Оксана Робски - День счастья — завтра
Секретарша — поклонница Анжелы — перешла к нам на работу. Только поверив в обещание своего кумира, что таким образом они станут подругами. Анжела даже иногда с заинтересованным лицом листала ее очередную книгу. «Стратегический менеджмент». Автор — Артур А. Томпсон.
У нас с Машкой случались короткие стычки.
Из-за Ильи. Мне не нравилось, когда Машка перебивала меня, чтобы привлечь его внимание.
Машке не нравилось, когда я ей делала замечание, словно младшему товарищу.
Атмосфера в офисе перестала быть веселой и творческой. Наша нервозность передалась даже секретарше. Она стала чаще звонить Анжеле по всякой ерунде.
А девушки все приезжали. Мы выдвинули в объявлении очередное требование: умение управлять автомобилем. Количество звонков убавилось.
— Ты записывай телефоны и имена всех, — попросила я секретаршу, — не только тех, кого на собеседование зовешь. В личку.
Я подумала, что, пока наши будут готовиться стать Никитами, можно организовать женский батальон для охраны объектов. Прибыль, конечно, не такая высокая, но все-таки прибыль.
Илья был неотразим. Самим фактом своего существования он увеличивал правдоподобность голливудских фильмов. Потому что именно там все лучшие люди обязательно были красивыми.
Кличка: Эрудит. Она очень хотела быть умной.
Одно это желание делало ее достойным человеком.
Она выискивала в толковых словарях умные слова.
Была ли она умной на самом деле? Я не уверена.
— Не годится, — сказал Илья. — Слишком будет полагаться на собственное мнение. Слишком.
Кличка: Добропорядочная гражданка. Больше решили таких длинных кличек не давать.
Илья:
— Тест. Вы работаете охранником. На ночь клиент забрал у вас пистолет. Чтобы спать спокойно. Вы засекли угрозу со стороны постороннего, проникшего на вашу территорию. Ваши действия?
— Вызову милицию.
Кличка: Мышка.
— Буду красться за ним бесшумной мышкой, чтобы в нужный момент оказаться рядом.
В кабинет просунулась голова секретарши.
— Там надсмотрщицы из женского СИЗО. Звать?
Любопытство. Тревожное и робкое.
— Звать.
Крепкие деревенские бабы. С усталым ртом и золотыми сережками в ушах. Зарплата — 2500 рублей в месяц.
Я:
— А почему не пойдете в продавцы или домработницы?
Сказала и содрогнулась при мысли иметь одну из них дома.
Они вяло пожали плечами:
— Да нам нравится наша работа. Только платят мало.
Что такое быть женщиной? Наверное, они многое смогли бы рассказать мне об этом.
Я:
— Заполните анкету на охрану объектов.
Илья принес программу подготовки, рассчитанную на три недели.
— Лучше, конечно, два месяца, — объявил он.
Но мы торопились. Нам уже хотелось зарабатывать деньги. Пока мы их только тратили — офис, секретарша, объявления в газеты, канцелярские товары, факс. Очень удобная модель. С цветным принтером и сканером одновременно. Подключается к компьютеру. Всего 300 долларов.
В качестве базы для подготовки мы выбрали Дом отдыха на Ярославке, «Огонек». Номер — 250 рублей в сутки, трехразовое питание включено. Обшарпанный, конечно, но нам подходит. У них огромный спортивный зал, а летняя площадка на улице.
— Нужна игровая машина, — сказал Илья, — желательно, конечно, «мерседес». Чтобы привыкали.
— У Никиты — «фольксваген», а я приеду с проверкой, вот вам и «мерседес».
— Я тоже буду приезжать.
Мы обменялись с Машкой многозначительными взглядами.
— Да вам вообще хорошо бы там пожить, — обнадежил нас Илья.
— У Никиты семья, она не может.
— Почему ты за меня все решаешь?
— Но ты же не можешь?
— Я сама разберусь.
Если бы не присутствие Ильи, мы бы уже орали друг на друга.
— Программа включает в себя занятия по двенадцати дисциплинам. Общей физической подготовкой, восточными единоборствами и кое-какой теорией займусь я сам. — Илья держал в руках несколько машинописных листов с таблицами и расписаниями. — Два раза в неделю — поездка в тир. Здесь нужно будет арендовать автобус. Занятия рассчитаны на девять часов в день. Теория включает в себя уголовный кодекс, юридическое право. Игровые тренинги, взрывчатые вещества — всего, правда, три часа. Я думаю, достаточно…
— А зачем уголовный кодекс? — поинтересовалась Машка.
— Чтобы знать, — лаконично ответил Илья — Им же объяснения придется писать, если что случится. Убьет кого-нибудь… Конечно, в таких случаях мы выезжаем сами — и вам придется, — решаем вопросы с милицией. Но они и сами должны знать, что им делать во всяких нештатных ситуациях.
