Сергей Чилая - Донор
- Здравствуйте! Оскар рассказал о вас. Сегодня нам не удастся поговорить. Приходите в офис завтра утром. Знаете, где это?
- З-здравствуйте! - ответил БД, пожимая сухую руку. - Спасибо, что подошли. Н-не знаю, но утром буду обязательно.
- Вы спрашиваете: "Ч-что еще я могу?" - обиделся БД, сидя следующим утром в кабинете Риттенбергса, забыв на минуту, куда и зачем пришел. Т-того, что я могу, хватило бы на дюжину ваших сотрудников.
БД понимал, что сидящий перед ним человек, демонстративно положивший ноги на стол перед его носом, не в состоянии оценить ни его хирургическое мастерство, ни мозги, ни что-то еще, без чего нет БД, который все знает, все понимает и все может, как когда-то говорила Этери.
- Могу выдоить козу! - БД начал терять контроль, понимая, что проиграл и Хуго сейчас выставит его. Но тот вдруг снял ноги со стола и, внимательно посмотрев на него, искренне удивился:
- Шутите!
- Никогда не был так с-серьезен... Неважно, что я могу. Любимая женщина с чужой планеты говорила, что я могу многое... почти все... Ваш вседорожник под окном? Хотите заведу?
Хуго не ответил, но БД видел, что не хочет.
- Тогда включу дворники. - И тут же брызнула на лобовое стекло вода и дворники, несколько раз махнув по мокрому, привычно застыли.
- С-сформулируйте задачу из сферы вашего бизнеса, - продолжал наступать БД, - а я постараюсь ее решить, если, разумеется, задача будет корректной, а вы, поверив в мои силы, не станете мешать.
За окном заурчал мотор вседорожника. Хуго выпрыгнул из кресла и с ужасом уставился на дым, кольцами вылетающий из выхлопной трубы.
- Этот с-стакан с пивом, что справа на столе, вам очень дорог?
Хуго промолчал, а БД почувствовал, что готов переместить самого Риттенбергса вместе с дорогим и тяжелым кожанным креслом под его задом. Он мельком взглянул на стакан, и тот чуть приподнялся над столом, желто-коричнево всплеснул пивом и, образовав тысячу мелких пузырьков, после недолгих раздумий, медленно двинулся в сторону Хуго и замер неподалеку. Тот изменился в лице, но не двинулся с места. БД подошел к окну, чувствуя спиной, как наклоняется стакан, и пиво тоненькой струйкой льется на гладкую и голую поверхность стола, разлетаясь разноцветными брызгами. БД шевельнул плечом, и стакан наполнился новой порцией пива, которое, достигнув краев, замерло и, не переливаясь через край, стало странно подниматься кверху, трансформируясь в пивную бутылку темного стекла без этикетки...
"Если бы вы имели веру с зерно горчичное, то сказали бы вы этой шелковице: вырвись с корнем и пересадись в море, и она послушалась бы вас" процитировал БД Евангелие от Луки, зная уже, что принят.
- Вы сказали, что говорите по-английски? - Раздался голос Хуго.
- Н-немножко, - не поворачиваясь, ответил он.
- Тогда начните переводчиком. Испытательный срок - три месяца. Жду вас завтра в девять.
Глава 8. В тбилисской хашной
Уже под утро - было около четырех, - после того идиотского заявления Пола на банкете, на двух машинах мы подъехали к хашной в Старом Тбилиси. На дворе стоял май. Вечные тбилисские дворники - пестро одетые женщины-курды, сметали в большие сиренево-розовые кучи лепестки цветущих деревьев с непривычно тихих и безлюдных улиц. Даже из палаток демонстрантов, что стояли на проспекте Руставели, не было слышно обычного гама.
Мы сдвинули столы и уселись в центре почти пустой хашной, где все: стены, пол, два пожилых завсегдатая-алкаша, тихо и очень чисто тянувших нескончаемое грузинское многоголосье, на удивление худой буфетчик, официант и пожилая русская женщина, протиравшая грязным полотенцем граненые стаканы, - пропахло чесноком, чачей, горячим хлебом и ни с чем не сравнимым запахом свежеприготовленного хаши.
Подошел официант и молча расставил на столах тарелки с зеленью, молодыми огурцами и помидорами, грузинским сыром, чищеными грецкими орехами, холодной форелью, щедро посыпанной барбарисом. Потом принес горячий хлеб, несколько бутылок местного лимонада и десяток граненых стаканов сомнительной чистоты, на три четверти заполненных чачей. Помедлив, официант отлил из стакана на блюдце немного чачи и поджег.
Мы сделали несколько глотков. Говорить не хотелось. Даже Кузя притих. Чача делала свое дело. Когда принесли хаши, публика тихо засыпала.
Этери стояла у окна и глядела на улицу. Проехала поливочная машина. Из-за черепичных крыш старого города всходило солнце. Громко перекрикивались дворники. Два мужика в центре зала продолжали тихо и чисто петь. Я подошел к Этери и встал за ее спиной, любуясь восходом.
- "I can't give you anything but love...", - прошептал я название шедевра Армстронга, беря ее за плечи.
Она повернулась:
- Образованность и ирония, БД, которыми вы пропитаны насквозь и которыми так гордитесь, постоянно совершенствуя их, и которые демонстративно надеваете на себя, как дорогое пальто, отгораживаясь от остального мира, если что-то, не дай Бог, не так, как хотелось, сыграли с вами злую шутку. Вы перестали быть интеллигентом, готовым ради принципов, как вы мне объясняли, хоть в Сибирь, как декабристы, хоть на мученическую смерть, как Галилей. Вы перестали быть бойцом и в кардиохирургии, и в своей собственной жизни, и стали всеядным, ценя душевный комфорт превыше всего, несмотря на редкие демарши, вроде сегодняшнего, когда не реагировать - себе дороже. Ваши демонстративная честность и чистоплотность стали скафандром, внутри которого вам хорошо одному и никто вам там больше не нужен, ни ваши сыновья, ни я, ни Даррел, ни Кузьма с Полом, ни Филипп. Вам надо, чтобы вас, как короля играет свита, играла ваша лаборатория, ваши родные и друзья. Самое удивительное, что все мы это делаем охотно, не ожидая от вас ничего взамен. Но вы должны отдавать что-то, чего мы неосознанно ждем, понимая, что только вы можете дать это...
- Н-не привередничай, Honey. Что плохого в стремлении быть не таким, как все, если оно не противоречит здравому смыслу?
Но Этери упрямилась и гнула свое:
- Мне кажется, вы искренне верите, что мир должен вставать на цыпочки, когда вы выходите из подъезда собственного дома, и удивляетесь, если этого не происходит или происходит не слишком демонстративно или недостаточно быстро... Чтобы стать мессией, вам не хватает страданий и веры. Вы считаете себя незаменимым, но опустите палец в чашку с водой и посмотрите, какое отверстие останется после того, как вы вынете его...
- Если влюблен в самого себя, то по крайней мере знаешь, что у тебя не много соперников, - я улыбнулся и коснулся пальцем соска, приподнимающего ткань серой майки на ее груди. - Я раздаю с-себя, раздаю, дуреха! Не знаю, сколько раздал, и что осталось, но всегда раздавал и, надеюсь, буду раздавать... П-просто, раздавая себя, я не надрываюсь и не кричу об этом на всех углах, как принято. Это происходит незаметно. Даже ты этого не видишь. Не перебивай. Ну, не всегда видишь. А вместо твоего "короля играет свита с большой охотою" я получаю то, что получаю... К п-примеру, сегодняшний Полов демарш...
Этери улыбнулась, отодвинула мою руку от грудки и сказала:
- С вами трудно спорить. Может, во мне говорят обида и злость, не на вас, на себя, потому что мне мало вас. Мало! А вы, - она на секунду задумалась и вдруг улыбнулась облегченно: - Вы, БД - Вечный Жид!
- Ну уж нет! - обиделся я.
- Не в том смысле, что Христу оскорбительно скамейку не поднес на страдальческом пути на Голгофу... Я знаю, вы бы тут же его на функциональную кровать уложили, распорядились, чтобы поставить внутривенно капельницу и стали обрабатывать раны. Вечный Жид - потому что интеллигент, потому что еврей, к тому же рыжий, потому что гонимый, как сейчас пытается изгнать вас Пол, не ведая, что творит, как вас изгоняли из клиники в Свердловске.
- Я с-сам ушел из клиники, - оборвал я, - потому что хотел заниматься трансплантацией.
- Это был повод, - она помолчала и вдруг неожиданно спросила и странно напряглась: - Вы по-прежнему отказываетесь от предложения тех двух русских мужчин, что приводил грузин в большой фуражке, а потом сел на корточки у вас в кабинете?
- Ты про подпольную лабораторию, чтоб консервировать органы на продажу? Я сообщил им свое решение.
- Лаборатория ждет, что вы примите их предложение...
- Втягиваться в этот бандитский бизнес - все равно, что лезть из окопа под п-пули. Ты сегодня удивительно н-непоследовательна и п-противоречива, Honey. Для того к-количества виски, что я сегодня в-выпил, с-слишком много мифов... Хотя боги тоже н-начинали с мифов.
- Сейчас вы скажете свое любимое: "Я иду не в ногу, потому что слышу другой барабан". Это только слова. Я давала вам возможность услышать другой барабан, но вы не захотели, потому что трусите, думая, что плата будет слишком высокой.
- Д-договорим позже. Нам пора к столу.
- Нет. Хочу кое-что сказать... Я ухожу БД. От вас, от себя, от лаборатории... С вами долго нельзя... Начинаешь чувствуешь себя надкушенным яблоком на скамейке в саду, понуро глядящим, как вы привычно спешите мимо. Может, вы и вправду Вечный Жид... и отдаете себя лабораторному люду, и им хватает. Мне - нет. Там, на скамейке, долго не протянешь: пыльно, ветер, перепады температур...
