Маргарет Этвуд - Орикс и Коростель
— Необходимо учесть все возможные положения ладони. Талия — вычеркиваем. Верх правой ягодицы — вычеркиваем. Если воспользоваться дедуктивным методом, скорее всего, низ правой ягодицы или правое бедро. Возможен вариант — ладонь между бедер, — но такое положение ладони препятствует передвижению объекта, однако ни хромоты, ни спотыкания не отмечено. — Он неплохо копировал их учителя по химии — эта фраза насчет серого вещества и монотонная жесткая речь, похожая на лай. Не просто неплохо — очень даже хорошо.
Коростель уже нравился Джимми гораздо больше. Может, у них все же есть нечто общее; хоть чувство юмора у парня имеется. Но над Джимми нависла определенная угроза. Он сам был хорошим имитатором, копировал почти всех учителей. А что, если Коростель делает это лучше? В глубине души Джимми ненавидел Коростеля — и симпатизировал ему.
Но в ближайшие дни Коростель воздерживался от публичных выступлений.
Даже тогда что-то в Коростеле было, думает Снежный человек. Не вполне популярен, однако людям льстило его внимание. Не только детям — учителям тоже. Он смотрел на них так, словно внимательно слушает, словно их слова заслуживали его внимания целиком, хоть он ничего такого не говорил. Он внушал благоговение — не сокрушительное, но вполне достаточно. Он излучал потенциал — но какой? Никто не знал, и всех это настораживало. И все это в темных неброских тряпках.
«Мозгоплавка»
Вакулла Прайс была напарницей Джимми во время лабораторных работ по нанотехбиохимии, но ее отца нашли охотники за головами из Компаунда — через весь континент, Вакулла села в скоростной поезд, и больше Джимми ее не видел. После ее отъезда он целую неделю хандрил, и даже конвульсии грязного языка Линды-Ли его не утешали.
Место Вакуллы за лабораторным столом занял Коростель — переехал со своей Камчатки для новичков. Коростель был очень умным, даже по меркам средней школы «Здравайзер», где и так наблюдался переизбыток эрудитов и чуть ли не гениев. У него обнаружились способности к биохимическим нанотехнологиям, они с Джимми занялись проектом по мономолекулярному сплайсингу и создали требуемую лиловую нематоду — использовав цветовой код примитивной водоросли — досрочно и без тревожных мутаций.
Теперь Джимми с Коростелем вместе обедали и иногда — не каждый день, они же не геи, но минимум дважды в неделю — встречались после школы. Сначала играли в теннис, на корте за Коростелевым домом, но Коростель совмещал игру по правилам с широтой мышления и терпеть не мог проигрывать, а Джимми был слишком импульсивен и недостаточно ловок, поэтому в конце концов они бросили эту затею. Иногда они, притворяясь, что делают уроки (которые и впрямь порой делали), запирались в комнате Коростеля и играли в компьютерные шахматы, в трехмерки или в «Квиктайм Усаму», бросая жребий, кому играть за Неверных. Компьютера было два — Джимми с Коростелем играли, сидя спиной друг к другу.
— Почему мы настоящими фигурами не играем? — спросил однажды Джимми. — Старыми. Пластиковыми. — Странно же: сидят вдвоем, в одной комнате, спина к спине, и играют на компьютерах.
— А что? — спросил Коростель. — И вообще, это и есть настоящие фигуры.
— Нет, не настоящие.
— Ладно, принято. Но пластиковые фигуры тоже не настоящие.
— Почему?
— Настоящие — у тебя в голове.
— Фикция! — закричал Джимми. Хорошее слово, он его слямзил с каких-то старых DVD; они с Коростелем его использовали, чтобы приложить друг друга за напыщенность. — Фикция!
Коростель засмеялся.
Коростель с головой уходил в любую игру, играл и играл, отрабатывал атаки, пока не начинал выигрывать хотя бы девять раз из десяти. Однажды они целый месяц играли в «Нашествие Варваров» (Проверьте, сможете ли вы изменить ход истории!). У одного игрока — города и богатства, у другого — орды и, как правило (хотя не всегда), жестокость. Либо варвары вторгались в города, либо наоборот, но начинать следовало с исторической диспозиции и действовать исходя из нее. Рим против вестготов, Древний Египет против гиксосов, ацтеки против конкистадоров. Это было интересно, потому что ацтеки представляли цивилизацию, а конкистадоры — варваров. Можно было менять игру, выбирая реальные народы и племена, и одно время Джимми с Коростелем соперничали, придумывая самое непостижимое сочетание.
— Печенеги против Византии, — как-то сказал Джимми.
— Кто такие на хрен печенеги? Ты их придумал, — ответил Коростель.
Но Джимми нашел печенегов в «Энциклопедии Британника», 1957 года издания, в школьной библиотеке, по какой-то забытой причине — на CD-ROMe. Знал главу и стих.
— Матфей Эдесский[9] называл их злобными кровопийцами, — мог авторитетно сообщить Джимми. — Они беспощадны, и существование их нечем оправдать. — Они разыграли стороны, Джимми играл за печенегов и выиграл. Византийцев прикончили, потому что печенеги так и поступали, объяснил Джимми. Убивали всех жителей захваченных городов. По крайней мере, мужчин. А немного погодя и женщин.
Коростель плохо перенес потерю всех своих игроков и какое-то время дулся, а потом переключился на «Кровь и Розы». Коростель говорил, что эта игра глобальнее: поле битвы шире — и во времени, и в пространстве.
