети зашли за Андерсеном, я спросила, не забыли ли они позвонить своему приятелю Васе.
— А… нет, не забыли! — радостно сказал Сашка.
— Он сам нам позвонил, — честно сказал Лёшка.
— Ну, так что же?.. — нетерпеливо спросила я. — Что он сказал?
— А!.. Она ему не очень-то и нужна. Ему, может, родители потом собаку купят.
— Боксера, — добавил Сашка.
— Я бы тоже боксера купил, — сказал Лёшка. Они, это… верные.
— Да они-то, может, и верные, — сердито начала было я, — а вот вы, ребята, легкомысленные…
— Почему это?!. — рассердился Сашка.
— Потому что, если человек забирает к себе животное, он несёт за него ответственность. Я не помню, у кого однажды прочитала такие слова: «Только тот животных обижает, у кого у самого душа слабая».
— Я обижаю? — возмутился Сашка. — Я никогда животных не обижаю! У меня душа не слабая!
— И у меня! — сказал Лёшка.
Я почувствовала, что слегка перегнула палку.
— Я, кажется, неверно выразилась… — Мне, меньше всего хотелось лишиться дружбы и доверия ребят. — Нет! Понятно, что у вас душа не слабая. Ведь вы же Андерсена от злой собаки спасли. Слабый такого бы не смог! — сказала я искренне. — Но всё-таки надо же думать, прежде чем брать животное! — тут я опять начала сердиться.
— Ну, а что такого? — немного успокоясь, спросил Сашка. — Вы же сами сказали, что свинку какая-то девочка хочет взять. Значит, ей там будет хорошо.
— Верно… — подтвердил Лёша.
— Ой, ребята, вы не представляете, что вчера было! — я вдруг так живо вспомнила вчерашний эпизод с Андерсеном и свинкой, что тут же решила поделиться с ребятами ошеломительной новостью. — Вчера эта самая девочка открыла клетку и выпустила морскую свинку! Ни меня, ни её мамы в тот момент поблизости не было…
Ребята ахнули.
— А что Андерсен? — вытаращив глаза, спросил Сашка.
— Ничего! Не тронул свинку, — даже не пытался.
Видно было, что ребята задумались.
— Да-а-а! — удивленно протянул Лёшка. — А нам-то во дворе приходится спасать птиц от Андерсена… Он у вас настоящий охотник!
— Надо же, не тронул! — не мог успокоиться Сашка. — Это значит что у Андерсена тоже душа не слабая!
«Да, лучше и не скажешь…» — размышляла я немного удивленно. Надо же, как бывает! Думаешь, что общаешься с обычным, хоть и неглупым, мальчишкой-сорванцом, а оказывается, что перед тобой философ!
Пока мы вели возвышенные беседы, высокая душа Андерсена окончательно заскучала. Ему, видимо, уже давно хотелось побегать во дворе, и он нетерпеливо цапнул Сашку за ногу.
— Ай!.. — заорал Сашка.
Лёшка только рассмеялся.
— Ну что, пошли уже! — позвал он Сашку.
— Идите, — улыбнувшись, сказала я. — Тогда я позвоню девочке, чтобы она забирала свинку?
— Ну, ясно, — сказал Лёшка.
— А знаете, как девочка свинку назвала? — вдогонку им крикнула я.
— Как? — обернулся Сашка.
— Принцесса Роза!..
Ребята лишь презрительно фыркнули, помахали мне рукой, и, подхватив Андерсена, скрылись за дверью.
Я набрала номер.
— Мы придем за Принцессой примерно через полчаса! — радостно сказала мама Насти.
Я вдруг вспомнила, что обеденное время скоро закончится, а я ещё даже не перекусила.
— Ну вот, — сказала я Андерсену вечером, когда он вернулся. — Через три дня ребята уезжают в летний лагерь, морскую свинку Настя забирает, и остаёмся мы с тобой вдвоём до сентября. Но уж потом народу тут будет видимо-невидимо, — не знаю даже, как тебе это всё понравится. Ну, если не понравится, то я тебя домой заберу, хорошо?
Андерсен зажмурился и замурлыкал: он очень любил, когда с ним вот так серьёзно, обстоятельно беседуют. Потом, решив вздремнуть, Андерсен отправился в свой любимый угол, а я подошла к календарю, и перевернула ещё один лист.
III. АВГУСТ
Визит бомжа
Колокольчик на входной двери вёл себя очень странно: он то звенел, то умолкал, — и так, несколько раз подряд. Мне пришлось быстро слезть с маленькой стремянки в кладовке, где я сортировала накопившиеся нужные и ненужные вещи, и поспешить к двери. Наконец-то странный посетитель решился приоткрыть дверь, — но его самого, кто бы он ни был, ещё не было видно.
