Елена Вернер - Грустничное варенье

Лара насторожилась. Она слишком хорошо знала свою сестру, чтобы не распознать здесь какого-то намека. Что имела в виду Лиля, она не знала и никогда уже не узнает, не спросит. Лиля обращалась к самой себе и Егору и, возможно, даже представляла направление разговора, которое последует в салоне за ее репликой, под нежные звуки блюзовой композиции. Несмотря на слова, Лиля, конечно, вряд ли всерьез надеялась, что ее сестра окажется в машине Егора по пути на Байкал. Только если в качестве третьего члена экипажа, а сама Лиля всю дорогу сидела бы рядом с мужем и пропускала бы треки, записанные не для чужих ушей.

Лара вдруг впервые засомневалась, правильно ли все это: ехать, слушать Лилин голос, обращающийся, конечно, только к Егору. Но тут же одернула себя. Это все глупости. В жизни всегда были главными они вдвоем, Лиля и Лара. Сестры, близнецы, и кому как не ей знать, что это означает. Все остальные отношения второстепенны, и только это имеет настоящую ценность. Одна кровь на двоих, одна ДНК, чья двойная спираль опутывает крепче всех других уз на земле. Все люди рождаются одинокими, а им повезло родиться вдвоем! И знают они друг о друге все, вплоть до мельчайших подробностей.

Воинственно, словно Арефьев спорил в голос, Лара взглянула на него. Ей не хотелось знать его настроений, не она, а этот мужчина был чужаком, лишь водителем, везущим ее исполнять мечту своей любимой сестры. Он никто.

Наконец Лара почти полностью успокоилась, правда, ей не терпелось взять с переднего сиденья урну и обнять ее, но девушка не собиралась делать это при Егоре. При Егоре! Неужели теперь две недели, одну туда и одну обратно, он будет повсюду путаться у нее под ногами? Что ж, если он неотделим от желания Лили… Лара отыскала в картах следующую пометку-снежинку — неподалеку от Владимира. Больше сотни километров… Устроившись калачиком на заднем сиденье, она накрылась ветровкой, прижала к груди атлас автодорог и принялась вслушиваться в наизусть выученную саксофонную партию. Кенди Далфер и Дейв Стюарт. Лиля всегда любила эту музыку, в том числе за название — «Lily was here». «Здесь была Лили».

В глазах защипало. Лара уткнулась лицом в кожаную обивку, гладкую, прохладную и терпко пахнущую роскошью, и почувствовала, как горячая влага защекотала переносицу.

Через пару минут она в слезах задремала.

Под ветровкой, которой Лара укрылась с головой, стало трудно дышать. Сощурившись, девушка открыла глаза и зашевелилась, чувствуя, что отлежала руку и плечо. Магнитола молчала. От неудобной позы, в которой Лара, видимо, провела немало времени, ломило шею. С трудом подавив стон, она села, стараясь остаться незамеченной.

— Проснулась? Если ты обещаешь спать и дальше, дорога будет вполне сносной, — весело заявил Егор.

Лара собиралась огрызнуться, но вовремя спохватилась. За окном проносились невыразительные среднерусские пейзажи, луга и леса. Она бросила взгляд на промелькнувший верстовой столбик. 211-й километр.

— Мы проехали! — вскрикнула она.

Егор хмыкнул:

— Это вряд ли. До Байкала еще, скажем, несколько… дней. Навигатор показывает…

— К черту навигатор! Прекрати! Мы проехали Владимир! Ты меня не разбудил, а там — там была Лилина запись.

И, вне себя от злости, Лара перегнулась вперед и включила магнитолу. Смотреть на Егора у нее просто не было сил.

— Скоро Владимир, — ошибалась вслух Лиля. — Я была там уже дважды, и Бог знает сколько еще буду… Сегодня едем по объездной, так что красоты останутся в стороне. И не только соборы, но и Владимирский централ. Говорят, отсюда не совершалось удачных побегов, ни одного. Прямо русский Алькатрас… Простите, но творение Михаила Круга включать не стану. И так уже мотивчик закрутился в голове, ведь правда? Надо чем-то его перебить.

При вступительных аккордах новой песни Егор на миг отвлекся от дороги, обернувшись к спутнице:

— Эй, я же не знал, где включать. Я тебе сказал — посмотри. Ты ничего не ответила. Пеняй на себя. Ты же, видимо, со мной не разговариваешь?

— Следующий раз — около Нижнего Новгорода, — процедила Лара.

— Понял, около Нижнего Новгорода, — легко согласился он. — Санитарная остановка нужна?

Лара демонстративно сложила на груди руки. Она видела, как Егор покачал головой:

— Если ты и дальше собираешься играть в молчанку — дело твое. Тогда я буду останавливаться, когда считаю нужным и где считаю нужным. Идет?

Он подождал пару секунд.

— Чудненько.

