Kniga-Online.club

Эфраим Баух - Оклик

Читать бесплатно Эфраим Баух - Оклик. Жанр: Современная проза издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

– Библию читаете? И где это вам удалось ее достать? У нас ведь ее не печатают…

Основательно, выходит, порылся в моих вещах, поганец: книжечка была тщательно завернута, лежала под матрацем.

– Уберите-ка с моей койки весь ваш силос, – говорю резко, начинаю сбрасывать его травки, он суетится, подхватывает, бросаюсь плашмя на кой ку, едва сдерживаясь, все во мне кипит, приподнимаю сбоку матрац: все на месте, как будто и не притрагивались. Да, передо мной специалист не только по ботанике, но и по шмону, сотрудник, быть может, не только научный.

– А кто, собственно, дал вам право рыться в моих вещах?

– Извините. Просто искал что-нибудь почитать. Скучища ведь.

– Чтиво возят с собой. Так что же вас удивило?

– Ну… Геолог, естественник и… Библия, Бог.

– Конечно, ваш Бог – развитие, происхождение видов, Дарвин. Можно подумать, что он стоял с лампой, когда сотворился мир.

– Это пошло. Как вы можете так говорить?

– Так нас же только двое. Да, я тоже естественник, но науку-то, науку не превращай те в религию, не молитесь ей как идолу. Кстати, Дарвин ваш в Бога верил, в библейского…

– Чепуха.

Он не просто глуп, этот собиратель травок, он еще элементарно необразован, и кажется, испуган моей агрессивностью, но я уже не могу себя сдержать; после, в низине, я быть может, об этом пожалею, но здесь, на высотах, где всякая ложь и ханжество не просто оскверняют, а испепелить могут, я должен говорить то, что думаю:

– Читать надо не переложения, а оригиналы. О жизни Дарвина. Дореволюционные издания. Просто в его понимании теория происхождения видов увязывалась с библейской космогонией.

– Ну… может, время было такое, – неуверенным голосом говорит гриб: как ни хорохорься, а червоточинку не утаишь.

– Время у нас теперь такое. Бухгалтерское. Травки считать, насекомых накалывать. Весь мир сосчитывают да калькулируют, голова трещит от стука бухгалтерских костяшек. Мы в каком-то ослеплении от цифр и не видим насколько сами ничтожны, плоски, скучны, ну, хотя бы без псалмов Давида.

Он старше меня, этот младший научный сотрудник, я еще студент, перешедший на последний курс, он, кажется, подавлен, я, кажется, мечу бисер, но злость меня распирает, гонит, и я вдруг обнаруживаю, что она пробуждает интересные мысли, вероятно, давно во мне созревшие и затаившиеся, мысли, которые тай ком обтачивались, чтобы вырваться в такую неподходящую минуту, но остаться частью моего понимания мира на всю жизнь.

На рассвете ботаник, весь какой – то скукожившийся и серый, покидает гору, и это кажется, похоже на бегство.

Больше я его никогда не увижу.

Опять я один на один с яйлой, небом, орлами, день за днем, редко по пути захаживаю к пастухам: рассказывают о каком-то парне, Сергее, который месяц как исчез, следов его найти не могут, обыскали все пропасти, расспросили всех путников, то один, то другой говорит, видел такого, оброс, похож на лешего, шастает где-то здесь, на Демерджи, может встретишь; мать убивается, странный такой был, все в одиночку в горы, и, главное, боялся пещер, особенно на Караби-Яйле, там подземные речки, утянут, и поминай как звали.

Теперь это – как наваждение, особенно когда в сумерки иду через лес: то, кажется, ветка хрустнула под шагами этого Сергея, то лишай ник бородой его выглядывает из-за дерева; страха нет, наоборот, ощущение, что ты не один, что очень хочется встретить этого Сергея, отыскавшего истинный способ своего существования, который тебе заказан.

Как-то под вечер неожиданно заглядывает в палатку старик-пастух в кепке блином: гнал мимо ослика с бидонами воды, решил заглянуть.

– Что ж ты, шкубент, один да один? А там, знаешь, внизу пляшуть. Американьцы японьцам атомну бомбу кинули.

Так, на этих ангельских высотах, ненароком и третью мировую вой ну прозеваешь.

– Как кинули? – спрашиваю испуганно.

– Ну… один раз кинули, да? Теперь другой.

– Испытания, может, дед? – неуверенно спрашиваю.

– Ну да, ну да, спытания, – энергично кивает старик, явно под хмельком.

– А пляшут где?

– В Москве, где ж еще?

Это как сигналы исчезнувшей цивилизации: фестиваль в Москве, за которым мерещатся рожи Дыбни и Казанкова.

– Пошли до нас, – приглашает дед, – самогон у нас… свеженький.

Опять костерок, баранина, самогон. Старика совсем сморило, залез в землянку, на полати, вроде спит, а все слышит, особенно когда Петя начинает плести враки, время от времени подает с полатей голос:

– Кончай брехать, Петя. Все брех да брех.

– Да уймись ты, пьянь старая, – орет Петя.

