Гейл Форман - Куда она ушла
Я как раз та собака.
Вот я оказался с Мией Холл, о чем мечтал больше трех лет. Ну а дальше-то что?
Мы пришли в забегаловку, куда, видимо, она изначально и направлялась, какое-то непонятное место на западе города.
– Тут есть стоянка для машин, – сообщает Мия, как только мы доехали.
– Ага, – больше мне сказать на это нечего.
– До этого я ресторанов со стоянками не видела, именно поэтому и обратила на него внимание. Позже заметила, что тут едят таксисты, а они обычно в кулинарии разбираются, но я все-таки сомневалась из-за стоянки. Ведь бесплатная парковка привлекательнее, чем хорошая и вкусная пища.
Мия продолжает болтать. А я думаю: зачем мы обсуждаем парковки? Ни у нее, ни у меня, по всей видимости, машины в этом городе нет. И до меня опять болезненно доходит, что я теперь не знаю о ней ничего, никаких подробностей ее жизни.
Нас сажают за столик, и лицо у Мии вдруг кривится.
– Зря я тебя сюда привела. Ты, наверное, в такие места больше не ходишь.
Вообще-то она права, хотя это не потому, что я сам предпочитаю непомерно дорогие эксклюзивные рестораны, в которых царит полумрак, а потому, что меня в такие водят и в таких меня обычно не трогают. Но тут полно старичья и таксистов, никто меня не узнает.
– Ничего, нормальное место, – отвечаю я.
Мы сидим у окна, откуда открывается вид на эту хваленую парковку. Через пару секунд возле нас появляется невысокий и коренастый волосатый мужчина.
– Маэстро, – обращается он к Мие, – давно не видимся.
– Привет, Ставрос.
Этот Ставрос плюхает перед нами меню, поворачивается ко мне и вскидывает свои кустистые брови.
– Так, ты наконец приводить к нам свой парень!
Мия розовеет, и хотя мне не нравится, что она застыдилась от мысли, будто мы с ней вместе, меня все равно как-то порадовало, что она покраснела. Смущенная, она больше похожа на девушку, которую я знал раньше, на ту, которая не стала бы шептаться по телефону.
– Это мой старый друг, – ответила она.
Старый друг? Это повышение или, наоборот, понижение?
– Старый друг, да? Раньше ты никого сюда не водить. Такая красивая талантливая девушка! Юфимия! – кричит он. – Иди сюда. У Маэстро друг!
Мия уже почти багровая. Посмотрев вверх, одними губами она говорит:
– Это его жена.
Из кухни выкатывается женский эквивалент Ставроса, приземистая девушка с обилием косметики на лице, хотя половина уже стекла по ее толстой шее. Она вытирает руки о грязный белый фартук и улыбается Мие, демонстрируя золотой зуб.
– Я знала! – восклицает она. – Знала, что ты его скрываешь. Ты ведь такая милашка. Теперь я понимаю, почему ты с моим Джорджи встречаться не хочешь.
Поджав губы, Мия смотрит на меня и поднимает бровь; а Юфимию одаривает фальшивой «виноватой» улыбкой. Типа «вот я и попалась».
– Ладно, все, оставь их в покое, – вмешивается Ставрос, шлепнув жену по заду и втиснувшись между ней и нашим столиком.
– Маэстро, вам как обычно?
Мия кивает.
– А вашему другу?
Мия прямо вся съеживается, молчание затягивается, напоминая «мертвый эфир» школьного радио.
– Мне бургер, картошку фри и пиво, – наконец отвечаю я.
– Чудесно, – говорит Ставрос, хлопая в ладоши с такой радостью, будто я дал ему лекарство от рака. – Чизбургер-делюкс. Луковые колечки. Слишком он у тебя тощий. Как и ты.
– Да, здоровых детей вам не родить, если мяса на костях не нарастите, – добавляет Юфимия.
Мия хватается руками за голову, ей, видимо, хочется сквозь землю провалиться. Когда они уходят, она бросает на меня взгляд.
– Боже, какая неловкая ситуация. Они тебя однозначно не узнали.
– Зато тебя они знают. Хотя я бы не заподозрил в них ценителей классической музыки, – но тут я смотрю на собственные джинсы, черную футболку, поношенные кеды. – А ведь я когда-то слушал классику, так что нет смысла судить по внешности.
Мия смеется.
– Не ценители. Юфимия меня запомнила с тех времен, когда я играла в метро.
