Эдуард Тополь - Ты самая любимая (сборник)
Двое верзил поднялись и, прихватив по четыре бутылки пива, вышли.
— Я это… — сказала Ольга, с трудом включаясь в ситуацию. — Я по поводу «Антея», а точнее — груза, который вы отправили в Нигерию…
Жора открыл бутылку «Будвайзера» и поставил ее перед Ольгой.
— Сидай. Вобла астраханская, братаны учора привезли. Вот, бери, отбитая.
Ольга осторожно села на край кресла.
— Спасибо. Я выяснила насчет этого груза. В страховой компании Ллойда он застрахован на 10 миллионов долларов. А на самом деле это оружие, конечно, стоит дороже — там одних танков 42 штуки. Поэтому я думаю, что вам есть смысл принять участие в переговорах с пиратами о сумме выкупа и разделить ее с судовладельцем. Я была в Лиссабоне, встречалась с хозяином «Антея». Он сказал, что если вы разделите с ним расходы…
Во время этого монолога Жора, не глядя на Ольгу и отхлебывая пиво из бутылки, сильными пальцами продолжал разминать и крошить воблу. Ольга поневоле засмотрелась на эти пальцы — они были короткими, толстыми и мощными, как механические клещи. Но тут Жора перестал крошить воблу, вытер руки льняным рушником, встал, обошел стол, зашел к Ольге со спины и этими же руками, как клещами, взял ее за шею.
— Трусики сама сымешь? Чи порвать?
Чуть подумав, Ольга ответила:
— Конечно, сама. Я их только утром купила.
— Умница, — сказал Жора, не убирая рук. — Сымай.
— Сидя не могу. Нужно встать.
— Капито, — по-итальянски согласился Жора, но рук с ее шеи не убрал. — Вставай.
Ольга стала медленно подниматься и на подъеме локтем саданула Жору в пах с такой силой, что Жора охнул и рефлекторно согнулся в пояснице. В тот же миг Ольга на развороте с силой ударила его двумя сцепленными руками по затылку, и Жора, падая, почти переломился, а Ольга тут же заломила ему руки за спину, села сверху и удержала его правую руку болевым захватом.
— Ни звука, понял? Пикнешь — сломаю!
— Понял. Пусти… — хрипло отозвался Жора, прижимаясь щекой к паркету.
— А ты свои трусики сам снимешь? Или мне их порвать?
— Чего-о??? — придушенно изумился Жора.
— Повторяю. Свои трусы сам снимешь или мне их порвать?
— Ты шутишь?
Ольга подтянула ему руку так, что он застонал от боли.
— Сам… сам сниму… Пусти…
— И запомни: у меня с двенадцати лет черный пояс по карате. Рыпнешься — башку сверну!
Изогнувшись и протянув руку к столу, Ольга дотянулась до «браунинга», взяла его, умело проверила магазин и, убедившись, что «браунинг» заряжен, поднялась с ним на ноги, отошла от Жоры.
— Ну вот, — сказала она, держа Жору на мушке. — Теперь вставай, но медленно.
Жора встал.
— Снимай трусы.
— Чё? В натуре?
— Снимай, я сказала!
— А чё, — ухмыльнулся Жора, стягивая плавки. — Трахаться будэм?
— Ага, счас…
Свободной рукой Ольга достала из своей сумочки мобильник и стала фотографировать Жору без трусов.
— Шо ты робыш? — испугался он.
Ольга вскинула «браунинг».
— Заткнись! Стоять!
И, продолжая держать Жору под прицелом, свободной рукой нажала несколько кнопок на мобильнике.
— А шо ты делаешь? — с беспокойством спросил Жора.
— Ну так красота ж какая! — Ольга кивнула на его пах. — И в фас, и в профиль! Я ее по Интернету отправила своему адвокату. А теперь слушай меня внимательно. Я дочь капитана «Антея». У него диабет, а инсулина осталось на несколько дней. Поэтому если ты и судовладелец сегодня не начнете переговоры о выкупе, завтра эти фото будут во всех газетах. Ты усек?
Жора молчал.
— Я спрашиваю: ты понял?
— Понял… — принужденно ответил Жора.
— Это не всё. Еще две вещи. Во-первых, имей в виду: я знаю, где твои украинские поставщики взяли эти танки, пушки и все остальное. Под Харьковом, на складах бывшей советской базы. Вы сначала вывезли это оттуда, а потом устроили там пожар и все списали, будто оно сгорело. Но если с моим отцом что-то случится… Ну, ты понял… Бросай мне свои трусы. — И, спрятав мобильник, прикрикнула: — Давай бросай!
Жора вынужденно бросил ей свои плавки, она поймала их свободной от «браунинга» рукой.
— Гуд! Я пошла.
И, брезгливо держа двумя пальцами Жорины плавки, Ольга вышла во двор, по той же кипарисной аллее проследовала к воротам и калитке. Возле калитки остановилась, посмотрела в объектив камеры слежения и демонстративно положила Жорины плавки на цветочный куст. Затем подошла к калитке, направила браунинг на магнитный замок и спросила в невидимый микрофон:
— Стрелять? Или откроешь?
Калитка стала автоматически открываться, но Жорин голос сказал по радио:
— Подожди, я маю вопрос…
— Ну? — задержалась Ольга. — Что?
— Ты сказала «во-первых». А шо во-вторых?
— А-а! — Ольга усмехнулась. — Во-вторых, я тебе советую сделать обрезание.
— Что?! — изумился Жорин голос. — Навищо мэни обрезание?!
— Ну, прежде всего это красиво… — И Ольга, выйдя из калитки, умело разрядила «браунинг», швырнула его через плечо обратно на территорию виллы.
Греческий таксист испуганно смотрел на это из окна своего старого «мерседеса».
Ольга села в такси, закрыла дверь.
— Let’s go!
— Ты… — в ужасе сказал таксист. — Ты его убила?
— Пока нет. Поехали.
Таксист, облегченно выдохнув, перекрестился и тронул машину.
— Святая Мария… — бормотал он. — Нет, больше я ваши самолеты не встречаю…
Машина помчалась в сторону Афин. Но, увидев дорожный указатель с надписью «ATHENS», Ольга сказала:
— Нет, мы не едем в Афины. Любой другой аэропорт.
— Понял… — послушно откликнулся таксист и круто свернул под указатель «SALONIKI».
29Держа на руках поднос с вареной головой барана и бараньими яйцами, Махмуд поднялся в ходовую рубку «Антея» и протянул поднос капитану. Казин посмотрел на него с недоумением.
— Голова барана и бараньи яйца! — с торжественной улыбкой на своем черно-шоколадном лице сказал Махмуд. — За то, что ты меня вылечил! По нашему обычаю — самый большой знак уважения! Кушай!
— Спасибо, рахмат, — ответил Казин. — Ты правда хочешь отблагодарить за то, что я тебя вылечил?
— Конечно! Проси что хочешь! Только не проси, чтоб я вас отпустил.
— Понимаю. Верни нам икону.
Махмуд с секунду пристально смотрел ему в глаза, затем повернулся к одному из постовых охранников, что-то резко сказал ему по-сомалийски, и охранник выбежал из ходовой рубки.
А Казин взял у Махмуда поднос с головой барана, положил на стол.
— Как это едят?
— Очень просто, смотри… — Махмуд достал финский нож и одним ударом вспорол баранью голову, вывалил на блюдо мозги.
Тут прибежал запыхавшийся охранник с иконой Николая Чудотворца в руках. Махмуд кивком показал, чтобы он отдал ее капитану.
Взяв икону, Казин осторожно обтер ее рукавом и вместе со старпомом повесил в угол, на место. А повесив, оба — и Казин, и старпом — перекрестились и поклонились Святителю.
— Спаси и сохрани…
И в тот же миг по динамику УКВ прозвучал голос радиста фрегата:
— Капитан «Антея»! Капитан «Антея»! Фрегат Евросоюза вызывает капитана «Антея». Прием.
Казин вопросительно посмотрел на Махмуда.
— Можешь ответить, — щедрым жестом отмахнулся тот.
Казин взял микрофон УКВ.
— Фрегат Евросоюза! Я капитан «Антея». Прием.
— Капитан «Антея», вас вызывают Афины, Греция, — сказал радист «Сириуса». — Соединяю.
Вслед за этим послышался другой мужской голос:
— Алло! Алло?!
— Слушаю вас. Говорите, — сказал Казин.
И в далекой Греции Жора Степанюк-Стефандополус, лежа в шезлонге у своего плавательного бассейна, сказал в телефонную трубку:
— Слухай, мужик! Ты капитан?
— Да, — удивился Казин. — Слушаю вас.
— Скажи этим макакам, блин, шо пятьдесят лимонов не катит! Не катит, бабэнэ?
— А кто это говорит?
— Это я говорю, я! Жора Степанюк. Ну, Георгий Стефандополус. Короче, хозяин груза.
— Одну минуту! — быстро сказал Казин и повернулся к Махмуду, пояснил по-английски: — Это поставщик оружия, хозяин груза. — И снова в микрофон: — Мистер Стефандополус, тут рядом со мной сомалийский командир, будете с ним говорить?
— Да на хрен он мне нужен?! — отозвался Жора. — Просто скажи ему: пусть передаст своим козлам, хто там над ним, шо пятьдесят лимонов не катят! И усё, понял?
— А сколько вы готовы заплатить?
— Да ни хрена! — Жора, распаляясь, встал и пошел вокруг бассейна с трубкой в руке. Но сказал приватно, понизив голос: — Слушай, капитан! Имей у виду: сомалийцы — это фуфло, просто быки. А усем пиратством там белые заправляют, у том числе наши. Они при эсэ-сэ-сэр братску помош оказували, шось-то строили там. А когда эта сэ-сэрия накрылась, они там зостались и усэ, шо построили, захапали. А зараз и пиратство крышуют, догоняеш? Но мы им ничого платить не будэм — у мэнэ весь груз застрахован на десять лимонов. Капито? Так шо выгрузи оте сраные танки, и хай воны катаются у них по своей Сомалии. А мы получим страховку, и ты у доли. Усек?