Пастухи захмелели, опять про Сергея разговор: сумку-то его нашли в распадке недалеко от наших палаток (чуял же я что-то), а он прямо как ангел в небе растворился.

Возвращаюсь при звездах.

Кружится голова и такая легкость в теле: зазеваешься ненароком и взлетишь в небо, только бы в расселину не упасть.

А рядом ревет водопад, и я сажусь рядом с ним, я слушаю, и странное такое ощущение, будто вся звуковая громада моей жизни, отошедшей и будущей – пением, плачем, криками, ликованием рождения, войны, гибели, любви, все это рушится и звенит этим водопадом, и все обращено ко мне одному, а не будь меня, вообще – в ничто, в природу, и в этом – расточительное великодушие Бога, не думающего о зрителях и слушателях, или намек на то, что все истинное открывается в таких потаенных местах, и я сначала вслушиваюсь, замерев, в это неистовство, а затем начинаю почти кричать какие-то любимые мною стихи, выкрикивать все, что накипело в душе, петь, и все тонет в грохоте водопада, но во мне гнездится глупая мысль, надежда, вера, что все это не поглощается ревущими водами, а сохраняется, и кто-нибудь когда-нибудь, оказавшись в том же внутреннем состоянии, как я в эти мгновения, услышит мои тирады и ламентации, может Сергей этот их слышит и сей час, и ощущение такое, что чем глубже ночь, тем воды неистовствуют сильнее, но вот я удаляюсь за скалу, и все мгновенно обрывается: только звон тишины в ушах.

И этот внезапный перепад вместе с самогоном сладко и печально кружит голову.

На следующий день, к часам одиннадцати, все вокруг внезапно темнеет, да так быстро, что я не успеваю понять: ведь это тяжкие глыбы облаков, цепляющиеся за кривые стволы совсем низкорослого дубняка; ослепительно лиловая вспышка в двух шагах от меня, гром такой силы, что вообще его не слышу, шквал воды обрушивается с такой внезапностью, что едва успеваю ухватиться за ветки выскальзывающего из рук дубка, земля оплывает вниз из-под ног, а я внутри грозы, прямо в тучах; вот облако слегка сместилось, видны провалы, и в каждом по водопаду, несущему камни, дерн, глину, поток сшибает с ног, тянет, кажется, еще миг, и весь дубняк вместе с корнями, землей, мною, сползет и канет в реве падающих вод: наверно так выглядел Ноев потоп, пытаюсь я хорохориться, чтобы не потерять присутствия духа; но вот ливень слегка ослабел, но вот в какой – то просвет даже выглянуло солнце.

Сухие вади, вмиг взбухшие потоками, никак еще не могут успокоиться. Ливень прекратился, но облака так и не расходятся до ночи, и странное ощущение, как будто я вместе с палаткой нахожусь в каком-то ватном пространстве, и погружаюсь в сон, и в нем ручьи текут, шипя змеями по известняку яй лы, Ковалевский вместе с Беллой собирает пустые орешки, а на центральной площади Симферополя висит плакат "Остерегайтесь случайных связей".

Утром все те же облака. По знакомой тропе, которая на метр впереди меня исчезает в тумане, спускаюсь к Перевалу купить в магазинчике пару буханок хлеба. На обратном пути начинает моросить дождь. Оказывается, в самих облаках он тоже идет, и я кружусь в этой плотной белой вате, и не могу найти палатку битых два часа, я уже промок насквозь, пальцы окоченели, жую для успокоения, откусывая от угла мокрой буханки, а палатки все нет и нет, хотя чувствую, где-то рядом она, совсем рядом; на каком-то витке внезапно натыкаюсь на никогда ранее не виденную халабуду, рядом с ней старик, улыбается мне беззвучно ощеренным беззубым ртом, незнакомый, землистый, как видение смерти, из халабуды выглядывает ослик; вздрагиваю, предпочитаю пропасть в тумане, нежели видеть этот оскал, и тут неожиданно натыкаюсь на палатку: негнущимися пальцами с трудом расстегиваю полог, раздеваюсь догола, нагреваю воду в чай нике, нечаянно прожигаю стенку палатки; меня всего трясет, ну, думаю, не миновать воспаления легких, напиваюсь горячего чаю и ложусь спать.

Просыпаюсь через часа два: солнце, блеск, никаких туч, дождя, словно все это привиделось в дурном сне, стоит палатка в безмолвии, и надолбы скал вокруг, как зубцы крепости, одинокой, где-то на краю бес-край ней татарской пустыни, и прибежавшая откуда-то в полдень лошадь, чья тень неожиданно надвинулась на палатку, – я сначала не понял, кто это, а выглянув, спугнул ее, – убегает, скача по яй ле последним живым существом где-то еще существующей, но уже исчезающей цивилизации, напомнив о пире уже не во время, а после чумы…

Перейти на страницу:

Эфраим Баух читать все книги автора по порядку

Эфраим Баух - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Оклик отзывы

Отзывы читателей о книге Оклик, автор: Эфраим Баух. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*