Аласдер Грей - ЛАНАРК: Жизнь в четырех книгах
Тит в Тоскане строит селенья;
Лангобард в Ломбардии города возводит,
За французским берегом Брут Счастливец
На холмах Британию простер беспредельно,
Где горе и буйство, блаженство и благость
Попеременно теперь приходят,
Нередко праздники и потери
Там наступают попарно.
Праздники и потери. Поток богатства, обтекавший землю, влек за собой и то и другое, однако само богатство продолжало возрастать, потому что победители всегда ему служили.
— Бледные и бело-розовые братья, — задумчиво пробормотал Один. — Бледные и бело-розовые.
— Не думаю, что черные и коричневые испытали особенный восторг, — вставил Повис — Вы как, Ланарк?
Сильный спокойный голос Монбоддо гудел с одуряющей монотонностью ветра.
— …И вот Северная Африка превращается в пустыню, что приводит к ряду полезных последствий…
После чистого товарищеского духа парной бани новобранцы обнаруживают, что от их родственников дурно пахнет…
…Однако для эффективной работы с техникой нужна атмосфера надежды, поэтому на смену рабству пришли долговые обязательства, а на смену деньгам — правительственные обещания уплаты, отпечатанные на бумаге…
К двадцатому веку богатство завладело всем земным шаром, зажатым ныне в сети мысли и транспорта, которые сплели торговля и наука. Мир замкнут в единственном обитаемом городе, чего его мозги, то есть правительства, не замечают. За тридцать лет произошли две мировые войны, тем более ожесточенные, оттого что враждующие стороны принадлежали к одной и той же системе. Сказать, что эти войны не принесли никакой пользы, было бы неуважением к миллионам погибших. Старые машины, старые идеи были с необычайной быстротой вытеснены новыми. Наука, бизнес, власть никогда не были так богаты. За это мы должны благодарить мертвых.
Монбоддо взглянул на Уимза, который встал и произнес торжественно:
— Несомненно, сейчас самое время вспомнить мертвых. Едва ли найдется страна, где в нашем веке люди не умирали бы за дело, которое считали справедливым. Предлагаю всем делегатам присоединиться ко мне и почтить двухминутным молчанием память друзей, родных и соотечественников, пострадавших ради того, чтобы мы стали такими, какие мы есть.
— Мерзкий фарс, — пробормотал Один, подталкивая Ланарка под локоть, чтобы он встал.
— Скоро это кончится, — шепнул Повис, подхватывая Ланарка с другой стороны.
Весь большой круг постепенно поднялся на ноги, исключая черную группировку, которая упрямо осталась сидеть. Ненадолго воцарилась тишина, потом снаружи прозвучала отдаленная труба и все, перешептываясь, сели.
— В чем смысл этой речи? — проговорил Один. — Для приверженцев Всеобщего Процветания она слишком марксистская, а для марксистов чересчур благостная.
— Старается всем угодить, — буркнул Повис.
— Для этого требуются расплывчатые банальности. Он под стать всей этой немчуре: умничает себе во вред.
— Я думал, он из Лангедока, — заметил Повис.
— Подходя к нашему полному опасностей времени, — вздохнул Монбоддо, — начинаю опасаться, что мой чересчур циничный взгляд на историю вызвал всеобщее раздражение. Историю человечества я описал как историю роста и распространения богатства. Современным миром правят два типа власти. Одни власти заняты тем, что примиряют между собой различные компании, на которые работает население, другие сами дают населению работу. Защитники первого стиля правления считают, что большое богатство является наградой и необходимым инструментом для тех, кто лучше служит человечеству; для остальных оно орудие, с помощью которого сильные угнетают слабых. Могу ли я дать такое определение богатства, чтобы обе стороны со мной согласились? С легкостью.
В начале своей речи я определил богатство как избыток людей. Теперь назову богатым государством такое, которое организует избыточное население на великие дела. В прошлом лишних людей использовали, чтобы вторгаться в соседние страны, основывать колонии и уничтожать соперников. Ныне, однако, стало непрактичным ликвидировать непродуктивные государства путем войны. Все мы об этом знаем, отсюда и успех нашей ассамблеи: не я был очень уж хорошим председателем, а вы, делегаты больших и малых стран, проявив добрую волю, приняли большинством, после открытых честных дебатов, ряд решений, цель которых — урегулировать наплыв истории, наплыв богатства, людской наплыв.