— А… — Машка кивнула.
— Например, застрелила она кого-нибудь в пылу погони, за воротами охраняемого объекта, и что?
— И что? — поинтересовалась я.
— Зная уголовное право, она затащит тело на охраняемую территорию, а хорошо занимаясь на наших курсах, она будет знать, как это сделать правильно.
— Убедил. — Я улыбнулась.
— Еще необходим, конечно, курс психологии, ну и общеобразовательные занятия. Я думаю, дешевле и лучше, если их вы будете проводить сами — Он посмотрел на наши удивленные лица и рассмеялся: — Ориентация на местности: адреса ночных клубов, модных ресторанов, дорогих магазинов, в общем, предполагаемые маршруты следования.
Эта программа должна была обойтись нам в восемь тысяч долларов. Мы делили с Машкой затраты пополам.
— Вам решать, — подытожил Илья и улыбнулся.
Мне показалось, Машке он улыбался дольше.
— Хорошо, мы подумаем и созвонимся, — сказала я сухо.
Машка холодно кивнула мне на прощание.
8
… запах блинов, которые жарят не мне
Мы приехали на выходные на дачу. Я смотрела из окна своей спальни, как муж моей домработницы выпиливал столешницу для уличной барной стойки. В красном комбинезоне Ferrari он был больше похож на заправщика из Монте-Карло, чем на плотника из Могилева.
Мне кто-то говорил, что нет лучшего способа релаксировать, как наблюдать за чьим-то трудом.
Судя по тому, что я уже десять минут не отходила от окна, это была правда.
Вот так в старину барыни и влюблялись в мастеровых. Посидит у окошка часик-другой и ну звонить в колокольчик: «Глашка, кто это там у меня дрова пилит за конюшней?»
«Бог с вами, барыня, это ж Никола, Авдотьи сын, вы еще третьего дня его розгами наказать изволили, за драку в кабаке по пьяному делу». — «Да? Не помню… Чай, исправился? Позвать-ка его сюда!»
Дальше перед глазами почему-то всплыла сцена из «Собаки на сене». Где Терехова хлещет по щекам счастливого Боярского.
— Завтрак остывает! — услышала я снизу голос домработницы.
Интересно, она любит своего мужа? Ревнует его? Они вообще занимаются сексом? Думаю, да.
У него всегда такие живые глаза. А она встает пораньше, чтобы нажарить ему блинов. Меня первое время раздражал распространяющийся на весь дом запах блинов, которые жарят не мне.
Мою домработницу зовут Слава. А меня чаще всего зовут Никита. Два мужских имени — это уже тенденция? Или совпадение? Или изюм моего дома?
Завтрак накрыли на веранде. Зеленая скатерть, зеленые салфетки, зеленые подушки на стульях.
Зеленая с золотом, совсем не дачная, не уличная посуда: мейсен, я никакой Villeroy&Boch не признаю. Посуда должна быть лаконичной, но очень нарядной. Как, например, тарелки Cavalli с яркими алыми и лиловыми розами.
И скатерти я люблю. На моей зеленой вышиты наши инициалы. Гладью. А наш большой обеденный стол мне не нравится именно из-за того, что на него скатерть не положишь: слишком изысканная столешница, жалко закрывать.
***За завтраком мы объявили Артему, что он едет в Лондон, учить английский язык.
Я считала, что девять лет маловато для самостоятельных путешествий, но Рома был другого мнения. Он сообщил об этом мне рано утром.
В вежливой форме намекнул, что я совсем не занимаюсь ребенком.
— Ты наркоманка, Никит, — сказал Рома.
В его чае плавали сразу два кусочка лимона.
— Ты тоже, — ответила я, не особенно утруждаясь.
— Ты, например, знаешь, что твой ребенок ест на завтрак? — наседал мои муж.
— То, что я покупаю, — парировала я.
— Ты когда у него уроки в последний раз проверяла? — не унимался Рома.
— У него четыре учителя! — закричала я.
— У него четыре учителя, домработница и няня. То есть ты считаешь, ты ему не нужна. Так?
— В этот список ты еще не включил водителя. И себя, кстати, тоже.
— Никита, я не хочу ссориться.
— А что ты хочешь?
Мне нужно было звонить Машке, и я спешила закончить разговор.
— Я думаю, — сказал Рома, громко отодвигая стул, — что Артема надо отправить в Лондон. Я уже оформляю документы. Извини, что не посоветовался с тобой.
— Не царапай паркет! — закричала я почти с ненавистью.
— Извини, — снова сказал Рома.
То ли за паркет, то ли за Англию.
