Александр Ройко - Жизнь щедра на сюрпризы
Чтобы не было очень шумно, комиссия запустила в класс сначала 10 кочегаров. Из вопросника им задали всего по два различных обязательных вопроса, и они начали готовиться. При этом их предупредили, что члены комиссии вправе задать по ходу их ответов ещё пару более мелких вопросов (из того же вопросника или без него, но по теме зачёта). В самой комиссии присутствовали 4 человека, Лукшин, как её председатель, а также Морозевич, Карамушко и Горшков. Отсутствовал Кирзонян. У него сегодня с утра было много дел в КЭЧ. Правда, он заранее предупредил Лукшина и Морозевича о невозможности своего участия в работе комиссии.
Зачёт проходил, в общем-то совершенно нормально. Всем членам комиссии к такой процедуре было не привыкать — кто, правда, уже давненько, но большинство не в таком уж далёком прошлом этот вид проверки знаний проходили неоднократно. Правда, в качестве экзаменуемых. Но и сдающие зачёт не особенно то терялись, немного сложнее для них были теоретические вопросы, но в целом они справлялись неплохо. Конечно, ответы были разными — и очень толковыми и посредственными. Были и такие, которые вызывали у членов комиссии и других экзаменуемых улыбку, а иногда и смех. Но, в основном, всё шло нормально и довольно быстро. Никто долго и не готовился — практику кочегары знали неплохо, а теорию, если и не очень знаешь, то заглянуть всё равно некуда. Андрей в начале занятий говорил о том, что лучше было бы, если бы слушатели делали себе по ходу занятий хоть какие-нибудь заметки. Но никто, кроме братьев Батуриных, ничего не писал, да и тем это занятие вскоре надоело. Так что все просто воспринимали информацию на слух, полагаясь на свою память. Андрей снова с горечью подумал о своей оплошности — будь сейчас в классе необходимые плакаты, кочегары могли бы с указкой в руке рассказать и показать более детально по плакатам о конструкции того или иного котельного оборудования. А так одни слова, слова, слова.
Дополнительные вопросы члены комиссии старались выбирать попроще, практической направленности, редко при этом пользуясь вопросником. С Морозевичем в этом плане всё было понятно, но и Виталий и майор задавали очень квалифицированные вопросы. Виталий по тематике работы с электрооборудованием и техники безопасности, а Лукшин — из практики работы кочегаров. За время своей службы он порой лучше иного инженера научился разбираться во многих специальных вопросах. Пытался не отстать от коллег и Виктор. Но в этих его вопросах всё равно чувствовался строительный уклон. Был у него и один любимый вопрос, который он задавал почти постоянно. Это был вопрос по теме, относящейся как санитарно-техническому, так и к теплотехническому хозяйству, вопрос о вентиле или кране. Звучал он примерно так:
— А скажите, пожалуйста, можно или нельзя, в случае протекания вентиля, через кранбуксу набить сальниковое уплотнение (так называемую "каболку") при его работе, не сливая воду? И обоснуйте, пожалуйста, свой ответ.
Кочегары были, конечно, не слесарями, но половина из них на этот вопрос отвечала правильно. Другая же половина отвечала неверно или неправильно обосновывала. И тогда Карамушко с очень довольным видом сам начинал рассказывать о том, что вентиль следует полностью закрыть, после чего открутить верхнюю гайку кранбуксы, поднять прижимную втулку и можно спокойно укладывать уплотнитель — вода, даже горячая, или пар просачиваться не будут, даже если вентиль работает под давлением. После этого удовлетворённый начальник сантеххозяйства с поблажкой не задавал вопросов одному-двум сдающим зачёт, а затем всё повторялось.
Но это были просто маленькие нюансы зачёта, а в целом все кочегары успешно его сдали, о чём Андрей в ведомости напротив фамилии того или много сдающего делал соответствующую запись и расписывался. В конце ведомости свои подписи поставили все члены комиссии, в том числе (уже во второй половине дня) и Кирзонян. Сам же зачёт закончился где-то в половине второго.
Когда все члены комиссии все вместе направлялись на обед в столовую, Лукшин подшутил над Андреем по теме одного анекдота:
— Вот видишь, милая, а ты боялась.
— Бояться то я не боялся, просто очень уж много работы на меня в это межсезонье свалилось. И многие работы пришлось делать впервые.
— Ничего, со всем можно справиться. Мне как-то Лукич приводил вашу украинскую поговорку. На русском языке она звучит примерно так: "Глаза боятся, а руки делают". Правильно?
— Да, — "очі бояться, а руки роблять". Всё верно. Только я не уверен, что это именно украинская поговорка, она скорее, интернациональная.
Назавтра Лукшин, как председатель комиссии, должен был отвезти один экземпляр зачётной ведомости в КЭЧ, чтобы там выписали кочегарам соответствующие удостоверения. Ранее он подобную процедуру проделал с программой занятий и вопросами, освободив тем самым, от поездок в Стендаль загруженного работой и занятиями Морозевича. Таким образом, одно большее дело было завершено, но оставалось ещё две не менее сложные работы — испытание системы отопления в доме? 3 и окончание монтажа оборудования с тем же испытанием системы под общежитием? 1.
ГЛАВА 6. Наконец-то
Но, если испытать систему отопления в доме? 3 Андрей планировал на первые же дни августа (он хотел уйти в отпуск 8-го августа, хотя ранее планировал 15-го), то вопрос о том, успеет ли немецкая бригада закончить к этому сроку и испытать подобную систему в другом жилом доме, оставался открытым. Морозевич поделился своими размышлениями на данную тему с Лукшиным.
— Андрей Николаевич, если вы твёрдо уверены, что до вашего отпуска, как вы его планируете 8-го августа, все работы в доме над мастерской будут успешно завершены, то готовьтесь к отпуску на эту дату, — успокоил его майор. — Сидеть и ждать окончания работ немцами нет необходимости. Во-первых, я уверен, да, вероятно и вы сами, что немцы выполнят все работы качественно, а во-вторых так ли уж важно, чтобы вы присутствовали на испытании системы. Это немецкий объект и они за всё отвечают, в том числе и за испытания. Если там что-то будет не так, то не вы же, а они сами и будут устранять недоделки. Хотя, я сомневаюсь, что они будут. Если радиаторы в доме не протекали ранее, то не потекут они и сейчас. А в котельной немцы сразу сами всё исправят. Они не покинут объект до тех пор, пока всё не будет нормально функционировать. Чем раньше же вы уйдёте в отпуск, тем раньше и вернётесь, а там уже и до нового отопительного сезона останется всего то месяц. А у вас же в подчинении не только эти два дома — много и другой работы. Так что планируйте отпуск на 8-е августа и договаривайтесь о подготовке к этому сроку документов. Я Клюеву подтвержу дату вашего отпуска. Поработали вы летом и так очень неплохо. Кстати, кого вы планируете на это время оставить вместо себя?
— Вы знаете, раньше я думал, что совместит мою работу Кирзонян, а потом, после его назначения на новую должность, за моим хозяйством сможет присматривать новый начальник сантеххозяйства, всё-таки два схожих хозяйства. Но, увы. Теперь же Виктора Петровича заставлять ещё и за моим хозяйством приглядывать — неразумно. Он и со своим то ещё досконально не ознакомился. Так что кандидатура только одна — Николай Кравченко, Кирзонян сейчас загружен по горло.
— Ну что ж, в данной ситуации кандидатура нормальная. А Кравченко сейчас полезно поработать с немцами и ощутить всю степень ответственности. Ведь он со Стефаном примерно одного возраста и, если не ошибаюсь, и образование у них схожее.
— Не ошибаетесь. Всё это так.
— Вот пусть у того же Стефана и поучится не только выполнять распоряжения, но и сам их разумно отдавать, хорошо проанализировав предстоящую задачу. Отдавать распоряжение и отвечать за его выполнение. Немцы почему-то доверяют толковой молодёжи, а мы как-то не решаемся — а вдруг не справится? Конечно, не справится, если ему начнут по серьёзному доверять только после 40 лет. А раньше то доверяли, да ещё как. Аркадий Голиков в гражданскую войну в 16 лет уже полком командовал, многие учёные к 22–25 годам становились всемирно известными. А мы всё на стариков уповаем.
— Ну, почему? А тот Виталий Горшков.
— Это, скорее, исключение. И даже не исключение. Кем он был в Союзе? — рядовой исполнитель, никакой, даже самый малый, не руководитель. Это теперь, после возвращения из ГДР в Союз, на него, возможно, обратят внимание.
— Вы правы, Борис Михайлович, — улыбнулся Андрей. — Это относится и ко мне, хотя я и старше Виталия.
— Вот видите, работа в ГСВГ, да вообще за границей, в армии — это очень хорошая школа. Так что пусть и Николай учится, парень то он толковый. Ему бы только побольше инициативы и решительности. Так что, спокойно готовьтесь к отпуску, а затем так же спокойно отдыхайте. Я, кстати, как только немцы закончат работы, тоже уйду в отпуск.