Уимз вновь захлопал в ладоши, но Монбоддо, перекрикивая аплодисменты, продолжал страстную речь.
— Поверьте, время для такой блестящей логичности как раз подоспело! По числу рожденных наше столетие превзошло все исторические и доисторические века. Избыток населения никогда не был столь велик. Если этим человеческим богатством не управлять, жди нищеты, анархии, бедствий (кое-где уже дождались). Оговорю сразу, что не опасаюсь войн между представленными здесь сегодня государствами, не опасаюсь и революций. Присутствие здесь великого героя революции, председателя Фу из Народной Республики Ютландия, как нельзя лучше доказывает: революция вполне способна создать сильную власть. Не революции мы должны соединенными усилиями предотвращать, а плохо организованные бунты, в ходе которых в руки каких-нибудь головорезов могут попасть технические средства и биологические вещества, способные уничтожить человечество: для стабильной власти то и другое является не столько оружием, сколько средством сдерживания себе подобных. А головорезов — крайне алчных, невежественных — ныне повсюду хватает; отсылать их на работу в живущие не столь деятельной жизнью уголки земли более невозможно, а служба в регулярных полицейских силах не отвечает их амбициям. И в любом современном государстве хватает безответственных интеллектуалов, а это всюду враги сильной власти. Представителям двух этих разрядов хотелось бы раздробить мир на крохотные республики, типа доисторических, где голос глупого и неадекватного будет стоить столько же, сколько голос умного и толкового. Однако возвращение к варварству нам не поможет. Мир спасет только большое начинание стабильных властей, подкрепленное институтской наукой и богатством корпораций. Совет, институт и существо должны повсеместно сотрудничать.
Топливные ресурсы земли в наше время близки к истощению. Запасов пищи уже не хватает. Слишком разрослись у нас пустыни, иссякают рыбные запасы. Нам необходимы новые энергетические ресурсы, ибо энергия — это не только топливо, но и пища. Сегодня существуют два способа превращения мертвой материи в продукт питания: сельское хозяйство и поглощение умными людьми людей необразованных. Такой порядок порочен, так как он неэффективен; кроме того, он делает умных людей зависимыми. К счастью, наши специалисты научатся вскоре непосредственно в индустриальных лабораториях превращать мертвую материю в пищу — если мы снабдим их для этого достаточной энергией.
Откуда возьмется необходимая энергия? Леди и джентльмены, она окружает нас со всех сторон: потоком истекает из солнца, светится в звездах, звучит в гармонии сфер. Да, мистер Кодак! Настало время мне признать: запуск космических кораблей — это не авантюра, а необходимость. Дальний космос, как мы теперь знаем, заключает в себе не наводящий ужас вакуум, а подлинную сокровищницу, на которую мы можем вновь и вновь совершать набеги — если объединим усилия. Вновь нашими вождями станут знатоки небес. Мы должны будем построить для них высокую новую площадку, город, плавающий в космосе, где соберутся из разных стран умные и предприимчивые люди; трудясь в чистой, почти невесомой атмосфере, они станут посылать отраженные тепло и солнечный свет на земные электростанции.
Кто-то предложил назвать это начинание Нью-Фронтир или Диностар. Я же предлагаю название «Проект Лапута»…
Речь Монбоддо загипнотизировала Ланарка. Он слушал с открытым ртом, кивая в паузах. Фразы, которые удавалось понять, говорили как будто о том, что все неизбежно, а потому правильно. Однако в теле ощущалось все большее неудобство; голова гудела; когда же Монбоддо заговорил о «высокой новой площадке, плавающей в космосе», Ланарку послышался другой голос, который рявкнул с недоверием: «Этот человек спятил!»
И все же он вздрогнул, когда обнаружил, что встает и во все горло выкрикивает; «ПРОПРОПРОПРОПРОПРОПРО!» Повис с Одином схватили его за запястья, но он высвободился и взревел:
— ПРОСТИТЕ, ПРОСТИТЕ, но лорд Монбоддо лгал, утверждая, будто все делегаты пришли к соглашению после открытых, честных дебатов! Или же повторяет чью-то ложь.
Наступила тишина. Ланарк видел устремленный на него ничего не выражавший взгляд Монбоддо. Уимз, поднявшись на ноги, спокойно произнес:
