Тара Сивек - Присматривай за мной (ЛП)

— Ты стер все следы ее присутствия в доме. Какого черта я захочу там жить?

Мне даже не нужно произносить её имени. Он заметно вздрагивает при упоминании о ней.

— Я все спрятал под замок, — говорит он, отворачиваясь и подходя к выключателю на стене. Он выключает весь свет. Горит только лампочка сигнализации над задней дверью.

— Я хочу, чтобы завтра ты взяла выходной. Я обо всем позабочусь здесь.

Как обычно, когда я упоминаю её, он переводит тему. Он не хочет говорить о ней. Он не хочет знать её. И он спрашивает, почему я такая. Почему я стала другим человеком, почему я закрылась.

Я научилась у него. Я знаю, как отключить боль.

— Нет, я работаю завтра. Ты понятия не имеешь, что нужно делать.

Он поднимает бровь и стареется превратить все в шутку.

— Дорогая, я владелец этого магазина. Я работал здесь несколько лет и знаю, что нужно делать. Я уверен, что твой старик справиться со всем, пока ты будешь веселиться с друзьями и побудешь обычным подростком.

Он улыбается мне. Но я не разделяю его радость. Ему в голову не приходит, что я не помню, как быть подростком и веселиться. Как будто он не помнит все свои обязанности, которые он повесил на меня за прошлый год.

— Я собираюсь намного чаще быть рядом с тобой, Эддисон. Я собираюсь доказать тебе, что я смогу, — мягко обещает он. Я разворачиваюсь и выхожу.

— Я поверю тогда, когда увижу, — бормочу громко, чтобы он услышал до того, как за мной захлопывается дверь.

После того как я стянула с себя всю липкую одежду и долго стояла под горячим душем, я села за компьютер и включила его. Я залезла на Фейсбук, на её страницу, чтобы напечатать ей мое обычное полуночное сообщение.

Дорогая мама! 

Я мечтаю о том, чтобы ты была рядом. Ты единственная, кто меня понимает. Единственная, с кем я могу обо всем поговорить. Я скучаю по тебе. Каждый божий день, каждую секунду. 

С любовью, Эддисон.

Я отправляю сообщение, выключаю компьютер, забираюсь в кровать и смотрю на записки, прикрепленные к доске. Я думаю о словах отца и размышляю о том, сколько пройдет времени, прежде чем я начну нюхать его бутылки с водой в поисках водки и проверять его чеки в кошельке в поисках чеков из алкогольного магазина. Я задумываюсь о том, насколько меня хватит. Я думаю, когда же это произойдет на этот раз. Я уверена, что произойдет. Если бы я была настолько сильной, чтобы вычеркнуть его из моей жизни навсегда и никогда о нем не думать. Мои веки тяжелеют. Прежде чем я успеваю заснуть, мой мобильный телефон вибрирует на столе рядом с кроватью.

На телефоне незнакомый номер, и моё сердце бешено колотится в груди. Я знаю, что это Зэндер. Я возбуждена от того, что он сдержал свое обещание и позвонил.

В то же время я нервничаю после того, что случилось. У меня был нервный срыв, он поцеловал меня, и затем явился мой отец, и все стало неловко. Я не уверена, что готова говорить с ним о моем отце. Я не уверена, что готова впустить его в ту часть моей жизни, которую так долго скрывала.

Я быстро дотягиваюсь до телефона и поднимаю трубку, подношу её к уху и зарываюсь поглубже под одеяло.

— Я не разбудил тебя?

Мягкий голос Зэндера вызывает улыбку, и я забываю о своих мыслях, которые тревожили меня минуту назад.

— Нет, но я уже в кровати, — улыбаясь, говорю ему.

Он так долго молчит на том конце, что я отрываю телефон от уха, чтобы посмотреть, не сорвался ли звонок.

— Зэндер? Ты тут? — спрашиваю, убедившись, что звонок не сорвался.

— Извини, я потерял нить разговора, когда ты сказала, что ты в кровати.

Я смеюсь над его словами и чувствую, как краснеет лицо. Я радуюсь, что я разговариваю с ним по телефону, и он не может увидеть мою реакцию на свои слова.

— Клянусь, я не буду спрашивать, что на тебе надето. Наверное. Я думаю. Окей. Я постараюсь, но извини, я не могу ничего обещать, — смеется он.

Я кусаю губу и, хотя я понятия не имею что делаю, решаю поддержать этот разговор. У меня никогда не было времени на отношения. И даже если было, я намеренно избегала их. У меня никогда не было парня, чтобы я могла почувствовать себя свободно, флиртовать и дразнить его. Закрывая глаза рукой и стараясь подавить свое смущение, я делаю попытку.

