Уинстон Грум - Гамп и компания
— Похоже, парнишка не слишком доволен, а?
— Похоже, не слишком, — говорю. — Но я думаю, через денек-другой он свыкнется.
— А знаешь, Гамп, я думаю, неплохо бы ему было здесь поработать. Может, тогда бы он малость повзрослел.
— Угу, — говорю. — Может, и так. — Я тоже лег спать, но чувствовал себя чертовски паршиво. Я закрыл глаза и попытался подумать про Дженни, надеясь, что она появится, чтобы мне помочь, но она так и не появилась. В этот раз я должен был справиться сам.
На следующее утро я попросил малыша Форреста помочь мне покормить свиней, и все это время он выставлял напоказ свое отвращение. Весь тот день и следующий он со мной не разговаривал, только когда было очень нужно, но и тогда это было слово-другое. Наконец у меня появилась идея.
— Есть у тебя дома собака или еще кто-то такой?
— Не-а.
— А хотел бы ты какого-нибудь домашнего любимца иметь?
— Не-а.
— Ручаюсь, что ты захочешь, если я тебе одного такого покажу.
— Да? А что это за любимец?
Я привел его к небольшому стойлу в сарае, где здоровенная дюрокская свинья кормила с полдюжины поросят. Поросятам было примерно восемь недель, и я уже какое-то время специально за ними присматривал. У них были ясные добрые глазки, белые тельца в черных пятнышках, они откликались на зов, а их ушки вставали торчком, когда я с ними разговаривал.
— Вот эту поросятинку я зову Вандой, — говорю я, поднимая ее и передавая малышу Форресту.
Он без особой радости ее берет, но все-таки берет, а Ванда тут же начинает тыкать его рыльцем и лизать совсем как щенок.
— А почему ты ее Вандой зовешь? — наконец спрашивает малыш Форрест.
— Ну, не знаю. Я ее вроде как в честь одной моей старой знакомой назвал.
После этого малыш Форрест уже становится куда теплее. Правда, не столько со мной, сколько с Вандой, которая теперь оказывается его постоянной спутницей. Она и так уже была готова к отнятию от груди, и мистер Макгивер говорит, что если парнишке от этого радостней, то он не против.
В один прекрасный день приходит пора везти некоторых свиней в Вилинг на продажу. Малыш Форрест помог мне погрузить их на грузовик, и рано утром мы пустились в дорогу. Туда надо было полдня добираться, а затем нам предстояло вернуться еще за одним грузом.
— Почему ты всегда возишь всех этих свиней в Вилинг на этом старом грузовике? — спрашивает малыш Форрест, и это, пожалуй, самая длинная речь, с которой он за все это время ко мне обратился.
— Думаю, потому, что мы должны их туда доставить. Мистер Макгивер много лет этим занимался.
— А ты не знаешь, что через Коатвиль проходит железная дорога? Она идет до Вилинга. Так там было сказано, когда я по ней сюда приехал. Почему просто не загрузить свиней в железнодорожный вагон, чтобы он их туда доставил?
— Не знаю, — говорю. — А зачем?
— Да затем, чтобы время сэкономить, черт побери! — Он очень раздраженно на меня смотрит.
— Что такое для свиньи время?
Малыш Форрест только качает головой и смотрит из окна машины. Я догадываюсь, что он теперь задумался о том, какой же все-таки безмозглый у него папаша.
— Ладно, — говорю. — Может статься, это и впрямь хорошая идея. Завтра утром я с мистером Макгивером потолкую.
На малыша Форреста это особого впечатления не производит. Он просто сидит с Вандой на коленях. А вид у него вроде как испуганный и одинокий.
— Фантастика! — орет мистер Макгивер. — Поезд, чтобы отвозить свиней на продажу! Да ведь это нам тысячи сэкономит! Почему, черт возьми, я сам до этого не додумался?
Он так возбуждается, что того и гляди лопнет, а потом хватает малыша Форреста и крепко его обнимает.
— Ты гений, мой мальчик! Черт, мы все будем богачами!
Мистер Макгивер повышает нам обоим жалованье и еще дает выходные по субботам и воскресеньям. В ближайшие выходные я отвожу малыша Форреста в Коатвиль в закусочную «У Этты», и мы беседуем там со старыми шахтерами и другим народом, который туда приходит. Все они очень милы с малышом Форрестом, а он без конца задает им вопросы о том о сем. На самом деле это оказался не самый скверный способ проводить летние каникулы, и пока проходят недели, я чувствую, что мы с малышом Форрестом становимся как-то ближе.