«Кровь и Розы» — торговая игра по мотивам «Монополии». Кровь играла человеческими зверствами, злодеяниями всемирного масштаба: просто изнасилование или убийство не считаются, злодеяние должно унести миллионы человеческих жизней. Резня, геноцид и все такое. Розы играли достижениями человечества. Искусство, научные прорывы, выдающиеся памятники архитектуры, полезные изобретения. Памятники торжества духа — так это называлось в игре. Имелось боковое меню: если игрок не знал, что такое «Преступление и наказание», или теория относительности, или Тропа слез, или «Мадам Бовари», или Столетняя война, или «Бегство в Египет», можно дважды кликнуть и получить иллюстрированную справку в двух вариантах: Н — для несовершеннолетних и ПОР — Профанация, Обнаженка и Разврат. Это в истории главное, говорил Коростель, — в ней полно и того, и другого, и третьего.
Игрок кидал виртуальный кубик, выпадала карточка Крови или Роз. Если карточка Крови, Розы могли предотвратить злодеяние, отдав одну свою карточку. Тогда злодеяние исчезало из истории — по крайней мере, из истории на экране. Кровь могла забрать карточку Роз, но лишь отдав злодеяние — сократив свой боезапас и добавив оружия Розам. Опытный игрок мог атаковать злодеяниями Розы, награбить достижения и забрать их на свою сторону доски. Побеждал игрок, у которого к концу игры было больше достижений. Минус, разумеется, очки за достижения, уничтоженные из-за ошибок игрока, его неосмотрительности и идиотизма.
Предлагались курсы обмена: одна Мона Лиза за Берген-Бельзен, геноцид армянского народа за Девятую Симфонию плюс три египетские пирамиды, — но можно было поторговаться. Чтобы торговаться, следовало помнить цифры — число погибших, последние рыночные цены на произведение искусства или, если оно было украдено, сумму, выплаченную страховой компанией. Очень злая игра.
— Гомер, — перечисляет Снежный человек, продираясь сквозь мокрый лес. — «Божественная комедия». Греческая скульптура. Акведуки. «Потерянный рай». Музыка Моцарта. Шекспир, полное собрание сочинений. Сестры Бронте. Толстой. Жемчужная мечеть. Шартрский собор. Бах. Рембрандт. Верди. Джойс. Пенициллин. Китс. Тернер. Пересадка сердца. Вакцина против полиомиелита. Берлиоз. Бодлер. Барток. Йитс. Вулф.
Должно быть что-то еще. Еще что-то было.
Разграбление Трои, заводит голос в голове. Падение Карфагена. Викинги. Крестовые походы. Чингисхан. Гунн Аттила. Истребление катаров. Охота на ведьм. Уничтожение ацтеков. То же с майя. То же с инками. Инквизиция. Влад Цепеш. Истребление гугенотов. Кромвель в Ирландии. Французская революция. Наполеоновские войны. Ирландский голод. Рабство в Южной Америке. Король Леопольд в Конго. Русская революция. Сталин. Гитлер. Хиросима. Мао. Пол Пот. Иди Амин. Шри Ланка. Восточный Тимор. Саддам Хусейн.
— Хватит, — говорит Снежный человек.
Извини, дорогой, просто хотел помочь.
В этом основная проблема «Крови и Роз»: запомнить все, что касалось Крови, гораздо проще. Другая проблема — чаще выигрывала Кровь, но победа означала, что в итоге получаешь выжженную пустыню. В этом смысл игры, сказал Коростель, когда Джимми начал жаловаться. Джимми сказал, что если это смысл, то он какой-то бессмысленный. Он не хотел рассказывать, что в последнее время ему снились кошмары: почему-то самый страшный — тот, где Парфенон украшали отрубленные головы.
По молчаливому согласию они забросили «Кровь и Розы» — оно и к лучшему для Коростеля, потому что он увлекся новой игрой — «Архаитон», интерактивная игра, которую он нашел в Сети. «АРХАИТОН», под наблюдением Беззумного Аддама. Адам давал имена живым тварям, Беззумный Аддам дает имена тварям мертвым. Хотите сыграть? Такая надпись появлялась, когда ты подключался к серверу. Кликаешь «Да», вводишь свое кодовое имя и выбираешь один из двух чатов — Царство Животных или Царство Растений. Затем в онлайн выходил другой игрок под кодовым именем — Комодо, Носорог, Ламантин, Морской Конек — и предлагал соревнование. Начинается с, количество ног, что это? Это — биоформа, которая исчезла с лица земли за последние пятьдесят лет — никаких тиранозавров, никаких птиц Рух, никаких дронтов, не угадал временной период — снимаются очки. Затем надо было указать Тип, Класс, Подкласс, Семейство, Род, Вид, ареал обитания, где животное видели в последний раз и что его уничтожило (загрязнение окружающей среды, уничтожение ареала обитания, легковерные придурки, поверившие, что, если съесть его рог, лучше будет вставать). Чем дольше состязание, тем больше очков, но за скорость полагались крупные бонусы. Помогало распечатать список вымерших видов Беззумного Аддама, но там были только латинские названия, и к тому же список занимал пару сотен страниц мелким кеглем и в нем попадались вымершие злаки, жуки и лягушки, о которых никто никогда не слышал. Видимо, никто, кроме Гроссмейстеров Архаитона, у которых мозги — как поисковые системы.