— Как насчет того, чтобы тебе не пришлось отказываться от обещаний? На мне розовые шорты и топ на бретелях в тон шорт. И я лежу под одеялом. А, и я без лифчика, — смело говорю ему, все еще сжимаю глаза, повинуясь своему порыву.

— О боже, — он шепчет в трубку. — Милая, ты меня убьешь. Мои глаза вылезают на лоб, когда он называет меня милой. Единственным человеком, который меня так называл, была моя мама. Она всегда звала меня Милашкой.

— Хорошего дня, Милашка!

— Привет, Милашка, хочешь помочь мне с шоколадным тонким печеньем?

Я не чувствовала такого давно и почти забыла каково это, слышать как Зэндер называл меня похожим именем, таким, какое мама использовала, чтобы я почувствовала себя особенной и уникальной. Я быстро поняла, что мне нравится, как это звучит на губах Зэндера. Это не очень удивительно, так как мне нравится все, что он делает губами. Особенно после того, как он поцеловал меня в кондитерской. Несмотря на ссору с отцом, я могла думать только о том поцелуе.

— Вообще, мне нужно кое о чем тебя спросить. У меня такое чувство, что мой вопрос либо заставит тебя повесить трубку, либо ты решишь, что я сошел с ума, — наконец произносит он.

Мой внутренний охранник занимает свое место, как только он произносит эти слова. Я нервничаю. Он собирается спросить меня о моем отце, о том, кто он и почему я их не познакомила или почему он несколько месяцев не появлялся в кондитерской (даже до того как мы заговорили). Он никогда не видел моего отца. Но как обычно, Зэндер удивляет меня.

— Ну, в эти выходные в доме моих родителей намечается небольшой семейный ужин по случаю маминого дня рождения. И так как ты настолько обалденно научила меня швыряться смесью для пирога, я подумал, что единственный правильный вариант — это пригласить тебя. Я смогу показать свои безумные метательные способности, — объясняет он.

Он точно сумасшедший. Я все еще в шоке, что он не убежал от меня после моей истерики. Я едва ли поверила, что он захотел поцеловать меня и позвонил, сдержав обещание. И теперь он хочет познакомить меня с родителями?

— Не думаю, что это хорошая идея, — нервно отвечаю.

— Извини, но это не просто хорошая идея, это гениально. Если я испеку пирог, и он будет похож на подошву от кроссовок, ты сможешь спасти ситуацию.

Хорошо, теперь все понятно. Он не хочет, чтобы день рождения мамы прошел без торта. Если он приведет личного повара, он сможет быть уверен, что такого не произойдет. Может быть, тот поцелуй для него не так много значит. Мне не нравится то чувство беззащитности, которое заполняет мою голову, пока я теряюсь в догадках, что же происходит между нами. Я не привыкла чувствовать себя настолько нужной и похожей на девочку.

— Плюс, я очень хочу, чтобы ты была там. Я хочу проводить с тобой больше времени и я хочу познакомить тебя со своей семьей, — мягко говорит он, после того как я уже убедила себя, что он позвал меня только, чтобы испечь маме пирог.

Я молчу какое-то время. Что мне сказать? Возможно, это не лучшая идея приглашать меня к другим людям, потому что я не совсем нормальная?

— Пожалуйста, Эддисон. Я хочу, чтобы ты была там. Его голос такой серьезный и милый, что я готова согласиться на все, о чем он попросит. Я поспешно принимаю его приглашение и молю бога, чтобы это не стало самой большой ошибкой в моей жизни.

Глава 8

Приятное забвение

— Нет ничего постыдного в том, что ты принимаешь лекарственные препараты, Эддисон. Многим людям нужно чуть-чуть чего-нибудь, чтобы справиться с депрессией. Это не означает, что ты слабая. Это просто значит, что тебе нужна небольшая стимуляция. Ты принимала маленькую дозу все это время. Может пора немного её увеличить, — объясняет Доктор Томпсон, отпивая свой кофе с фундуком из чашки. На чашке надпись — «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!»[9].

Я знаю, что это в порядке вещей. Каждый десятый человек принимает какой-нибудь антидепрессант. Я прочитала все возможные книги на эту тему. Но это не значит, что они мне понравились.

— Некоторым людям сложно вернуться к нормальной жизни после трагедии. Это не превратит тебя в зомби или кого-то подобного. Это просто поможет тебе контролировать свои эмоции, чтобы почувствовать себя в своей тарелке.

Я доверяю доктору Томпсон настолько, насколько вообще могу кому-либо доверять. Когда я смотрю, как она выписывает рецепт на сто миллиграмм Золофта, я чувствую, как тяжелый груз падает с плеч. Может быть, это будет свет в конце туннеля, который мне необходим. Может быть, теперь мои мысли не будут вертеться только вокруг смерти и печали.