Тем временем мистер Макгивер пытается решить одну очень неприятную проблему, а именно: что нам делать со всем тем свиным дерьмом, которое скапливается по мере расширения наших операций? Теперь у нас уже больше десяти тысяч свиней, и число это ежедневно растет. К концу года, говорит мистер Макгивер, мы как пить дать доберемся до двадцати пяти тысяч, и если исходить примерно из двух фунтов свиного дерьма на каждую свинью в день, то… короче, сами видите, куда все идет.
Мистер Макгивер продает свиное дерьмо в качестве удобрения в предельно быстром темпе, но на этот момент у него уже почти кончились люди, которым его можно продать. А кроме того, народ в городке все громче и громче жалуется на запах, который от нас исходит.
— Мы могли бы его сжигать, — говорю я.
— Черт, Гамп, они уже и так сучатся по поводу аромата. Как они, по-твоему, отреагируют на громадный костер из пятидесяти тысяч фунтов свиного дерьма каждый день?
За следующие несколько дней мы разродились еще парой-другой идей, но ни одна из них не могла сработать. А затем как-то вечером за ужином, когда разговор опять вернулся к свиному дерьму, малыш Форрест вдруг заговорил.
— Я тут вот о чем подумал, — говорит он. — А что, если использовать его для производства энергии?
— Чего-чего? — переспрашивает мистер Макгивер.
— Вот, смотрите, — говорит малыш Форрест. — Прямо под нашими владениями тянется огроменная угольная шахта — бывший угольный пласт…
— Почему ты так думаешь? — спрашивает мистер Макгивер.
— Потому что так мне один из шахтеров рассказал. Он говорит, что угольная шахта тянется почти на две мили от входа в городке, как раз под этой свинофермой, и заканчивается только у самого болота.
— А это правда?
— Так он мне рассказал, — говорит малыш Форрест. — Теперь смотрите сюда… — Он достает толстую тетрадь, которую он привез с собой, и кладет ее на стол. Когда он ее раскрывает, то черт меня побери, если там не содержится несколько самых причудливых рисунков, какие я когда-либо видел. Но похоже, что малыш Форрест опять наши задницы спас.
— Боже мой! — орет мистер Макгивер, внимательно посмотрев на рисунки. — Это же замечательно! Первоклассно! Вы заслуживаете Нобелевской премии, молодой человек!
А придумал малыш Форрест вот что: перво-наперво мы закупориваем тот вход в угольную шахту, что в городке. Дальше мы бурим дыры до самой шахты в пределах наших владений и каждый день спускаем туда бульдозером свиное дерьмо. Очень скоро свиное дерьмо начинает бродить и давать газ метан. Как только процесс пойдет, мы делаем специальное отверстие для газа, который затем проходит через всякое разное оборудование и все такое прочее, конструкцию чего малыш Форрест уже придумал, а в самом конце запускает охрененный генератор. Этот самый генератор производит столько энергии, что хватает не только нашей ферме, но и всему городку Коатвилю!
— Вы только подумайте! — орет мистер Макгивер. — Весь городок будет работать на свином говне! И больше того — вся эта система так проста, что любой идиот сможет ею управлять!
Насчет последнего заявления я не очень уверен.
Это было только начало. Потребовалась вся оставшаяся часть лета, чтобы запустить систему в работу. Мистеру Макгиверу пришлось переговорить с городскими властями, но в конце концов они выдали государственную субсидию, чтобы позволить нам начать. Очень скоро мы заполучили целую уйму инженеров, буровиков, чиновников из Управления по охране окружающей среды, перевозчиков оборудования и строителей. Весь этот народ толпился вокруг фермы, и люди монтировали оборудование в огроменном срубе, который они построили. Малыша Форреста назвали «почетным главным инженером». Он готов был лопнуть от гордости!
Я продолжал исполнять свои обязанности по кормлению свиней, чистке хлевов, загонов и все такое прочее, но в один прекрасный день мистер Макгивер подходит ко мне и говорит мне садиться за руль бульдозера, потому как настала пора загружать свиное дерьмо в шахту. Я занимался этим примерно с неделю, а когда закончил, то рабочие поставили большие механические затворы на те дыры, которые они же сами и пробурили, а малыш Форрест сказал, что теперь нам только и осталось, что сидеть и ждать. В тот день, когда солнце начало садиться, я наблюдал за тем, как он исчезает за холмиком, направляясь к болоту, а старина Ванда семенит бок о бок с ним. Она уже прилично подросла, и малыш Форрест тоже, и я никогда в жизни ничем так не гордился.
Через неделю-другую, уже в самом конце лета, малыш Форрест приходит и говорит, что наконец-то пришла пора начинать нашу операцию по производству энергии из свиного дерьма. Перед тем как стемнело, он заводит меня и мистера Макгивера в сруб, где чертова уйма разного оборудования со всякими трубами, циферблатами и индикаторами, и начинает объяснять нам, как вся эта ерундистика работает.