– В метро? Что, дела настолько плохи? – когда до меня доходит, что именно я только что сказал, мне страшно хочется нажать на кнопку обратной перемотки. У таких, как Мия, про трудности не спрашивают, к тому же я знаю, что дело точно не в финансах. У Дэнни оказалась дополнительная страховка, а первую Мия получила через учительский профсоюз, так что она оказалась довольно хорошо обеспечена, хотя о второй стало известно не сразу. Отчасти по этой причине после аварии различные музыканты нашего города дали несколько благотворительных концертов и собрали пять штук баксов, чтобы Мия могла поехать в Джулиард. Ее бабушка с дедом, да и я тоже, были этим очень тронуты – а она сама, наоборот, пришла в бешенство и отказалась брать эти деньги, говоря, что они кровавые. Дед сказал ей, что принять щедрость окружающих – это тоже добрый поступок, потому что от этого людям станет лучше, а Мия с презрением ответила, что не ее забота делать так, чтобы другим было лучше.
Но сейчас она лишь улыбается.
– Это был просто какой-то порыв. Но он оказался на удивление плодотворным. Юфимия меня там увидела и запомнила. И когда я пришла сюда поесть, она с гордостью сообщила, что положила мне целый доллар.
У нее снова звонит телефон, и мы оба сидим, слушаем механическую мелодию. Бетховен.
– Не будешь отвечать? – спрашиваю я.
Мия с несколько виноватым видом качает головой.
Звонок смолкает, но тут же напоминает о себе снова.
– Да ты сегодня популярна.
– Это говорит не столько о популярности, сколько о том, что у меня проблемы. Я после концерта должна была идти на званый обед. С кучей шишек. Импресарио. Спонсоров. Я почти уверена, что это либо кто-нибудь из преподавателей Джулиарда, либо из «Юных дарований», либо же из моих менеджеров, но он непременно хочет на меня наорать.
– Может, Эрнесто? – бросаю я настолько небрежно, насколько это в человеческих силах. Ставрос и Юфимия намекали же на то, что у Мии есть какой-то модный жених – которого она не таскает по греческим забегаловкам. Который не я.
Она снова смущается.
– Возможно.
– Знаешь, если тебе надо с кем-то поговорить, или, там, на встречу какую-нибудь – я не хотел бы оказаться помехой.
– Нет. Я лучше выключу. – И она лезет в сумочку.
Ставрос приносит Мие кофе со льдом, мне – «Будвайзер», после чего повисает очередная неловкая пауза.
– Значит, – начинаю я.
– Значит, – повторяет она.
– Значит, у тебя здесь есть «как обычно». Часто тут бываешь?
– Да, я хожу сюда ради их спанакопиты и назойливости. Наш кампус тут недалеко, так что я раньше часто здесь бывала.
Раньше? Уже раз в двадцатый за сегодня я пытаюсь все сосчитать. Мия уехала в Джулиард три года назад. Значит, этой осенью должна его заканчивать. Но она уже играет в Карнеги-холле? У нее есть свой менеджер? Я вдруг начинаю жалеть, что прочел ту статью недостаточно внимательно.
– А теперь что изменилось? – моя печаль эхом звучит по всей забегаловке.
Лицо Мии напрягается, над переносицей проступает глубокая складка.
– В смысле? – поспешно переспрашивает она.
– Ты же еще учишься?
– А, ты про это. – Лицо расслабляется. – Мне стоило раньше сказать. Я весной закончила. В Джулиарде есть трехгодичная программа для…
– Виртуозов. – Я хотел сделать комплимент, но поскольку у меня нет досье Мии – статистические данные, основные моменты биографии, достижения, – звучит это как-то с горечью.
– Одаренных студентов, – поправляет она, чуть ли не извиняясь. – Я решила закончить раньше, чтобы уже начать выступать. Ну вот, начинаю. Прямо сейчас начинаю.
– О.
Мы сидим в неловком молчании до тех пор, пока Ставрос не приносит еду. Когда я заказывал, даже не думал о голоде, но, ощутив запах своего бургера, я слышу, что и у меня живот урчит. Вспоминаю, что за весь день съел только пару хот-догов. Ставрос расставляет перед Мией целое множество блюд: салат, пирог со шпинатом, картошка фри, рисовый пудинг.
– Это ты съедаешь всегда? – интересуюсь я.
– Я же тебе говорила, два дня не ела. К тому же, ты же знаешь, сколько я могу оставить. В смысле, знал…
– Маэстро, если что нужно – кричите.
– Спасибо, Ставрос.
Когда он уходит, несколько минут мы набиваем рот картошкой – чтобы не разговаривать.
– Ну… – начинаю потом я.
– Ну… – повторяет она. – Как все? Ребята из группы?
– Хорошо.
– Где они сегодня?
– В Лондон летят.
– Ты же вроде говорил, что завтра.
– Да, мне просто надо было доделать тут кое-что по мелочи. Типа логистика. Так что я на день дольше задержался.
– Повезло.
– В смысле?
– Ну… что так сложилось, иначе бы мы не встретились.
Я смотрю на Мию. Неужели она это серьезно? Десять минут назад казалось, что ее удар хватит от одной мысли, что меня могут принять за ее парня, а теперь говорит, что ей, оказывается, повезло, что я ее выследил. Хотя, может, это она просто из вежливости.
– А Лиз? Все еще с Сарой?