И включил радио на волне бизнес-новостей, давая понять, что больше ничем не побеспокоит. Лара присмотрелась к его настроению: постепенно рассеивается легчайший лавандовый дым. Что-что, никак чувство вины? Неужели ее вспышка пробила броню в его хладнокровном бытовании? Ведь он только что даже пытался оправдываться… Ну что ж, возможно, Арефьев не совсем безнадежен, с мстительным удовлетворением размышляла Лара, и ей очень захотелось, чтобы он мучился подольше. Неважно, из-за чего — таким черствым это полезно.

Через две сотни километров они остановились на заправке. Пахло бензином и пылью, но порывы ветра доносили запах влажного дождевого леса. Пока Егор жевал хот-дог и потягивался, разминая затекшие мышцы, Лара успела сделать пару кадров. Просто жанровые зарисовки: кот дремлет в выставленном на продажу цветочном кашпо, молодая женщина кормит грудью ребенка, прикрыв его одеялком и распахнув пошире пассажирскую дверь, случайно встретившиеся знакомцы-дальнобойщики хлопают друг друга по плечу. Дома Лара долго колебалась, брать ли ей фотоаппарат, но уже сейчас понимала, что едва не совершила огромную ошибку. К счастью, в сумке с камерой, которую она, скорее по привычке, чем осознанно, схватила в последний момент в коридоре, оказались и сменные батареи, и карточки, так что на ближайшие дни занятием она обеспечена. Едва ли не впервые пришла в голову мысль, что ей вряд ли когда-нибудь еще придется предпринять что-нибудь настолько же масштабное — даже если она не умрет в ближайшее время. Почти вся Россия промчится мимо, а они так и останутся странниками, летящими, скользящими, ничего не касаясь и ни на чем не оставляя своего следа… Как призраки. Для этого пути Егор, Лара и Лиля были равны.

Дорога шумела неумолчно, как бурливая река, и заправка была на ней лишь маленьким островком, куда пристают суденышки, чтобы пополнить запасы и снова двинуться в путь. Уже пропали приметы близости большого города, не было ни торговых центров, ни вездесущего Макдоналдса, а номера регионов на машинах попадались сплошь незнакомые.

К полудню Лара и Егор добрались до окрестностей Нижнего Новгорода. Лара уже давно не находила себе места, изнывая от желания включить диск и услышать голос сестры. Бизнес-волну Егор сменил на что-то свое, электронное, Ларе глубоко чуждое. Под такую музыку она, бывало, проводила ночи в клубах, но для этого требовалась текила, каблуки и мужские взгляды. Сейчас был пасмурный день, джип и навязанная компания не из числа приятных. Лара стиснула зубы и уговаривала себя выждать еще три километра, а потом поступиться принципом, засунуть упрямство куда подальше и все-таки заговорить с Арефьевым, напомнив об очередной Лилиной записи. Но то ли Егор вспомнил и сам, то ли Лара ерзала слишком явно, однако клубный транс прервался на середине.

— А впереди — Нижний и Ока, между прочим! — радостно возвестила Лиля, и у Лары в который раз сбилось дыхание: она почти видела, как сестра кивнула головой в подтверждение своих слов и выразительно поиграла бровью. — Мост, через который мы поедем, может завалиться в любую минуту, сложиться, как карточный домик! Хотя его и ремонтировали в прошлом году, но я не очень-то верю в наши ремонты. Весь смак в том, что при постройке мостика бетонные блоки не сваривали, а склеивали — эпоксидкой. Хорошо не соплями. Забавнее, чем ехать по такому мосту, наверное, только летать на самолете из картона. Хотя вообще-то я не инженер, а мост стоит уже много лет, так что зря я иронизирую! Местная достопримечательность, между прочим, как Пизанская башня: та тоже все никак не упадет. В любом случае, нам нужен этот мост! И сейчас послушаем что-нибудь бодренькое, чтобы — если мост сложится, то хотя бы с музыкой… Так, что у нас тут есть… А, вот, знаю.

Бразильская певица нежно запела, умоляя своего друга взять ее с собой в Аруанду и обещая, что там их ждет рай. Лара не знала, где это, Аруанда, но ее помимо воли заворожил жаркий южный мотив босановы. Безмятежность, надежда, легкость, все то, о чем она уже забыла и чего навсегда лишилась, замелькало где-то вдалеке, в самом дальнем уголке ее души.

Когда они въехали на мост, облака расступились, выглянуло солнце и подожгло реку.

Ока, полноводная от нетерпения, готовая слиться с Волгой, была широка и искриста от полуденного света. Егор опустил козырек, а Лара, прищурившись, все смотрела на текущую воду, деревья по берегам, красные ленты на капотах едущего навстречу свадебного кортежа. И думала о том, что только что сказала сестра: мост может разрушиться. Несмотря на то что долины Аруанды полны золотого песка и счастья, несмотря на радостный гудок свадебных клаксонов. В любое мгновение. Как карточный домик.