Алексей Алимов - Дьявольский кредит
- Хорошо, на рассвете мы тронемся, вечером я рассчитываю уже быть в Нуринге. А нельзя как-нибудь передать сообщение заранее? Тот гильдеец, что я допрашивал, говорил о почтовых птицах, нельзя ли из селения перед хребтом отправить птицу в один из городов на пути следования Вашего отца с пометкой "передать лично в руки" и приложив пару монет для гонца?
- Хротгар, мне нравится Ваша идея, я привыкла пользоваться нашими собственными почтовыми птицами, так что даже не подумала, что можно отправить послание из почтового отделения, которое обязательно должно быть в последнем поселении перед границей с другой страной. Да, так мы и поступим.
Он приготовил на ужин похлёбку из вяленого мяса с рисом. Уже вкушая собственноручно сваренную пищу, он понял, что надо было закупиться не только продуктами, но и приправами или хотя бы солью. Собрав большую кучу опавших листьев в качестве кровати, он плотно закутался в плащ и после всех сегодняшних событий отключился практически мгновенно.
Глава 4
От границы ключ переломлен пополам.
Проснулся он от первых лучей солнца, осветивших его глаза. Даже сквозь веки он почувствовал слепящий свет. Поднявшись и потянувшись, он обнаружил, что Зирая ещё спит. А Курт не просто спал, как убитый, его богатырский храп даже спугивал первых утренних птичек, которые подлетали попить воды из ручья. Хротгар чувствовал себя несколько помятым, всё же, непривычно спать, совсем не раздеваясь. Пользуясь тем, что невольные попутчики ещё спят, он немного отошёл от лагеря вдоль ручья, после чего лёг в него. Ручей был быстрым, так что напор давал не хуже, чем в душе, только вот скрыть полностью всю богатырскую тушку под своей поверхностью он не смог, по-этому пришлось повертеться как червяк, подставляя под быстрое течение разные части тела. Со стороны, если бы невольный зритель это увидел, его бы кондратий от смеха хватил. Да ещё и вода была ледяная, ну да ничего тушка закалённая, да и здоровьем не обделена.
Помывшись таким необычным образом, Хротгар стоял и сушился в лучах утреннего солнца несколько минут,после чего растёрся плащом, как полотенцем, колючий, зараза! Он оделся и вернулся в лагерь, где попутчики продолжали наслаждаться сновидениями.
Ветер оставался восточным, так что Хротгар без опаски развёл костёр и принялся собирать в котелок похлёбку из вяленого мяса и крупы, на этот раз овсяной. Когда котелок был водружён над костром, а по поляне разлился аромат еды, и у леди, и у её слуги как по команде заурчало в животе. Это послужило сигналом к подъёму. Оставив Хротгара шаманить у костра, они тоже отлучились к ручью. А утренний повар улыбнулся и слегка покраснел, представив, что бы было, проснись они раньше и узрев его водные процедуры.
Когда Зирая с Куртом вернулись, Хротгар, помешивая похлёбку, спросил, не найдётся ли у них специй и соли. Получив запрошенное, он, словно бдительный пёс, обнюхал содержимое каждого мешочка, а, увидев улыбки зрителей, пояснил, что хотел по запаху определить специи. Тогда Зирая, поняв, что северянин просто не знает, какими специями пользуются в Нардии, просто указывая на мешочки пальцами перечислила названия специй.
Добавив соли и тех травок, чьи запахи ему показались уместнее к вяленой говядине, сваренной с овсом, Хротгар тщательно размешал получившееся варево и минуты через две снял котелок.
Молча позавтракав, Хротгар проверил рану Курта, которая больше не кровоточила. Судя по ровным подсохшим краям и отсутствию воспаления, инфекции не было. Здесь Хротгар задумался: а почему пацана при нападении сразу не зарезали, а только ранили в ногу, причём, без угрозы жизни? Трудно представить себе смерть от порванных или перерезанных сухожилий, а вен или артерий в этом месте нет. Быстро собравшись, путники двинулись в путь. Ножны с мечом постоянно раскачивались и задевали бедро, так что Хротгар пристегнул их к ремню убранного в рюкзак арбалета и повесил за спину.
Спустя несколько минут пути, Хротгар жестом подозвал скакавшую до этого рядом с Куртом Зираю и шёпотом поведал ей свои мысли насчёт Курта. Леди нахмурилась и надолго замолчала задумавшись, немного отстав от его коня. Через несколько минут она догнала его и не поворачиваясь в сторону слуги тихо заговорила:
- Помните, Вы спрашивали у меня, кто в моём окружении знал о поездке? Отец вообще наказал мне оставаться после свадьбы подруги в имении под охраной дружины, однако, мне надоело сидеть в четырёх стенах с редкими выездами из поместья под охраной отцовских нянек, с тех пор, как мама погибла от рук грабителей ночной гильдии, а отец начал борьбу с ними. К тому же у меня есть друзья в Нуринге, которых я не видела с тех самых пор, как всё это началось. Вот я и решила позлить отца и поехать сама. После вчерашних событий, чувствую себя эгоистичной дурой, отец, ведь, запретил выезжать потому, что волновался за меня. - Зирая ненадолго замолчала, собираясь с мыслями. - Я думала, что если уеду тайно, то никто ничего не узнает. Какая же я была дура! О том, что я выехала, знали только Курт и конюх, седлавший лошадей, причём, конюху я сказала, что выезжаю просто на прогулку и ненадолго, он ещё хотел позвать охранников, но я соврала, что они уже ждут меня у ворот. Так что остаётся Курт, тем более, что он вчера вёл себя странно: обычно он весьма разговорчив, но вчера весь день молчал, как Вы могли заметить, и был погружён в какие-то грустные мысли, словно хочет что-то рассказать, но колеблется. Я до последнего не хотела верить в его причастность, поскольку знаю его с детства, ещё его мать служила в нашем доме. Думала, что кто-то следил за поместьем, а потом подал сигнал своим для засады, увидев, как я выезжаю и проследив направление, но после того, как Вы показали мне то письмо, а также вспомнив его странное поведение вчера, да ещё и то, как его ранили, пожалуй теперь я соглашусь с Вами, что Курт предатель. Вот только зачем ему всё это? С ним же обращались почти как с родным, он и его семья ни в чём не нуждались, его не унижали, не били, прощали ему мелкие шалости. Я не могу этого понять.
- Что же, я думаю, мы с Вами скоро об этом узнаем. - Произнёс Хротгар задумчиво, немного погодя, продолжил:
- Главное добраться до пограничной заставы, там его и допросим. Пока же он не представляет опасности. Он не вооружён, не может сам ходить, почтовых птиц при нём,вроде, тоже нет, так что он даже никак не сможет подать сигнал ночникам, кстати, а в день отправления, после того, как узнал о поездке, он всё время был с Вами или отлучался?
- Нет, когда он узнал, что мы выезжаем, он отправился собраться в дорогу, а после встретил меня у конюшни, наверное тогда он и сообщил им.
- Хорошо. Тогда ведите себя как обычно, старайтесь не выдавать своих подозрений, а я присмотрю за ним. Мы, ведь, не хотим, чтобы он понял, что раскрыт выкинул какой-нибудь неприятный фокус? - Подмигнул Хротгар, после чего Зирая немного отстала, вновь поравнявшись с Куртом. Немного последив за ней, Хротгар успокоился, не увидев в её поведении явных проявлений эмоций, видимо аристократическое воспитание приносит свои плоды.
Пару часов спустя, лес кончился, сменившись живописной предгорной равниной, а в нескольких лигах пути перед глазами раскинулся живописный горный хребет, озера отсюда было не видно, но по высоте гор, в одном месте хребта бывших заметно ниже, Хротгар знал, куда скакать. Преодолев по долине примерно половину пути, он сумел разглядеть крепостную стену в форме полукольца, своими концами упирающуюся в скальную породу. Но полюбоваться видом не получилось - его нагнала Зирая и, указывая рукой куда-то за спину произнесла:
- Кажется, за нами погоня!
Оглянувшись, Хротгар увидел, что на фоне оставшегося позади леса поднимаются клубы пыли, причём всадники ехали, выстроившись в широкий ряд, поскольку пыль поднималась гораздо шире, чем позволяла дорога.
- Прибавим ходу! - Крикнул Хротгар, ускоряясь. Краем глаза он следил за Куртом, но тот вёл себя нормально, ускорившись вместе с ним и Зираей.
Постепенно ускоряясь, они покрыли уже половину расстояния до пограничной заставы, когда Хротгар отчётливо уловил стук копыт позади себя. Оглянувшись, он увидел в нескольких сотнях метров за собой отчётливые силуэты всадников, растянувшихся полукольцом, преследуя их. Он насчитал пятнадцать наездников, гнавших во весь опор.
Он лягнул коня пятками, срываясь в галоп, Зирая и Курт последовали его примеру. Каждый раз оглядываясь, он видел погоню всё ближе. Когда до крепостной стены оставалось последние пол лиги, он ещё раз вдарил пятками в бока Мрака, выводя того на предел, сердце кровью обливалось, когда он слышал тяжёлое и надсадное дыхание ставшего уже каким-то родным жеребца. "Так и загнать бедолагу не долго, ладно, потерпи, уже совсем чуть-чуть осталось!" - думал он, мысленно считая оставшиеся метры до ворот. Ворота, к счастью, были широко распахнуты, поскольку солнце стояло уже вполне высоко. Хротгар искренне надеялся, что за чертой каменных стен поселения окажется в безопасности и вряд ли ночники(что это была именно их погоня, северянин почти не сомневался) решатся устраивать битву с похищением прямо под городскими стенами, рискуя спровоцировать конфликт со стражей. Как же он ошибался. Стоило ему проскочить в ворота, он, оглянувшись на Зираю и Курта, не отстали ли они, увидел пролетающий мимо него арбалетный болт, следом за которым в деревянную створку ворот вонзилось ещё два. Хротгар заметил, что все болты летели только в него, причём весьма точно, отклоняясь только благодаря зачарованному мьёльниру на груди, по-этому, от греха подальше (вдруг отклонённая таким образом стрела или болт повредит тем, кто рядом), выхватив уздцы из рук Курта и Зираи, он направил своего коня вправо от ворот, укрывая спутников и лошадей за камнями стены. Только сейчас он обратил внимание на трофейных лошадей, которые всё это время вынуждены были вереницей скакать за ним, привязанные уздечками друг за друга и за луку седла Мрака. Все скакуны были в мыле и тяжело дышали, впрочем, валиться замертво тоже не торопились.
